— Я сделаю всё, что от меня зависит. Но в конгрессе одни олухи, да и президент у нас редкостный идиот, — немного подумав, сказал Хаджет. — Давай сделаем так, прилетишь ко мне на базу, и ещё раз всё обсудим.
— Нет времени, мне срочно нужно попасть на Кавказ! — возразил я.
— Куда тебе нужно? — опешил адмирал.
— Да я сам офигел, — признался я, — только избавь меня от вопросов, Хаджет, я сам ни хрена не понимаю! Но это нужно сделать для того, чтобы спасти Землю.
— Ладно, займусь твоим вопросом, — растерянно сказал Хаджет и внезапно перешёл на необычный для себя сленг интеллигентного человека. — Я обескуражен происходящими событиями и ровным счётом ничего не понимаю, но для спасения отечества я пойду на всё! Верю в тебя, друг мой! Конец связи.
— Вопрос решён, — сообщил я Анату, снимая с головы шлем.
— Ты молодец, Теди, — взяв меня за руку, сказала она.
В её глазах впервые за сегодняшний день появилось то тёплое выражение, которое лирики называют любовью, а циничный подонок Вачёвский — потенциальным желанием секса. Не выпуская из своей клешни её мягкую ладошку, я потащил Анату за собой на улицу, Оултер уже был возле верблюдов и надевал свой спецкостюм.
— Ну что, вызвал самолёт? — поинтересовался он.
— Самолёты в пустыне не садятся, за нами пришлют вертолёт, — хмуро сказал я, чувствуя какую-то упущенную мной из контекста происходящих событий деталь.
— Он сообщил властям, — обращаясь к Хату, сказала Анату, — первая часть нашего задания выполнена.
Её слова заставили мой мозг включиться. Пять минут назад я сообщил Хаджету о вторжении и приказал строить всех «в ружьё». Но зачем? Я мотаюсь по всему миру со своими свежееобретёнными друзьями в поисках деталей сверхоружия способного остановить вторжение лиц внеземной национальности, а потом приказываю пятизвёздному адмиралу объявлять готовность номер один. За каким спрашивается чёртом колоть слона булавкой, если у тебя за пазухой гранатомёт?
— Пардон, — привлекая внимание Анату и Хата, сказал я, — а какого хрена собственно?!
— В смысле? — не понял Хат.
— Землянам что, предстоит воевать самим? А как же оружие, которое нам с вами надлежит включить, чтобы спасти мир? Вы меня дурачите!
— Всё не совсем так, — мягко сказал Хат.
— Всё совсем не так! — резко сказала Анату, и в её глазах мелькнуло пламя. — Поддержка землян необходима! Они ударят по врагу всем своим оружием, а мы нанесём главный удар, без которого победу не одержать!
— Какая импульсивная девушка, — восхитился я, — сколько экспрессии и страсти! Ладно, в очередной раз поверю вам, просто потому, что мне хочется вам верить. Особенно тебе, Анату, ведь ты так восхитительна...
— А у тебя одно на уме! — закипая, сказала она. — Секс без перерыва!
— Причём здесь секс? Кто говорил о сексе? Мне кажется, у тебя у самой проблемы. Столько миллионов лет провести в замороженном состоянии, без мужской ласки...
Кстати, Хат за мужчину не считается априори!
— Почему это? — возмутился Оултер.
— Потому это, — ушёл от ответа я, — Анату, тебе нужен такой мужчина как я!
Ловко увернувшись от пощёчины, я хмыкнул и, взяв своего верблюда за уздечку, направился к выходу из города. Вертолёт здесь не приземлится, а, следовательно, нужно выбраться из каньона наверх.
— И всё-таки тебя дурачат, — сказал я сам себе.
Задрав голову и прикрывая глаза ладонью, я смотрел на приближающийся с северо-востока вертолёт. Когда вертушка зависла над нами, поднимая тучи песка и пыли, я стал махать руками, приказывая пилоту садиться. Вертолёт приземлился, пилот выключил двигатель, винты перестали вращаться, а я подошёл к кабине и заглянул внутрь, где сосредоточенно жевал жвачку по меньшей мере взвод бравых американских рейнджеров.
— Здорово, ребята! — улыбаясь, сказал я. — На кой хрен вас так много?
— Мы группа прикрытия, на всякий случай! — отрапортовал мне прыщавый сержант, не отрывая глаз от Анату.
Солдафоны видимо давно не видели женщин, так как глазами они Анату не только раздевали, но и вовсю трахали, причём всем взводом. Почувствовав, как внутри меня растёт ужасная злоба, я как бы случайно задел локтём дуло сержантской винтовки, отчего приклад попал тому чётко в челюсть.
— Хо?! — удивлённо сказал он.
— Хо! — рявкнули остальные.
— Хватит орать! — приказал я. — Немедленно покиньте транспорт!
Рейнджеры стали послушно выпрыгивать из вертолёта, оставляя в песке своими армейскими ботинками глубокие следы. Дождавшись пока все они покинули кабину, я забрался внутрь и хлопнул пилота по плечу.
— Да, сэр?! — послушно рявкнул тот.
— Ага, — согласился я, — значит так… Как тебя зовут, солдат?
— Капрал Маккуин, сэр!
— Молодец, капрал, — похвалил я, — а имя у тебя есть?
— Тони, — неловко улыбаясь, ответил пилот.
— Окей, Тони, видишь этих ребят? — показав пальцем на скромно стоявших возле верблюдов богов, спросил у капрала я.
— Конечно вижу, сэр, — кивнул тот.
— Отлично! Значит сейчас мы их забираем и летим на Кавказ!
— Есть, сэр, — опять согласился капрал, — но мы упадём в море, потому что нам не хватит горючки.
— Где возможна дозаправка? — поинтересовался я.
— В Израиле, в Турции есть наши базы…
— В Турции я уже был однажды, поэтому летим в Израиль, — приказал я, — забираем моих друзей и вылетаем.
— Есть, сэр!
— И верблюда, пожалуй, возьмём, — разглядывая чувствующего неладное, а от того грустного Изюма, решил я.
— Но, сэр, верблюд не влезет в «Чёрный ястреб», — нерешительно возразил Маккуин, в ужасе посмотрев на меня.
— Он у меня умный, ляжет на лапки и вперёд! — энергично сказал я и широко улыбнулся.
— Но, сэр, это же верблюд! У нас десантный вертолёт, а не транспортник для перевозки животных.
— Немедленно прекратите пререкаться! — повысил голос я. — Это специально обученный штурмовой верблюд-разведчик, я не могу его здесь бросить! Ты хоть знаешь сколько денег налогоплательщиков ушло на тренировки этого верблюда?
— Нет, сэр.
— Двадцать миллионов долларов, солдат! И ты предлагаешь мне оставить это многомиллионное оружие здесь, в пустыне?!
— Есть, сэр! — с уважением посмотрев на суперИзюма, сказал капрал. — Разрешите приступить к погрузке?
— Немедленно! — коротко бросил я и вылез наружу.
— Чего? — вскинулся я, наткнувшись на насмешливую улыбку Анату.
— Ты так привязался к этому верблюду, что не в силах оставить его здесь. В этом и есть сентиментальный мистер Вачёвский? — спросила она.
— Я не могу бросить в песках единственное искренне любящее меня живое существо, — холодно ответил я, при этом довольно замечая, как меняется выражение её лица.
— Да как ты можешь такое говорить? — вспыхнула Анату.
— А что, разве я не прав? — сделав удивлённое лицо, поинтересовался я.
Ничего не ответив, она отвернулась от меня. И всё-таки богине на меня не наплевать, возможно, я ей даже не просто нравлюсь. Самодовольно улыбнувшись, я стал наблюдать как рейнджеры запихивают Изюма в вертолёт - тот возмущённо фыркал и периодически кусался, а прыщавый сержант даже удостоился от него смачного плевка в лицо. Вытирая верблюжьи слюни, тот отступил за спины своих подчиненных и теперь руководил погрузкой на расстоянии.
Вскоре Изюм уже сидел в вертолёте и оттуда довольно поглядывал на меня. Места в кабине осталось только для меня и моих спутников. Дружески похлопав прыщавого сержанта по плечу, я вручил ему поводья от двух оставшихся верблюдов и приказал совершить марш-бросок до ближайшего города. Особой радости моё распоряжение не вызвало, об этом говорили хмурые лица оставшихся на земле рейнджеров с тоской смотревших на вертолёт, который, наконец, взлетел и теперь делал над ними круг почета. Я ободряюще помахал им рукой — всё же ребятам предстоял полный приключений путь, и их надо было поддержать.
Откинувшись на маленьком сидении, я потрепал Изюма за ухо и, подставляя лицо под струи прохладного воздуха, наконец-то расслабился.
В полёте мы провели больше часа и вскоре приземлились на территории Израиля. Пока офигевшие вояки доставали из вертолёта Изюма, я отправился в штаб договариваться о нашей дальнейшей доставке на Кавказ. Анату и Хата отвели в казарму — им не мешало принять душ и вздремнуть. Дружелюбные израильские офицеры в штабе предложили мне свою помощь в путешествии, на что я вежливо, но твёрдо ответил отказом.
— Американские спецслужбы не нуждаются в помощи! — сказал я, гордо выпячивая грудь.
Связавшись со штабом, я ожидал услышать Хаджета, но оказалось, что мой дорогой адмирал улетел в Вашингтон на переговоры с президентом. Мысленно пожелав ему удачи, я спросил у офицера связи есть ли где поблизости полковник Морелли. Оказалось, что полковник вернулся на базу и сейчас отсыпается. Приказав разбудить его и связаться со мной через связь спецкостюма, я стал ждать, развалившись на кресле в офицерской комнате отдыха. Рядом сидел еврей в чине майора по имени Антон — эмигрант из России. Вскоре Морелли вышел на связь, несмотря на заспанный голос, чувствовалось, что он мне очень рад.
