― Позвольте предложить вам кресло! ― засуетился отец семейства, делес Нэвид.
― Подать вам охлажденного лимонада? ― вторила ему делесса Нэвид, мать семейства.
И только их сын продолжал стоять у урны на пьедестале и мрачно разглядывать собственные ноги в модных сапогах с блестящими каблуками и удлиненными узкими носами.
― Иди, поклонись гостю, сынок, ― позвала его делесса Нэвид. ― Знакомство с самим генералом Форугом ― огромная честь для каждого!
Подросток неохотно подошел, коротко и не слишком почтительно поклонился. Ардашир, который отказался от кресла, сделал шаг, приблизился к парню вплотную, пристально разглядывая его. Любимый сынок своих родителей выглядел откормленным, гладким и лоснящимся. В его изнеженном теле явно недоставало стальных мышц, зато в избытке было мягкого сала.
К тайному облегчению Ардашира, Мартель не был похож на этого парня. Впрочем, как и на его родителей. И пахло от этой семейки совсем не так, как от найденыша. Семейство Нэвид испускало ароматы потомственных делесов ― тяжелые, прелые, земные. А от Мартеля исходили куда более легкие ароматы, свойственные верхним этажам леса ― смолистые, пряные, бодрящие. Ардашир, хоть и потерял способность различать все ноты и оттенки запахов, все же мог поклясться, что Мартель ― не самый дальний потомок кого-то из экти.
«Мой найденыш не имеет никакого отношения к семейству Нэвидов!» ― с облегчением сказал себе генерал.
Вслух же он поинтересовался, обращаясь к стоящему перед ним парню:
― Чем планируете заниматься, молодой делес? Какому делу обучаетесь?
― Я ― наследник, ― вскинулся тот. ― Буду жить с доходов поместья!
― А в армии послужить не желаете? ― Ардашир знал: три-четыре года под началом его брата выбили бы дурь из этой головы, сделали бы парня достойным сыном империи.
― Наш сын не станет рисковать своей жизнью! ― вмешалась в разговор делесса Нэвид. ― Я не позволю, чтобы его муштровали на плацу, как…
― Как кого? ― грозно прищурился Ардашир.
Женщина так яростно бросилась на защиту своего изнеженного сыночка, что даже забыла, с кем разговаривает. Но, услышав в голосе генерала рычащие нотки, мигом опомнилась.
― Прошу простить, ваше превосходительство! ― залебезила она. ― Мы, несомненно, почитаем и уважаем славных воинов Салманааха, но наш сын… не совсем здоров. Он не годится для почетной воинской службы, так один из лучших целителей Шельхарда сказал!
― Что ж, сожалею. ― Ардашир мигом остыл.
Ему стало скучно и захотелось обратно в свое поместье ― поближе к тощему найденышу Мартелю, который не боялся ни розог, ни отжиманий, ни воинской службы.
― Держите, ― генерал сунул в ладонь делессы Нэвид малый имперский динар. ― Зажгите в память о вашей погибшей дочери поминальный огонь. Пусть Перводраконица примет ее под свое крыло.
― Пусть примет, пусть примет, ― закивали, забормотали дружно трое Нэвидов, а Ардашир развернулся и торопливо вышел на свежий воздух.
Там обернулся драконом и полетел к себе. Больше ему у соседей делать было нечего. Он увидел все, что хотел, и окончательно решил для себя, что Мартель к этим делесам никакого отношения не имеет.
Мартеля генерал увидел издалека, еще на подлете к особняку. Мальчишка сидел прямо на земле, прислонившись спиной к стене дома и подтянув к себе колени. Его бледное даже сквозь смуглоту лицо со впалыми от недоедания щеками было повернуто к солнцу, глаза зажмурены.
Выглядел найденыш таким неприкаянным, что у Ардашира невольно сжалось сердце. Ну не должны птенцы, даже бескрылые, оставаться без помощи экти! Жаль, рук на всех не хватает ни у императора, ни у его генералов.
Заслышав свист крыльев, Мартель вскочил. Не скрываясь, во все глаза уставился на Ардашира, как на небывалую диковинку. Усталость и озабоченность на хорошеньком лице парнишки уступили место нескрываемому восторгу.
Ардашир давно отвык от таких взглядов. В столице Салманааха, Ашмарканте, делесы и экти жили вместе и вперемешку. Там даже для самых маленьких птенцов взлетающие и заходящие на посадку драконы были делом привычным.
Раньше такие вот восторженные и любопытные взгляды раздражали генерала. Но восхищенное внимание Мартеля оказалось ему приятно. Он даже заложил лишний круг над особняком, раскинул крылья, оказавшись прямо над головой найденыша, позволил тому оценить размах своих черных крыльев.
И обратился его превосходительство даже раньше, чем его ноги коснулись земли. Пробежал с десяток шагов, постепенно замедляясь. Красуясь, развернулся к Мартелю лицом, пошел к нему неспешным шагом, распрямив плечи, мягко ступая босыми ногами по прогретым камням дорожки.
Мартель по-прежнему таращился на генерала и выглядел почти счастливым. Откровенная нагота истинного в этот раз отчего-то совсем не смущала мальчишку.
― Я все ломал голову, как драконы садятся! ― воскликнул Мартель. ― А вы крыльями тормозите, оказывается! Как парусами!
Ардашир кивнул. Вспомнил об одежде. Вынул из узла волос на затылке очередную палочку, отчего прическа окончательно развалилась. Смоляные пряди рассыпались по его плечам и спине густым темным облаком. Мартель зажмурился, сжал кулачки, словно ослепленный ярким светом.
― Истинные ― прекрасны! ― воскликнул с воистину юношеской искренностью.
Ардашир улыбнулся. Он знал: это не лесть. У него в груди потеплело, и это было какое-то совершенно новое и незнакомое чувство. Такое приятное, что его хотелось продлить, оставить при себе насовсем.
― Собирайся. ― Генерал вдруг вспомнил, что Мартель очень хотел убраться подальше от этих мест. Ардаширу внезапно захотелось того же. ― Я намерен вернуться в Ашмаркант. Ты летишь со мной.
― А как же каллиграфия? Вы не желаете посмотреть, как я справился? ― Мартель перестал восторженно улыбаться, сложил руки на груди, и Ардашир сразу увидел черное пятно на левом рукаве курточки.
― Надеюсь, ты не дорисовывал иероглифы локтем? ― усмехнулся он. ― Ладно, давай посмотрим, что у тебя получилось. Потом пообедаем, и в путь!
Ардашир подошел к Мартелю, положил руку на острое плечо. Почувствовал, как по телу пробежала странная дрожь, тут же подавил ее, заставил себя думать о другом.
― Когда обращаешься ко мне, Мартель, можешь говорить экти Ардашир, а не ваше превосходительство, ― предложил он. ― Так обращаются к истинным те делесы, которые входят в ближний круг.
― Но я… Разве я ― ближний? ― захлопал длинными темными ресницами найденыш.
Ардашир насупился. Незаметно сглотнул. Вот же лысый хвост! Как же так выходит, что ему найденыш кажется роднее родного, хотя с момента знакомства не прошло и дня? А вот он, генерал, Мартелю ни разу не близок и не дорог… Хотя и нравится. Во всяком случае, в своем драконьем облике.
― Благодари генерала, Марти! ― пискнул Тель, который, похоже, о том, как вести себя с истинными, знал больше своей человеческой половинки. ― Тебе небывалая честь оказана!
― Благодарю вас, ваше пре… экти Ардашир, ― на этот раз парнишка решил послушаться совета своего дракончика.
Он остановился возле письменного стола. Кивком указал Ардаширу на лист васи, где были тщательно нарисованы черной тушью пять иероглифов. Четкие ровные линии. Плавные изгибы. В письменах чувствовалась рука хорошего мастера.
― С этим испытанием ты отлично справился, Мартель. Достоин награды. Будет тебе печенье с бобами астрагала, ― он не удержался, снова дотронулся до Мартеля. На этот раз ― потрепал его по голове.
Мальчишка строптиво тряхнул головой. Отступил на шаг.
― Рад служить, экти Ардашир, ― вытянулся он, изображая стойку смирно, и тут же все испортил, добавив. ― И попрошу без рук!
Теперь уже генерал зажмурился на миг, но вовсе не от восторга. Скрипнул зубами.
Да как же без рук, если они сами тянутся ― прикоснуться, ощутить живое тепло, сжать это тощее тельце?!
― На кухню! Шагом марш! ― рыкнул он, скрывая за раздражением собственное смущение. ― Отставить разговоры!
