— А чтоб все по уму было, — добавил муж, — договорились с белками. Они будут двигателем работать, а мы им запасы на зиму обеспечим.
— С белками?! — завопили в один голос уже мало что понимающие Даша и ее телохранитель. — Где ты столько орехов возьмешь?
— Спокойно! Все под контролем. Мы зашли в "Ашан", который недалеко от нашего дома и экспроприировали на общественные нужды тонну орехов разных видов. Выдавать белкам решили дозировано, чтоб не сдохли от переедания.
— Мать честная! — выдохнула Даша. — Тебя ж посадят! Ты думаешь, Лийка будет в восторге?
— Никто не посадит, успокойся! — рявкнул уже порядком раздраженный Андрей. — Грузчикам, которые нам помогали, мы презентовали десять литров живой воды. Она мигом снимает похмельный синдром любой степени тяжести, а остальным просто память на это время стерли.
Где мой предприимчивый муж умудрился раздобыть живую воду, Дашку не интересовало. А вот как можно стереть память!
— Покажешь, — приставала она к Андрею во время всей остальной экскурсии по теперь уже нашему общему дому.
— Потом! — отмахивался муж. Но Дашка все — таки добилась своего, и он продемонстрировал требуемое: несколько раз потер ладошками до появления синеватого дымка, затем раскрыл ладони и показал маленький синенький шарик, переливающийся в лучах солнца всеми цветами радуги.
— Как красиво! — потянула ручонки к шарику Дарья. Тут же раздался хлопок, и шарик исчез. Орландо погрозил ей пальцем и изрек:
— Невоспитанную скандалистку я еще смогу выдержать, но маразматичку — нет! — и вышел на улицу. Подруга покрылась красными пятнами, что говорило о жуткой злости, бушующей у нее внутри. Набрала воздуха в грудь и пулей вылетела следом.
— Да! — изрек Андрей вслед удалившейся буйной парочке.
Орландо размашистыми шагами шел к реке. "Что она себе думает? В игрушки тут что ли играемся? Что за манера — все руками хватать? Она меня доконает". Мысли вереницей проносились в его голове. А внутри почему — то все пело.
— Что со мной происходит, Господи? — обратился он к небесам. — Неужели я такое заслужил?! — обхватив голову руками, Орландо повалился на траву и уставился в небо.
— Я схожу с ума, — ангел подвел итог своему состоянию.
Содержательную беседу с небесами прервала его любимая подопечная. Она, как фурия, принеслась на берег и, подлетев вплотную к Орландо, прошипела ему в лицо:
— Ты — покойник!
Я уже устала перебирать травы и варить различные отвары для бабуси и решила прогуляться. Мне очень понравилось сидеть на бережке речки, протекающей в низине. К ней я и спустилась, застав там такую картину. Дашка сидела верхом на ангелочке и мутузила его с яростью львицы. Орландо слабо сопротивлялся, пытаясь выползти из-под разбушевавшейся охраняемой и закрываясь от сыплющихся на него градом ударов.
— Я не помешала? — съехидничала я. — Голубки прямо.
— А ты! — прошипела Дашка и, бросив свою жертву, рванула ко мне. — Ты сейчас узнаешь, как подругам лицо портить! — дикая кошка, а не моя подруга кинулась на меня, и мы кубарем покатились прямо в воду. Прохладная водичка несколько остудила Дашкин запал.
— Ты чего, озверела? — возмутилась я, потирая ушибленные места. — Какая муха тебя укусила? Если у вас любовь, так объяснитесь и не трепите нервы друг другу и окружающим! — Я зыркнула в сторону Орландо. — Идиотка ты! Чуть такого мужика не убила! А еще замуж она хочет. Какой дурак такую домой приведет? — притихшая и красная как рак Дашка старалась не смотреть мне в глаза. — Не женщина, а медуза Горгона прямо!
Раздался хлопок! На ошалевших нас двигала героиня древнегреческих мифов собственной персоной. Змеи в золотых волосах беспрерывно шипели и извивались. Волосы развевались на ветру. Страшное и завораживающее зрелище одновременно. Точёности фигуры Горгоны позавидовала бы любая. В ярко — алом обтягивающем платье, она вдвойне притягивала взгляд. Платье сидело как вторая кожа, и каждый изгиб изящного тела был выгодно подчеркнут. Но самое важное — глаза! Глаза Горгона держала закрытыми. Но в нашу сторону женщина — монстр шагала довольно уверенно, как с открытыми.
— Как она видит: куда идет? — уточнила тут же Даша. Любопытство никогда не покидало голову подруги. — Как думаешь?
— По запаху ориентируется, — отрезала я. — Запах женской злобности слышен за версту. — Я не удержалась и съехидничала. — А потом рыбак рыбака так сказать.
Дашка, сузив глаза и глубоко дыша, слушала мою обличительную речь. Скрежет сжатых зубов было прекрасно слышно, но меня это уже мало волновало. Решив, наконец, проучить зарвавшуюся подругу, я собралась добить ее морально:
— А еще — ты же помнишь мифы? — уточнила я и, не дождавшись ответа, продолжила: — Она всегда превращает женщин в камень, особенно смазливых. Чтоб мужиков у нее не отбивали. А с мужиками делает такие вещи, что те как привязанные ходят за ней всю свою жизнь и выполняют любой ее каприз. И тапочки по утрам в зубах приносят! А когда мужчина ей надоедает, — продолжала я накалять обстановку, выразительно косясь на Орландо, который снял с себя изодранную рубашку и демонстрировал офигительный накачанный голый торс каждому желающему, — она отрезает ему все части тела, которые ей теперь не нужны. Чтоб и другим они не пригодились! А мужики все равно бегают, уже евнухами, вокруг нее и перешивают ей платья, когда та беременеет от новоприбывших! — Я сама несколько обалдела от вздора, который, как по заказу, выдавала просто обезумевшей подруге. Решив, что Дашка полностью подготовлена к борьбе за свое счастье и мысленно обругав себя за несдержанность в словах, я благословила подругу на бой за нас и Орландо:
— Теперь иди, дочь моя, в смысле, подруга, и убей эту фурию, которая уже почти поймала твоего ангелочка в свои сети!
Дашуня резко обернулась и увидела, что змееносная женщина действительно двигает в сторону ее телохранителя. Орландо уже омыл водой раны, нанесенные цепкими ручонками подопечной, и беспечно загорал, закрыв глаза. Подружка тяжело вздохнула, признавая поражение перед моей железной логикой в отношении ее охранника, и, выдав боевой клич "банзай", ринулась в бой.
Для Горгоны желающие ее кокнуть были не в новинку. Но таких экстравагантных попыток еще никто не совершал! Медуза Горгона уже склонилась над ничего не подозревающим мирно посапывающим Орландо. Раззадоренная мною Дашка, закаленная в многолетних каждодневных штурмах рейсовых автобусов и натренированная в ускоренном продвижении к эскалаторам в московском метро в час пик, в один прыжок достигла спины противницы. В прыжке она рванула Горгону за горловину шикарного платья. Нежная ткань не выдержала такого грубого обращения и с треском порвалась. Платье мгновенно сползло на ноги ошалевшего мифа. Подруга на содеянном, естественно, не остановилась. Одновременно шарахнув ногой по высоченным шпилькам Горгоны, Дашка схватила ее за нос и сделала ей "сливу". Медуза от неожиданности и боли вытаращила глаза с вертикальными зрачками, змеи зашипели и рванулись в сторону обидчицы. Дашка, не обращая никакого внимание на грозное оружие, тут же схватила одну из змеюк жестом профессионального змеелова и ткнула ее в глаз Горгоне. Змея ничего не поняла и от обиды ужалила свою же хозяйку. Медуза взвыла, вращая уцелевшим глазом. Подскочивший Орландо кинулся на помощь своей подопечной. Та отпихнула навязчивого охранника со словами: "Не мешай! Уйди отсюда" и продолжила бой с удвоенной силой.
— Что, пялиться нечем будет? — издала очередной воинственный клич Дашка и пальцем ткнула прямо во второй глаз Горгоны. Нечеловеческий вопль мигом облетел весь Фольклор. Горгона наощупь рванула к обнаглевшей девушке и запуталась в обрывках собственного платья. Стреноженная, она свалилась к ногам ошарашенного ангела и победно молотящей себя в грудь Дашке. Подружка, как заправский охотник, водрузила свою ножку на поверженного врага и ехидно поинтересовалась:
— Что, съела! Будешь знать, как у порядочных женщин мужиков воровать и к себе в гарем затаскивать да кастрировать! — долбанув напоследок носком туфли в район солнечного сплетения монстра, Дарья посоветовала изувеченному мифу:
— Уползай, давай отсюда! И забудь такое слово, как мужчина! Исчезни!
Поверженная Горгона, тихо подвывая, быстро поползла прочь. Дарья с милой улыбкой на устах повернулась к Орландо и тихо проворковала:
— Я так за тебя боялась! Ты — просто зверь! С таким телохранителем мне ничего не страшно! — и повесилась на шею обалдевшего ангела. — Ты — мужчина моей мечты! — добила она его. В довершении душещипательной сцены и для окончательного, очевидно, помешательства Орландо, подруга крепко прижала его к себе и страстно впилась в его губы. Когда Дашка, выпустила из своих объятий избитого и зацелованного ангела, у того дергалось веко и несколько перекосило лицо.
