Я сидел и стучал своим удостоверением, сидел и стучал.
Капитан освежился шипучкой, мне же не предложил и глотка. Потом закончил упаковывать походную сумку и стал обряжаться в европейский костюм. А я все стучал и стучал. Имея все эти бумаги, он мог переправить с Земли на своем грузовом судне десяток партий спиртного, по контейнеру зараз.
Наконец я разогнул онемевшую руку и хотел уже было спрятать удостоверение, как Больц, завязывавший ботинки, заметил мое движение и запротестовал:
— Эй, постой-постой. Тут есть еще одна бумажка.
Он стопку за стопкой сгреб со стола проштампованные бланки и запер их в сейф, из которого потом извлек некий документ.
— Вот, подпиши и приложи печать, — сказал он, кладя его на стол.
Я взглянул на бумагу — с виду ужасно официальная. Это настораживало. В ней говорилось:
Я, Солтен Грис, помощник руководителя Аппарата координированной информации, отдел внешних связей, Королевского правительства, Конфедерация Волтар (Да здравствует Его Величество Клинг Гордый!), сим подтверждаю получение судовой накладной 239-765-933 AZ и перечисленного в ней груза. Этим я также заявляю особо, что груз заказан мною лично и что я снимаю всяческую вину и ответственность со всех участников, выполнявших этот заказ, и свидетельствую, что они действовали по принуждению и по моему приказу.
(Подпись)
Место личной печати
С удивлением прочитав документ, я сказал:
— Ладно, но что это такое? — Мне здесь чудилась какая-то опасность.
— Ты получишь накладную, только когда подпишешь эту бумагу, и не раньше, — сказал капитан. — И уж поверь, я буду рад, когда сплавлю все это с рук долой!
— Но такой документ я подписать не могу. Я же не знаю, что это такое. Если что-то незаконное, меня ведь могут расстрелять.
— Ну давай, давай, — подгонял он. — Иначе из-за тебя я опоздаю на самолет! Подписывай! Поставь печать! Прежде ты никогда не привередничал!
У него оставалась еще уйма времени. Что за сумасшедшая спешка?
Заметив мою нерешительность, он протянул руку и коснулся края лежавшей передо мной расписки. Ему было трудно взять ее с гладкой поверхности стола своими толстыми короткими пальцами.
— Ладно, — проворчал он. — Я напишу, что ты не захотел принимать груз. Но, по-моему, здесь ты здорово (…) свалял дурака.
Тут в голове у меня зародилась хитрая мысль. Если накладная окажется липовой, я еще могу вытащить свой стенган и пристрелить капитана Больца, а потом забрать расписку. Это будет не очень приятно, но лучшего не придумать.
Я прихлопнул расписку ладонью как раз в тот момент, когда он уже стаскивал ее со стола, и снова пододвинул к себе. Достав ручку, я подписался и приложил удостоверение к бумаге.
Больц забрал листок и, бережно уложив его в сейф, вынул еще один. Хвала небесам, он оставил дверцу сейфа открытой. Это все еще давало мне возможность исполнить задуманный план.
Он подсунул новый листок мне. От одного лишь беглого взгляда на него у меня отвисла челюсть, а глаза полезли на лоб. Там говорилось следующее:
Сопроводительная накладная грузового корабля 239-765-933 AZ
Перевозчик: космический грузовой корабль Аппарата «Бликсо»
Командир: капитан Больц
Грузоотправитель: «Занко», целлологическое оборудование
Глава: Колтар Занко
Статья: 30 000 фунтов в 50-фунтовых слитках; 100 %-ное чистое золото
Меня зашатало. Голова казалась спиральной туманностью, развившей предельное ускорение.
Сработало мое письмо в фирму «Занко»! Я писал им, что они отказали мне в возможности купить золото на те 30 000 кредиток, которыми они меня не подкупили. И они прислали мне золото! Золото!
— Ну как, хочешь забрать его назад? — поинтересовался Больц с какой-то странной усмешкой.
— О боги, конечно, нет! — выкрикнул я.
Весь мир для меня вдруг вывернулся наизнанку. Со дна бездны я вдруг воспарил в небеса.
— Этот груз у вас на борту? — спросил я.
— Глупый вопрос, — отвечал Больц. — Но уж так и быть, сделаю тебе поблажку. Спускайся по этой лестнице.
Приведя меня к хранилищу, он отпер дверь. Там стояли закрепленные на месте ящики.
Я юркнул в помещение, отвинтил крепежные зажимы с верхнего ящика и ахнул.
Изумительная желтизна!
Профессиональным движением я выхватил свой «аппаратный» нож и сделал глубокую царапину на одном слитке.
Чистое, мягкое, мерцающее золото!
Я открыл еще один ящик и еще.
Слитки сверкающего золота! Золота!
По два в каждом ящике.
Слитки, слитки, слитки чистого золота!
— Триста ящиков, — сказал Больц. — По сотне фунтов в каждом. Ну, может, уже хватит пускать слюни и вернемся ко мне, чтобы подписать мой экземпляр накладной?
Я не хотел уходить. Он потащил меня из хранилища, не обращая внимания на то, как мои руки сами собой тянулись к прекрасному, умопомрачительному золоту.
В дверях я уперся и, как он меня ни тащил, стал пересчитывать ящики по торцам.
— О боги, да они все на месте, — возмущался Больц, все дергая меня за рукав. — Из-за тебя я опоздаю на самолет!
— …297,298, 299, 300! — считал я. — Да, все на месте!
— Ну конечно, на месте! — рявкнул Больц. — И я чертовски рад избавиться от них — при таком, как у меня, экипаже и такой цене на золото, как на этой планете. Поторопись-ка. Я запираю дверь. Пошли ко мне в каюту.
Оказавшись снова на старом месте, я в каком-то угаре подписал фактуру, и он, положив ее в сейф, надежно запер дверцу и передал мне ключ. Затем взял свою сумку и надел гражданскую шляпу.
— Ты теперь сам тут управляйся, — сказал он мне на прощание. — Кое-кто из моих будет на корабле, и я говорил с помощником — они тебе помогут с выгрузкой, но я с этой минуты слагаю с себя всякую ответственность за это дело. Счастливо.
Он ушел.
Глава 2
Я уселся за его стол и все никак не мог закрыть глаза — уж больно они выпучились, какое-то рефлекторное несмыкание век.
Время шло. Я осознал наконец тот факт, что сердце у меня еще бьется и грудь еще вздымается при дыхании.
Тридцать тысяч фунтов золота!
Фирма «Занко» задолжала мне тридцать тысяч кредиток в качестве взятки за все заказанное мною оборудование для больницы. Значит, она заплатила то, что, видимо, является номинальной ценой за металл, а именно кредитку за фунт. В целлологическом оборудовании и инструментах использовалось много золота, поскольку оно не окислялось и не отравляло живые клетки. Что ж, все это мне на руку, и к тому же это честная профессиональная сделка.
Существовал закон, запрещающий экспорт металлов, способный привести в беспорядок валютные рынки примитивных миров, и по этой причине Аппарат никогда не делал этого на своей земной базе. Но если аппаратным чинам было угодно взглянуть на это сквозь пальцы, то и мне тоже.
Я поднял с замусоренного пола клочок бумаги и начал производить расчеты.
Тридцать тысяч фунтов на Волтаре весили бы на Земле около двадцати пяти тысяч фунтов, то есть триста тысяч тройских унций.
Золото за последнее время резко подорожало. Цены его держались примерно на уровне восьмисот пятидесяти долларов за унцию. Когда-то давно цена была такой же, потом упала, но теперь ее снова догнала инфляция. И ей предстояло расти, а не снижаться.
Я закончил расчеты и ахнул — двести пятьдесят пять миллионов долларов!
О боги!
Я мог бы расплатиться с кредитными компаниями!
Вилла останется у меня. Ее прислугу не продадут в рабство. Меня тоже не продадут в рабство.
Да что там! С такими-то деньжищами я мог бы проворачивать хорошие делишки, а с Хеллером и Крэк творил бы все, что захочу.
Ой!
Неважно было даже то, что графиня пользуется моей кредитной карточкой.
Кому до этого дело?
Ой! Ой!
Я мог бы купить пуленепробиваемый лимузин!
Я мог бы купить и продать кого захочу!
Даже Ютанк будет подлизываться ко мне!
О, передо мной и впрямь открывался великолепный мир.
Ой! Ой!! Ой!!!
А ну-ка сообразим…
Тридцать тысяч фунтов золота. Это двенадцать с половиной земных тонн. Даже машины такой не достанешь, чтобы это все увезти. А держать при себе золото, как говорил мой жестокий опыт, означало, что я могу все это потерять.
Боги, я не мог даже вынести это из ангара!
Неудивительно, что Больц велел мне управляться самому.
Проблема состояла в одном: у меня слишком много золота.
Возникла идея: может, просто взять себе немного… но я тут же ее забраковал. Это было немыслимо. Я не мог отказаться даже от тени этого прекрасного металла.
