– Да, – Геренд кивнул. – Мы не такие, как эти лунатики ваниар. Совершенно не такие. Наверное...
Глава 34
Спустя всего несколько суток после битвы на Целене Парацельс медитировал над чашкой чая, сидя за столиком на балконе своей башни. Его лицо, последний месяц печальное и осунувшееся, сейчас было румяное, глаза задорно блестели.
– Как себя чувствует величайший волшебник всех времён и народов? – поинтересовался Геренд. Вампир, до сих пор остававшийся в женском обличие, зашёл на балкон и присел рядом на свободный стул.
– Чудесно! – хрипло воскликнул архимаг, взял с тарелки медовый бублик и целиком отправил в рот. – Я наконец‑то дома!
Расправившись с бубликом, он прищурился и начал жадно вдыхать пар, клубящийся над чашкой чая. На лице волшебника застыло такое довольное выражение, словно он пил не самый обычный чай, а как минимум амброзию. Возможно, в том и заключалась вся суть. Пусть простенькое, но своё, родное. Домашнее.
– Моя башня, Чёрная спица, – говорил он, – Мой дом родной. Пусть вокруг степь, бродят дикие степные орки... я готов смирится со всем. – Он вновь раскрыл глаза и благостно посмотрел на невозмутимого Геренда. – Степь, Чертянск... Люди, орки... Мое место здесь, – сказал он решительно, словно хотел рубануть рукой по воздуху.
– Это всё безусловно чудесно, но мне нужно сказать тебе об одной важной вещи, – сказал Геренд непринуждённо. Он тоже налил себе чаю и взял бублик.
– Геренд, я дома, – напомнил ему Парацельс. – Больше никаких приключений. Никаких инквизиторов и их интриг. Никаких Неназываемых Ужасов. Никаких Мери Сью.
– Безусловно, – согласился вампир, откусил от бублика кусочек и начал неторопливо пережёвывать. – Я и не спорю. Но во‑первых, ‑‑ сказал он, и ткнул большим пальцем куда‑то за спину, в сторону внутренних помещений башни, – Мне твой рыжий кот сказал, что в ближайшие дни у тебя может произойти форменный Апокалипсис. Если это тебя, конечно, волнует...
– Пф‑ф‑ф‑ф‑ф... Апокалипсис? Всего‑то? – волшебник фыркнул и пренебрежительно махнул рукой. – Я архимаг, мне не было, нет и не будет равных в этом мире. Я презираю Тёмных богов, я волею своей просто отменю этот ваш жалкий Апокалипсис...
– Нет, Васька, я полагаю, имел апокалипсис в переносном смысле, – пояснил вампир. – Он сказал, что через несколько дней к тебе должна приехать налоговая инспекция.
Парацельс побледнел, словно настали его последние дни. Налоговую он явно опасался сильно больше, чем любого Апокалипсиса и Тёмных богов вместе взятых.
– Всё спокойно... всё хорошо... Я в Чёрной спице... – шептал архимаг с таким видом, словно хотел сказать "Я в домике". – Чай... бублики, – оранжерея, экспериментики, парцеяд… Всё хорошо...
Медленно‑медленно его взгляд становился всё более спокойным, словно терапия из повторения разных приятных слов реально действовала. Но Геренд не собирался так просто отставать. Слегка нахмурившись, он, не отводя пристального взгляда от Парацельса, склонил голову набок.
– Я тебя вижу насквозь, Парц, – произнёс он. – Ты ведь не такой как раньше, и от проблем не побежишь. Ты мне сам говорил, что убегая от проблем, ты порождаешь лишь всё новые и новые. И так без конца и края. И ладно бы ты только себе их создавал... блин, Парц, да ты меня в бабу превратил! И до сих пор не расколдовал. Это, к слову, во‑вторых!
На секунду‑другую лицо Парацельса застыло, словно гипсовая маска. Он медленно откинулся на стуле, глядя перед собой пустым и равнодушным взглядом.
Геренд лениво постучал пальцем по столешнице, словно тем самым хотел вывести Парацельса из транса. Взгляд его зелёных глаз оставался холодным и безжалостным.
– В‑третьих, – продолжал вампир. – К тебе на приём хочет записаться некий инквизитор Ричард Гордон. Он жаждет с тобой побеседовать касательно тех событий, что недавно происходили в Чертянске. На них там якобы напала орочья орда, и инквизитор считает, что ты имеешь к этому самое прямое отношение.
Слово "инквизитор" оказало на Парацельса целебное воздействие. Он даже на секунду вышел из депрессии и нахмурился.
– Ну конечно... – фыркнул волшебник после небольшой паузы. – Если где‑то произошло что‑то необъяснимое, в том, конечно же, виноват архимаг. Кто же ещё?
Он вновь взялся за чашку чая, и залпом опрокинул её в себя.
– А в‑четвёртых, – продолжал Геренд, – У тебя в бороде бублик застрял. Некрасиво как‑то.
Парацельс, с хлюпаньем присосавшийся к кружке с чаем, поперхнулся. В его бороде и вправду торчал бочок сахарного бублика, невесть как туда попавший. Видимо, Парацельс слишком уж усердствовал в поедании бубликов и самокопании. Даже перестал обращаться внимание на то, что делают его руки.
На некоторое время воцарилось молчание. Степное солнце лило свой свет на бескрайнее море ковыля, колышущееся на ветру. Прежний ковыль скурили орки, но на почве, богатой на магию, растительность отрастала быстрее обычного. Лучи солнца освещали каждый пятачок от горизонта до горизонта. Издалека доносился вой степных шакалов и многоголосый ор орочьей орды – те по прежнему находились где‑то неподалёку. Они уже не представляли угрозы для Парацельса и его башни, но сохранили свой буйный нрав и жажду битвы – через годик другой вполне могут вернутся и потребовать матч‑реванш.
Случайный луч света стрельнул Парацельсу в глаз, и тот сощурился. Помотав головой, волшебник извлёк из бороды бублик и окинул его печальным взглядом.
– Может, мне... ну, не знаю... – начал было он, Геренд перебил его.
– Нет, – сказал вампир.
– Что «нет»? – покосился на него маг. – Ты даже не знаешь, о чём я подумал и что хотел сказать.
– У тебя всё на лице написано. Не пытайся сбежать от проблем. Парц, я уже месяц жду, когда ты меня расколдуешь. С момента, как мы пришли в Чертянск. И вечно у тебя какие‑то сомнительные отмазки. То на Луну свалишь, то ещё чего‑нибудь в том же духе...
– М‑м‑м... э‑э‑э... ну я уже собственно готов приступить...
Геренд лишь пожал плечами.
– Ты только и делаешь последние два дня, что сидишь на балконе, жрёшь бублики и ничего не предпринимаешь.
– Я просто морально настраиваюсь... – сказал Парацельс, но глаза его так и забегали по сторонам. – Мне нужна эмоциональная подзарядка перед важным свершением.
– Судя по тому, с какой скоростью ты поедаешь пончики и прочие мучные изделия, – сказал Геренд. – Подзарядился ты настолько, что очень скоро сможешь освещать целый город словно маленькое рукотворное солнце. Давай, Парц, что скажешь? Я хочу побыстрее стать самим собой. А то твоему коту я сильно не нравлюсь. То ли потому, что руки не мою десять раз на дню, то ли сапоги не вытираю. Его странные взгляды меня слегка напрягают.
– Эхе‑хех... – Парацельс вздохнул, неохотно признавая правоту товарища. – Ладно, Геренд... У меня на самом деле всё в принципе готово. Нам с тобой нужно просто пойти в лабораторию, и, собственно, начать.
– Ну и отлично, – кивнул вампир. – Пошли. И начнём.
– Но есть один нюанс, – сказал Парацельс, подняв палец вверх. – Снятие чар может занять не один день. Процесс скорей будет медленным, нежели быстрым.
– Пусть хоть каким угодно, – сказал Геренд. – Лишь бы он начался. Надоело видеть сиськи в зеркале каждый день.
– Разве такое может надоесть?
– Если они твои собственные – ещё как.
– Хорошо, – сказал Парацельс. Он уже полностью пришёл в себя и собрался с морально‑волевыми силами. Взяв очередной бублик, он начал крутить его на пальце. – Итак... Нам скорей всего потребуется серия из нескольких магических процедур, которые позволят нам восстановить текст исходного заклинания. После чего я прочитаю его задом наперёд и тем самым обращу эффект вспять.
Он с задумчивым видом посмотрел на вращающийся бублик, словно раздумывал, есть ли его сейчас или немного подождать..
– Чудесно, – сказал Геренд. Вампир с некоторым подозрением смотрел на бублик, словно пытался понять – кроется ли в этом действии архимага некий сакральный смысл. Или Великий и Ужасный просто валяет дурака. – От меня что‑то будет требоваться в ходе твоих экспериментов?
