– Соглашайся, – располагающе улыбнулась Беатриса. – Зарплата стабильная, частые премии, отпуск и похороны за счёт организации… Работа не пыльная, включает общение с интересными людьми, с последующим сожжением этих людей на костре. Я уж не говорю о том, что ты стал крайне популярен в нашем дружном коллективе – иначе как Рыжий Экстерминатус тебя не называют. Даже обычные дознаватели, не говоря уж о высокоранговых инквизиторах.
– Леди Беатриса, зачем вы так много рассказываете? – подал голос один из спутников инквизиторши. – Это же секретная информация! А вдруг он не согласится?
– Я знаю, что делаю, – холодно ответила Беатриса, не оборачиваясь.
– Но…
– Откровенно говоря, я всё больше склоняюсь к тому, чтобы выгнать всех вас, бездельников, и оставить у себя в помощниках только этого кота. Если он согласится, конечно, – присев на корточки, Беатриса почесала Ваську за ухом. – Что скажешь, пушистик?
– Это непростое решение, я должен всё взвесить, – важно сказал тот.
– Разве ты не хочешь очистить родную страну от заражённых ересью предателей… в смысли, от заразы, микробов и грязи?
– Очистить? От заражённых? – ухватился кот за знакомые слова. – Тогда я согласен! Я всех этих еретиков отмою от их ереси так, что сверкать будут!
– Слова истинного инквизитора, – кивнула леди Арагонская.
– Вася… – дрожащим голосом произнёс Парацельс. – А как же я?
– Ты же сам говорил, как он тебе надоел, – напомнила Беатриса.
– Это было в пылу! На эмоциях! Из‑за башни! – на глазах архимага навернулись слёзы. – Вася, я люблю тебя! Ты мне как сын!
Рухнув на колени, Парацельс прижал к груди кота, словно драгоценность, и разрыдался.
– Я всё сделаю, что ты скажешь! Лично буду со шваброй в зубах по дому бегать! Отмою всё так, что можно будет как на катке кататься!
– Па‑а‑а‑арц… заду‑у‑у‑ушишь… – вырывался Васька.
– Я не тороплю с ответом, – улыбнулась Беатриса. – Как только будете готовы – свяжитесь со мной через нашего представителя в Чернябинске, – она перевела взгляд на эльфиек. – А вам, дамочки, к сожалению, придётся всё забыть… – в руке инквизиторши появился необычного вида гладкий серебряный стержень.
Архимаг быстро закрыл Ваське глаза ладонью.
– Вы о чём? – эльфийки удивлённо захлопали ресницами.
Вместо ответа инквизиторы одинаковым движением вытащили из внутренних карманов плащей очки. Закрыв тёмными стёклами глаза, Беатриса провела большим пальцем над руной, нарисованной на серебряном боку стержня. Яркая вспышка на секунду ослепила обеих эльфиек…
– Что это было? – слабо спросила одна из них, глядя в пространство перед собой бессмысленными глазами.
– Ничего особенного, вспышки на солнце, – Беатриса убрала стержень в карман. – Такое иногда случается… Всего доброго, архимаг! Не скучайте!
Инквизиторы крутанулись вокруг своей оси и исчезли в вихрях взметнувшейся пыли.
– Эй! – крикнул с возмущением Парацельс. – Когда Сокровенную Слезу отдадите?
– Слеза признана вещественным доказательством и помещена на хранение… – ответило пустое пространство голосом Беатрисы. – Не волнуйтесь архимаг, вам будет выплачена полная компенсация из казны.
– Знаю я вашу компенсацию… – фыркнул Парацельс. – Один процент от общей стоимости в лучшем случае, да ещё и налоги вычтут. Нет уж, я этот произвол властей так не оставлю! Архимаг будет бороться за свои права!
Но ему уже никто не ответил.
Второй день Геренд оставался прикован к кровати. В его теле осталось ещё слишком много осколков силы Тёмного бога, и даже прославленная вампирская регенерация не могла справиться с ними. Только благодаря зельям архимага, которыми тот поил друга, порча постепенно покидала тело Геренда. Но до полного восстановления требовалось ещё некоторое время.
Ожоги тоже не желали так просто сдаваться. Алхимик менял повязки несколько раз в день, смачивая особым эликсиром, но несмотря на это выздоровление шло крайне медленно.
Геренд из‑за бинтов до ужаса напоминал мумию. Он лежал на кровати, укрыв ноги одеялом. Из окна открывался чудесный вид на море, но природные красоты сейчас нисколько не трогали вампира. Терзаемый сплином и меланхолией, он копался в себе в поисках смысла жизни.
"Полторы сотни лет прошло с момента моей смерти, – думал он. – Все, за что я боролся, больше не имеет смысла. Альрия… получится ли возродить её в былом великолепии? В прежнюю жизнь пути нет… есть ли смысл начинать новую? Парц предлагает пойти к нему в ученики… но зачем мне это? Алхимия никогда меня не интересовала… Да и быть другом Парацельса по сути намного опаснее для жизни, чем быть его врагом…"
Прерывая размышления Геренда, послышался робкий стук в дверь.
"Интересно, кто бы это мог быть? – задумался вампир. – Парц открывает дверь с ноги, Васька из‑под кровати выпрыгивает, Зелёная Слизь просачивается под порогом. Неужели Зверокнига?'
– Войдите, – негромко произнёс он.
Дверь открылась и в комнату вошла смущённая Алёна с накрытым подносом в руках.
– Ты? – удивился Геренд.
– Я, – щёчки девушки покраснели, словно яблочки. – Приехала проведать тебя из Чернябинска! Как ты?
– Лучше, чем мог быть, – честно сказал вампир. – Но вроде живой.
Алёна села на кровать и поставила Геренду поднос на колени.
– Я принесла тебе поесть, – она сдёрнула полотенце, открыв недоверчивому взгляду вампира тарелку с горячим борщом и стакан, полный красный жидкости.
– Это… мне? – Геренд приподнял брови.
– Да! – кивнула Алёна. – Ты у нас раненный боец и я решила тебя немного поддержать.
– А тебя не смущает, что я не так давно недавно был готов использовать тебя по тому же назначению, что и этот борщ? – по тонким бескровным губам вампира скользнула улыбка.
Алёна насупилась.
– Тебя заколдовали еретики! А чтобы расколдоваться… – ложкой Алёна зачерпнула наваристого блестящего бульона. – Скажи "а‑а‑а"…
От неожиданности вампир приоткрыл рот, и девушка тут же скормила ему первую ложку.
– Во‑о‑о‑от, – в глазах Алёны отразилось умиление. Казалось, ещё чуть‑чуть и она начнёт перечислять "за маму, за папу…"
Геренд закатил глаза. Ох уж эти юные барышни.
– Что ты делаешь? – проглотив первую ложку, недовольно спросил он.
– Как что? Кормлю тебя!
– Спасибо, конечно, но я лучше сам, – он покосился на стакан с красной жидкостью: – А это что?
– О! – в глазах Алёны вспыхнули озорные искорки. – Это свекольный сок! Понимаешь, я тут подумала, и решила посадить тебя на эту… – девушка замялась, вспоминая какое‑то слово. – Вегетари… анскую диету, вот! Ведь есть же вампиры, которые… ну… это… встали на путь исправления…
Было заметно, что Алёна, очень гордится, что сумела запомнить такое сложное словосочетание. Услышала его, возможно, от Парацельса.
– Не знаю, что это такое, – ответил Геренд. Хотя он нас самом деле знал. – Но я против.
– Ну Ге‑е‑е‑еренд…
– Нет, – даже огромные печальные глаза Алёны оказались не в силах растопить его сердце. – На всё согласных вампиров‑вегетарианцев ищи в других краях.
Алёна обиженно замолчала. Геренд отправил в рот ещё несколько ложек и примирительно произнёс:
– Не сердись. Просто ты требуешь невозможного.
Алёна молчала.
– Очень приятно осознавать, что есть кто‑то, кому ты не безразличен, – продолжал вампир. – Ради друзей и товарищей, кому обязан жизнью, я готов пойти на всё. Даже на смерть.
– Правда? – ахнула Алёна.
– Правда, – подтвердил Геренд. – Но свекольный сок – это выше моих сил.
– Вредина.
– Какой есть, – равнодушно произнёс Геренд.
Вампир продолжал равнодушно поглощать принесённое кушанье. Алёна робко сидела с краешку, дожидаясь, пока он закончит.
– Геренд… – неуверенно произнесла девушка. – Слушай… а можно задать тебе вопрос?
– Смотря какой, – всё внимание вампира было приковано к еде. На Алёну он даже не смотрел.
– Ну… – неуверенно произнесла девушка. – Можно узнать, какие у тебя планы? Ну… После выздоровления.
