В это время за окнами послышались шаги и голоса.
― Пиши. Я скоро. ― Ардашир отложил фолиант и вышел в открытое окно.
Окна в библиотеке были тоже больше похожи на двери ― начинались от пола и заканчивались почти под самым потолком.
Невольно я начала прислушиваться к разговорам, доносящимся с улицы.
― Такое несчастье, ах, такое несчастье! ― восклицал там писклявый женский голос. ― Ох, ваше превосходительство! Мы вас потревожили? Простите, простите!
― Что за несчастье? ― а это генерал. Даже издалека слышно, как он строг и суров. Говорит так холодно и сдержанно.
― Я вот делесу Керушу уже рассказала! ― продолжала пищать женщина. ― У соседей ваших, тех, что за озером, дочка погибла. Говорят, несчастный случай, да только я не верю. Самоубилась она, чтобы замуж за старика не отдали!
― Дочка? ― Это снова генерал. Любопытства в его тоне не прибавилось. Тон еще холоднее стал. ― Не слышал, чтобы у соседей девица на выданье подросла.
― Так они ее всего раз из поместья-то и вывозили, на бал в Шельхард. Там бедняжка Марти ни одному экти не глянулась, вот и решили ее родители вдовому делесу отдать за хороший выкуп.
Это что же ― обо мне, что ли, говорят?
Ай! Моя рука дрогнула. С кисточки на светлую столешницу сорвалась капля туши. Я тут же взялась промокать ее рукавом. Больше-то нечем было.
Тель тоже услышал разговор. Вспорхнул с моего плеча, заметался по библиотеке, едва не задевая крылышками расставленные на полках сувениры и статуэтки, рассмотреть которые я пока не успела.
― Тель! Сядь и посиди тихо! Дай послушать, чего еще скажут! ― шикнула я на глупого птеродактиля.
― Он поймет! Как есть, поймет! ― на лету прочирикал Тель. ― Все пропало!
― Вот если ты сейчас себя выдашь, тогда точно все пропало! ― разозлилась я, вскочила, скинула куртку и резко развернула ее прямо перед мордой пролетающего мимо дракончика.
Не ожидавший подвоха крылатик влетел в нее с размаху, запутался, пискнул приглушенно ― и обмяк в моих руках.
Я аккуратно завернула его, чтобы не удрал, начала почесывать по шейке. Тель затих, потом застрекотал. Похоже, это получалось у него даже против воли, как рефлекс, который не перебороть.
Вот так, с Телем на руках, я осторожно приблизилась к окну, не показываясь на глаза генералу и его собеседникам, навострила уши. Слух, кстати, у меня обнаружился отменный. Ардашир и его гости отошли на несколько шагов, но я все равно отлично слышала каждое слово.
― Так я чего заглянула-то, ― продолжала пищать и всхлипывать незнакомая женщина, ― хотела просить делеса Керуша, чтобы он со мной вместе к соседям вашим пошел. Опасаюсь я одна туда ходить, а проститься с бедняжкой Марти считаю своим долгом! Она ведь сколько раз помогала ― за мелкую монету письма писала для моей родни! Такая добрая была девочка! И письмена у нее такие красивые получались ― черточка к черточке!
Да, это точно обо мне! Вернее, о Мартелле…
Выходит, родители девчонки ничего не заподозрили. Хорошо, что мы с Телем догадались в той чугунной ванне кучу мусора сжечь!
Только вот генерал… Не сообразит ли он, что имена Марти и Мартель слишком уж похожи?
― Пожалуй, я тоже соседям визит нанесу, ― еще больше усиливая мои страхи, заявил Ардашир. ― Раз уж оказался тут в это печальный день. Выскажу безутешным родителям свои соболезнования, отнесу прощальный дар, как положено.
― Ах, ваше превосходительство, вы так добры! ― восхищенно пропищала женщина, чей язык я прямо сейчас с радостью укоротила бы сантиметров на пять. ― Так могу я делеса Керуша с собой позвать?
― Керуш, свободен до вечера, ― вместо ответа отдал указание генерал. ― Ступайте, я тоже скоро буду.
Голоса стихли. Я развернула куртку, выпустила Теля и, на ходу вдевая руки в рукава, рванула обратно к столу. Только успела сесть ― вошел Ардашир. Окинул меня непонятным взглядом.
― Мартель, ― произнес негромко и без рычания.
― Да, ваше превосходительство?
― Я должен оставить тебя ненадолго. Надеюсь, к моему возвращению ты закончишь переписывать цитату. И помни: клятва не позволит тебе сбежать.
― Помню. ― Я не удержалась ― вздохнула.
Генерал не обратил на это внимания. Он снова окинул меня задумчивым взглядом, пожевал губами, тряхнул головой, отчего пучок на его голове почти рассыпался.
― Работай, ― бросил коротко Ардашир и вышел. На этот раз, видимо, для разнообразия, в дверь, а не в окно.
Я осталась сидеть за столом, сжимая между колен дрожащие руки. Рисовать иероглифы в таком состоянии не могла. Сердце колотилось, грозя выскочить из груди, а в голове метались панические мысли: а вдруг генерал увидит портрет Мартеллы? А вдруг она, то есть, теперь уже я, похожа на брата или отца? А вдруг его превосходительство догадается, что Мартелла не умерла, а сбежала, и теперь скрывается в его собственном доме?!
12. Серьезные намерения
Второе за утро купание в озере мало помогло Ардаширу. Оно позволило унять внутренний огонь, но не принесло ясности. Генерал по-прежнему не понимал, отказывался понимать, как так получается, что тощий смазливый мальчишка волнует его, заставляет томиться, вспыхивать при каждом прикосновении и впадать в ярость при мысли о расставании. Одно Ардашир знал теперь точно: он не отпустит Мартеля, пока не разберется, что происходит! А может, и вообще не отпустит.
Невольно подслушав слова Мартеля об очередном бегстве ― теперь уже от него, генерала, ― Ардашир чуть было не вспыхнул снова. Однако на этот раз ему хватило выдержки не обернуться драконом и не помчаться кипятить озерную воду. Вместо этого в его голове созрел хитроумный план, как привязать парня к себе. И наивный мальчишка легко и просто попался в расставленную для него ловушку.
Ардашир торжествовал, и даже не скрывал своего торжества. Он усадил Мартеля рисовать иероглифы, а сам устроился поблизости и постарался не лезть мальчишке под руку. Вот только взгляд то и дело сам собой притягивался к лицу найденыша. Цеплялся за длинные темные ресницы, лип к кончику прикушенного языка.
«Что ж ты такой смазливый? ― со смутной тоской думал Ардашир, глядя на Мартеля. ― Вот неспроста твои родители в услужение тебя отдать решили. На такого прислужника многие позарились бы! Но теперь ты под моей защитой. Сам не обижу и другим не позволю!»
В том, чтобы взять парнишку на полное довольствие, генерал не видел никаких проблем. Много ли Мартелю надо? Пара комплектов военной формы для повседневного ношения, один парадный, две пары сапог, полуботинки и котурны для жаркого лета. Разумеется, он, Ардашир, позаботится, чтобы и одежда, и обувь были надлежащего качества. У тех, кто ему служит, должно быть все самое лучшее!
Вот так, мысленно составляя планы по обеспечению своего нового слуги, Ардашир и сидел в кресле, поглядывая то в разложенный на коленях фолиант, то на Мартеля, когда за окном раздались голоса. Если бы разговор шел мирный и спокойный ― Ардашир не обратил бы на него внимания. Но говорили на повышенных тонах о каком-то несчастье.
Узнав о трагедии, которая произошла у соседей со стороны озера, того самого, где он нашел Мартеля, Ардашир неожиданно для самого себя решил наведаться к ним. Так, по-соседски. И не важно, что раньше он никогда не был в гостях у семейства Нэвидов, не общался с ними и не интересовался их жизнью. Теперь ему стало интересно.
Генерал знал, что погибшую дочь Нэвидов он не увидит. Девчонка была делессой ― разделенной, а это означало, что после смерти ее вторая магическая сущность слилась, наконец, со своей человеческой половинкой, при этом испепелив ее и себя, чтобы сплавиться воедино в последнем огне и предстать перед Перводраконицей в истинном виде.
Все вышло, как он и ожидал. Семейство собралось в каменном павильоне, меньшая часть которого была отведена под комнату Последнего огня, а остальная площадь представляла собой семейную усыпальницу, где хранились урны с прахом ушедших. Слез на лицах женщины, парня-подростка и отца семейства не было. Скорее, они выглядели недовольными. Впрочем, стоило им понять, что в гости с выражением сочувствия явился целый генерал ― недовольство мгновенно сменилось подобострастными улыбками.
