Лорд фон Линер сложил руки на груди, прислонился к стене и строго задал вопрос, как учитель на экзамене:
— Мисс Зельсберг, что Вы знаете о Хранителях дома? — Хороший вопрос. По сути ничего не знаю, потому как Хранителей в наше время очень редко где встретишь.
— Охраняют дом. — Ректор молча смотрел на меня, мол, продолжайте, я Вас слушаю. Развела руками, показывая, что больше мне о них ничего неизвестно.
— Я лично буду принимать у Вас экзамены по всем предметам. — Безапелляционно заявил лорд фон Линер, мне вдруг стало дурно. — Уверяю Вас, с первого раза Вы не сдадите.
А если я сейчас в обморок упаду, якобы сильно испугалась, он передумает? Потому что если он сейчас не пошутил, а я уверена — он не пошутил, сдавать я буду долго и упорно, плюс бессонные ночи за учебниками…
Несмотря на мой характер, к учебе я всегда относилась с должным вниманием. Плохих оценок у меня не было никогда, разве что за поведение. Все экзамены я сдавала на отлично, практику тоже, в общем, ходила в рядах лучших, неофициально. Официально я не носила статус лучшей, все из-за того же поведения.
— Ректор лорд Линер, если меня не выпустят из этого дома… — Подумав, исправила на, — из этой тюрьмы, то Вы не только экзамены у меня будете принимать, но и учить будете меня будете лично Вы. — И добавила:
— А так же лишите себя детей и личной жизни.
Ректор усмехнулся, прищурился, и иронично «обрадовал»:
— Так и у Вас, мисс Зельсберг, не будет ни детей, ни личной жизни. Будет Вам урок, как ходить по чужим домам.
Вообще он прав, конечно… Только вот коль имеешь Хранителя дома, то и управу на него тоже имей. А то тут какая-то монархия Хранителя получается.
— Какую важную информацию я не знаю о Хранителях дома? — Надо же узнать по какой такой объективной причине Эли неоднократно ослушалась приказа Хозяина.
— Для начала: Хранитель дома не подчиняется никому, будь то хозяин или хозяйка. Они исполняют просьбы и пожелания. — Как это так? А как же… — Мисс Зельсберг, Ваше лицо четко отражает все Ваши эмоции. Хранители дома — свободные духи, они связаны лишь обещанием и собственным желанием хранить дом того, кому дали обещание.
Теперь понятно, почему на смену Хранителям пришли домовые. С Хранителями куча проблем.
— Хорошо, пусть хранит, меня зачем заперла?
— Вторая особенность Хранителей дома: хозяев должно быть двое. — Хорошо, пусть двое. Я то здесь причем?! Вслух решила не спрашивать, раз ректор так легко читает мои эмоции. — Хранитель сам выбирает хозяев.
— Эли, слышишь меня, выбери себе другую хозяйку! И мой тебе совет, спроси для начала, хочет ли она вообще быть хозяйкой этого дома.
Ректор грустно усмехнулся, перевел взгляд на мой подбородок… Провела пальцем — кровь еще идет. Да, видать сильно прокусила…
— Я говорил Вам умыться.
— А я говорила, что хочу покинуть этот дом. — Я тоже сложила руки на груди. — Но меня ведь никто не слышит.
Теперь ректор коварно усмехнулся, и мне вот эта ухмылка совсем не понравилась. Еще пуще она перестала мне нравиться, когда мужчина с этой самой коварностью двинулся ко мне. Мать-природа, далеко не убегу. Во-первых, — колено. Во-вторых, — дальше дома точно убежать не получится, разве что Эли сжалится… Да конечно, сжалится она! Нет у нее ни совести, ни жалости, так что на Эли уповать не стоит.
— Лорд фон Линер! — Не выдержала я наблюдать за его коварной ухмылкой. Мужчина не остановился, продолжая наступать.
— Ну, мисс Зельсберг, чего Вы боитесь? — А голос такой… Сразу понятно — издевается.
— Я… Я не боюсь. Просто… Просто Вы не в моем вкусе, вот.
Что я несу? Какой вкус? Он же ректор, ему до твоих вкусов никакого дела нет. У него вообще эльфийка есть. Или была… Не важно!
— Да? — Фальшивым разочарованным тоном протянул мужчина. — Чем же я Вас не устраиваю?
Интересно мне знать, как я должна отвечать, когда надо мной в паре сантиметрах от меня возвышается ректор Академии Магии, маг Высшего порядка лорд фон Линер? Во-первых, убежать, в случае чего, я не смогу, а во-вторых… я не знаю что ему ответить. У меня ведь вообще никакого вкуса нет, я всегда смотрела на мужчин таким же взглядом, как и на женщин. Есть и есть, живут и пусть живут.
— Вы… — Но ведь придумать что-нибудь надо. — У Вас скверный характер.
— А Вы, значит, ангел? — Насмешливо поинтересовался. Нет, точно издевается.
— Вы слишком нервный.
— До встречи с Вами был абсолютно спокоен. — И смеется. Весело Вам, лорд фон Линер… Сейчас вместе посмеемся.
— Вы импотент и самовлюбленный эгоист.
Ой, ма-а-ать… Что я сказала… Какого… лешего ты язык не прикусила, Владлена?
Мужчина вмиг утратил всю веселость, в одночасье став злым и готовым если не убить, то покусать точно.
— Простите. — Пискнула я, надеясь хоть как-то сгладить углы. — Я не хотела такого говорить.
— Хозяин, — Эли решила вставить свое слово, — решать, конечно, тебе. Но… советую хорошенько ее отшлепать!
Что?! Опять?! Не позволю! Бабуле пожалуюсь! Хватило мне позора от эльфа-контролера.
— Эли, исчезни. Еще раз за этот вечер явишься — упокою. — Спокойно сказал, слишком спокойно. При этом пристально мне в глаза смотрит, а у самого золотые отблески канкан отплясывают.
— Зачем? Эли, останься! — Все-таки не один на один, пусть дух, но присутствует.
Только вот меня Эли проигнорировала.
— Судить людей по себе — плохая черта, мисс Зельсберг. — С холодным спокойствием начал ректор. — Моя самовлюбленность не дотягивает до Вашей по всем параметрам, а эгоизм и вовсе нечета Вам, но даже не это главное. — Не знаю почему, но его слова каленым железом обжигать начали. — Вы юны и не понимаете одной важной истины, однако, уверен, будь у Вас желание, Вы бы ее поняли, — как Вы относитесь к людям, так и люди относятся к Вам. Ни один уважающий себя мужчина не возьмет Вас в жены даже при условии перевоспитания. — После таких слов только рыдать останется. — Ваше упрямство граничит с глупостью, мисс Зельсберг, и мне искренне жаль, что Ваша мудрая бабуля не донесла этого до Вас.
Лорд фон Линер прекратил надо мной нависать, отошел на пару шагов, и, перед тем как скрыться на втором этаже, бросил безразличное:
— Умойтесь наконец, запачкаете пол. — Остановившись на последней ступеньке, обратился уже не ко мне:
— Эли, покажешь гостье свободную спальню.
«Запачкаете пол»… Чистый пол его волнует куда больше моего состояния. Высказал мне все, что думает и спокойно удалился. Браво, ректор лорд Линер, Вы истинный джентльмен.
Больно, обидно и неприятно осознавать, что лорд фон Линер прав. Прав во всем. Я самовлюбленная эгоистка, ставящая в приоритет в первую очередь свои ценности, свое желание и свое «Я». И замуж меня по доброй воле никто не возьмет, разве только невменяемый человек, или старый пень, коему меня папочка сбагрить норовит. А что, может, согласиться? Все равно ничего лучше мне не видать, а так хоть пень, но будет… Ага, и сбежит этот пень от меня на следующий же день, потому как если не мил мне человек, жить я с ним не буду.
— Не расстраивайся, — над ухом зазвучал мелодичный голос Эли, — Вы оба вспылили. Ты не права, что сама же обвинила его в том, в чем виновата твоя бабуля. А он не прав, что высказал тебе все прямолинейно.
Есть зерно истины в словах духа, но все равно обидно. На саму себя обидно. Как я теперь в глаза ректору смотреть должна? Мне редко бывает стыдно, но это тот самый случай… Зная свой характер, завтра я не обращу никакого внимания на терзания совести. Но то завтра…
— Вы оба упрямы, — вновь заговорила Эли, — оба не можете прислушаться, а кто-то, — с нотками укоризны намекнула на меня, — не может послушаться мужчины. — Тяжко вздохнув, продолжила:
— Мужчины, они ведь как дети. Им командовать надо, знать, что их уважают, к ним прислушиваются и их слушают. А ты в открытую говоришь, что он никто и звать его никак.
Странно, конечно, слышать такие речи от духа. В который раз убеждаюсь, — странный этот дом и все что с ним связано.
— Не о том думаешь… — Горестно протянула Хранительница. Она что, мысли читать умеет? Или у меня опять все мои думы на лице отразились? — Пойдем, чудо в перьях, спальню тебе покажу.
Мельком я эту комнату уже видела. Сейчас же смогла рассмотреть ее получше. Пара абстрактных картин на стенах, большая кровать на кованых из темного железа ножках, небольшой шкаф, комод с зеркалом, за легкой полупрозрачной занавеской виднеется дверь на балкон. На балконе уютное плетеное кресло, на котором я и расположилась.
Ночная прохлада освежила, остудила пылающие щеки…
Вид с балкона на эту часть сада открывается изумительный. Фонтанчики, что перед входом находятся, светятся сотнями огоньков светлячков, сплетающих причудливые узоры. Клумбы с цветами усыпана бабочками, крылья которых горят разными огнями. Кустики с цветами, бегущие кустики…
