— Значит, не только мне не нравятся твои друзья, у нас это взаимно.
Его рука с ее талии плавно переместилась на ее бедро, поглаживая его. «Можно ли данный жест отнести к дружескому?» — но Сэнте было не до анализа его действий.
— Ты имеешь претензии к Катрин?
— Лично к ней нет. Мне глубоко безразлично на ее образ жизни, а ее влияние на тебя, меня настораживает.
— В смысле?
Но Мальтусу было не до этого. Он придал ей горизонтальное положение и покрывал ее тело нежными поцелуями, попутно расстегивая блузку и одним легким движения руки вверх превратив юбку-карандаш в мини-юбку.
«Не просто друзья. Любовники?» — мелькнуло в ее голове.
Сэнта не сопротивлялась, как и не отвечала на ласку. Ее мозг отказывался воспринимать информацию, и разобрать, где воображение, а где реальность она не могла. Поставленный жирный крест на их совестном будущем не давал покоя и, наплевав на все каноны сильной женщины, она заплакала: просто слезы сами влажной дорожкой полились по щекам. Уловив ее настроение, Мальтус усадил ее к себе на колени, прижал покрепче.
— Радость моя, все хорошо. Полина завтра будет полностью здорова, — не догадался о причине он.
А Сэнта просто рыдала, орошая слезами его белоснежную рубашку, вероятно в которой он ходил по бабам. Мысль о другой женщине, резко сменила ее настрой к Мальтусу. Плакать она не перестала, а его оттолкнуть и встать попыталась.
— Иди к другой, от которой пришел! — потерпев поражение, зло рыкнула она.
— Ревнуешь, значит, я тебе небезразличен, значит — любишь, — довольно сделал выводы мужчина, поцелуями убирая слезы на ее щеках, а то в последнее время за холодной маской он стал сомневаться в ее чувствах.
— Люблю, не люблю — какая разница?! Мальтус, ты, когда что кому прощал?
— Вообще-то мы помирились, и сколько можно дуться и строить из себя неприступную крепость?
— Когда мы помирились, что-то я не помню?
— В тот же день, когда и поссорились, точнее ночью, — великодушно напомнил он, но поймав ее непонимающий взгляд, уточнил: — Ты ничего не помнишь? И как вернулась в замок тоже? Сэнта, так нельзя напиваться!
— Постой, ты хочешь сказать, что воспользовался моим положением и мы…
— … помирились, — закончил за нее он. — И ничем я не воспользовался. Знаешь ли, нечего с другими зажиматься. Ты моя, — прозвучало резче, чем он хотел. — Радость моя, и не один мужчина тебя не коснется. Моя, только моя.
— Я была пьяная, — оправдалась она, проигнорировав его заявление о собственности, посчитав его неуместным.
— Типа, я был трезвым. Весь мозг мне вынесла.
— Бедненький, — фыркнула она, пытаясь выловить разгулявшиеся по ее телу руки. Но вот беда, стоило поймать одну, как другая вырывалась. — Кстати, когда мирятся, утром не убегают.
— Мелкая вредина меня выжила, и я был вынужден удалиться, не дождавшись тебя, но я оставил подарок.
— Розу? Спасибо, я все руку ей исцарапала. Что нормальных цветов не было?
— Она похожа на тебя: безумно красивая, но с шипами. Сэнта, хватит ерепениться! Ты мне, когда дашь ответ на вопрос: ты согласна стать моей женой?
— А предложение еще в силе? — опешила женщина, даже прекратила отлов шаловливых ручек.
— Естественно, — несколько обиделся мужчина. — Ты быть со мной хочешь?
— Да, — с губ сорвалось раньше, чем она успела осознать, смысл сказанного.
Вот тут король снял со своего мизинца перстень, и пока она не успела одуматься и снова сказать, что вроде и согласна, но давай потом все решим, надел своей избранницы его на безымянный палец. Естественно родовой артефакт оказался ей сильно велик, но он поднес к губам ее ручку и поцеловал, как сразу кольцо преобразилось: золотой ободок стал тоненьким и изящным, массивный камень перестал быть громоздким, золотая змейка вплотную обхватила пальчик своей новой владелицы. На дело губ своих Мальтус любовался с нескрываемым восторгом. Точно она его проклятье. Теперь не оставалось никаких сомнений, а то, что девять лет без нее выдержал, навевало на подозрения: она ли та самая? И пусть, что на других женщин не смотрел, а за ней вел круглосуточное наблюдение. Он считал, что от великого дара полностью сносит крышу и без своей половинки и дня прожить нельзя.
Первое желание Сэнты было стянуть украшение, второе расплавить, третье заехать камушком ему в глаз, но чуйка подсказывала, что от колечка так просто не избавиться, а подобную бижутерию она терпеть не могла. Серьги, цепочки, ожерелья, браслеты носила, а кольца и перстни раздражали. Попросить его сейчас снять, ведь обидится, вот как рад, словно ребенок леденцу.
Не видя радости в ее глазах и не слыша воплей восторгов, мужчина не расстроился, как подумал он: «Она не осознала своего счастья». Горизонтальное положение было сейчас предпочтительней, и он пошел со своей невестой на руках в спальню. Тело радовалось перине, а Сэнта, лежащая на его груди, заменила одеяло. Она спрятала правую руку и ее тыльной стороной кисти терла о покрывало.
— А кольцо обязательно? — осторожно спросила волшебница.
— Обязательно, обязательно, — довольно проворковал король в ответ. — Радость моя, ты кого хочешь мальчика или девочку?
— Спать хочу, и только попробуй перевернуться на бок.
Не всегда желания совпадают с возможностями. Сколько Сэнта не старалась провалиться в мир сновидений, а заснуть не получалось.
— Мальтус, ты спишь?
— Угу.
— Мальтус, прости, я не должна была так с тобой поступать, просто на тот момент я не видела другого выхода.
— А со мной посоветоваться?
— А если бы я у тебя спросила, то ты бы не согласился и ничего бы не получилось. Замкнутый круг.
— Радость моя, ты слишком утрируешь сложившуюся ситуацию. Сразу бы они не получили наследника, я на деле столкнулся с бюрократией царящей в Совете и я бы протянул их по всем инстанциям. Незабудку прибыльным государством не назову, слишком много надо вложить, а отдача по сути нулевая. Система климат-контроль полетела, урожай хотя бы один собрать, а не как раньше по три в год. Рудники тоже имеют магическую подоплеку, и первому встречному открывать свои сокровища не спешат. Города надо восстановить, да жителей в них заманить. Кстати, это хорошая сказка про Духа Острова, нет никакого разумного духа — это просто слаженная работа мощнейших артефактов. Я знаю три: первый, самый мощный, способный закрыть остров и переместить наследника, был во дворце, а он разрушен, не факт, что артефакт уцелел; второй — Око Всезнава, способный запустить механизм закрытия, что он и сделал, но, на сколько он способен удержать остров без поддержки первого, не известно, у него другое предназначение; и третий — сердце Незабудки — это по внешнему виду напоминает соименный цветок, только из драгоценных камней, о его месте нахождения не известно, считают, что он странствует по острову, спонтанным телепортом, и о предназначение тоже ничего мне не известно. Так что к тому времени, как они получили бы наследника, остров бы открылся и им не нужен был бы несовершеннолетний ребенок. Итог прост: смысл воевать.
— А в Совете все подробности знают?
— Не думаю. Как обычно, творят произвол, не вникая в детали.
— Тебе откуда известно?
— О ближайших соседях надо знать как можно больше. Радость моя, не такой я и беспечный правитель. Ладно, пойдем по твоей схеме, деваться некуда. Ты мне на плечи повесила совершенно не нужное мне королевство. Буду надеяться, что предприимчивые советники еще долго будут надеяться на прибыль и вкладывать сюда свои ресурсы.
— Знаешь, тут не отгадаешь, по какому пути пойдет история, — признавать полное поражение она не собиралась, поскольку ее ход событий, казался ей более вероятным.
— Да, провидцем я никогда не был, но наше будущее я могу предсказать, — довольно улыбнулся он.
— Цветкольф, большой живот и три карапуза под ногами, — не радостно сказала женщина.
Мальтус перевернулся на бок, Сэнта плавно скатилась на кровать.
— Моя королева, мне нравится ход твоих мыслей, — он провел рукой по ее лицу, поцеловал в носик. — Может, начнем исполнять мечту?
