— Ура, ура!
А Маванви, пожалуй, захочет побрататься с хищницей.
— Ах, как замечательно! — продолжала девица, юркнув за ширму, и продолжала ликовать уже оттуда. — Берта, я тааак хотела с тобой поговорить! Нам столько нужно обсудить! Тебе нравится лорд Марсден?
Это как у приговоренного к казни спросить, нравится ли ему модель топора, подумала вампирша.
— Нет, мне не нравится этот старый греховодник, — сдержанно ответила она.
На ширме повисла шаль, затем кружевная сорочка, к облегчению Берты, закрыв изображенную там сцену. На обычных ширмах бритоголовые китайцы танцевали или кушали рис, на этой же они распиливали кого-то пополам огромной пилой.
Тут взгляд вампирши упал на листы, разбросанные на столе. Нехорошо рыться в чужих вещах, но Берта не удержалась и подцепила один из листов, вчитываясь в рукопись, так и пестревшую свежими поправками.
«Как только мы сели за стол, к нам подошла официантка.
— Что вам угодно заказать, сударь? — обратилась она к вампиру.
На меня она даже не смотрела. Стало очень обидно, но я не подала виду и храбро улыбнулась.
Мне ничего не нужно Мне кусок сырой печени, а моей очаровательной спутнице, — он нежно посмотрел на меня, — чашку шоколада.
Фыркнув, официантка удалилась. В отместку Брендан оставил ей маленькие чаевые. В отместку Брендан напал на нее со спины, отгрыз голову и написал ее кровью жалобу на имя управляющего.»
Только Берта обрадовалась, что общение с обитателями Дарквуд Холла пошло девчонке на пользу, как уже следующая страница показала беспочвенность ее надежд.
«— Лишения ожесточили меня, — сказал Брендан, возвращаясь.
Я заглянула в его аметистовые хризолитовые серые глаза и заплакала от сострадания.»
— А Фанни Блейк тебе как?
— Как? Да никак.
Маванви ненадолго умолкла.
— А если бы он был женского пола? — она переформулировала свой вопрос. — Что бы ты сказала тогда?
— Что он грудью не вышел.
— С тобой не договоришься, — вздохнула мисс Грин, выходя из-за ширмы.
В платье из светло-зеленого шелка, она казалась одуванчиком на тонком стебельке. Берта представила лапищи Марсдена на шее девушки, желтые клыки, вспарывающие бумажно-тонкую кожу, и ее затрясло.
— Я должна тебе рассказать…
И тут произошло неожиданное.
Хотя не совсем уж и неожиданное, просто Берта до последнего не верила, что все взаправду.
Сперва она услышала лязг, как будто приходил в действие давно не использованный механизм. Челюсти сомкнулись, а язык кольнула иголка, хоть и тупая, но все равно больно! Дико озираясь, Берта похлопала себя по щекам, опасаясь, но вместе с тем надеясь, что нащупает металлические прутья. Окажись там настоящий намордник, как в книжках про старинные пытки, ей стало бы спокойнее.
Маванви смотрела на нее с нарастающей тревогой.
— Берта, что такое? Тебе больно?
— Есть у меня что-нибудь на лице? Кроме трупных пятен?
— Н-ничего… А что, чешется? — спросила Маванви, наблюдая как вампирша царапает щеки. — Леди Маргарет подсыпала тебе в пудру асбест?!
В другое время Берта посмаковала бы эту гипотезу, но сейчас ей было не до того.
«Невозможно!» сказала она себе «Это просто внушение, как месмеризм. Главное, не поддаваться!»
Снова попыталась заговорить о новогоднем бале, но рот закрыла невидимая решетка, в которой застревали слова.
То была магия. Самая настоящая. И, судя по всему, Мастер умел с ней обращаться. Не потому, что обладал талантом, просто за несколько веков и отъявленный двоечник вызубрит все формулы из учебника.
Но оставалась еще надежда, что Маванви догадается сама.
— Неужели ты не слышала крики? Все так надрывались, что стекла в Парламенте дрожали.
— Ну да, и лорда Марсдена поминали. Вот я и решила, что он ставит на вас новый кулинарный эксперимент. Поэтому из комнаты я не вышла. Ты ведь всегда велишь мне быть благоразумной, — и она радостно воззрилась на Берту, ожидая похвалы.
— Глупая мартышка! — вырвалось у вампирши, но девушка не обиделась и продолжала смотреть на нее с обожанием и как будто сочувственно.
— Не сердись, пожалуйста! Хотя, если надо, можешь и дальше на меня кричать. Если тебе так легче. Как будто я не понимаю, что всем тебе обязана! Ты выпустила меня на свободу. Открой я дверь сама, за ней оказалась бы глухая стена, но ты открыла ее иначе, и дорога бежала вдаль от крыльца. Ты дала мне все. Полностью мне с тобой вовек не расплатится, но могу хотя бы сделать вступительный взнос. Что ты хочешь, Берта? Только скажи!
«Беги отсюда!» хотела крикнуть вампирша, но не смогла.
— Ничего мне не надо. Я ведь одного хотела — чтобы ты не погибла.
— Тогда я постараюсь не погибать.
Дальше с ней разговаривать не имело смысла. Девчонка была настолько глупа, что если посмотреть ей в глаза, сразу видна затылочная кость, не запятнанная мозговыми клетками.
Даже не попрощавшись, Берта отправилась на поиски кого-нибудь с большей долей здравого смысла. Хотя отыскать оную персону в Дарквуд Холле так же сложно, как нырять за жемчугом в шторм.
Гизелу она обнаружила в одной из гостиных. Увидев подругу, Берта подлетела к ней.
— Гизи, как хорошо, что ты здесь! Хоть ты мне поможешь! Сама я уже ни на что не гожусь, — твердила она.
Ее скрюченные пальцы то и дело тянулись к лицу, напрягались вены на руках, как будто она силилась что-то с себя снять. Но что?
— Ты ведь мне сейчас расскажешь, что произошло, и объяснишь, почему так поступила? — тихо спросила Гизела.
Для себя она еще не решила, как следует реагировать, и пока старалась не делать лишних выводов… Хоть и не получалось.
— Конечно, — пожала плечами Берта, — я убила, потому что по сути своей я зло. Нет, Зло. То есть, ЗЛО. Если хочешь, я в подробностях перескажу, что я такое, но потом! Сейчас мне нужна твоя помощь.
— Хватит! — Гизела предостерегающе подняла руки. — Эту сказку я уже слышала. Теперь бы мне хотелось узнать настоящую версию произошедшего. Садись и рассказывай! Ну?
Берта схватила этажерку, уставленную вазами, и швырнула ее об стену.
— Да какая разница, что произошло! Главное то, как я себя чувствовала потом! Ты понимаешь — она умирала в моих объятиях, а мне хотелось, даже в тот момент… тебя! Это как на похоронах лезть себе под юбку… это так гадко! И тебя, Гизи, ведь я тебя потом… вдруг ты заразилась злом! Увидела, как хорошо становится, когда убьешь… вдруг мое зло перетекло к тебе?!
— Немедленно успокойся, — все тем же холодным голосом приказала девушка, провожая взглядом этажерку — Да замолчи ты!
Пришлось ударить Берту по щеке — два раза — чтобы та вновь взглянула на нее осмысленно.
— Ты произнесла слово «зло» пять раз за последнюю минуту. Да мне плевать на все эти твои глубокие материи, я просто спросила: почему? Почему ты это сделала? Я ждала такого поступка от любого, но ты!.. Но у тебя есть возможность все мне объяснить. Итак? — с подчеркнутым равнодушием она скрестила руки на груди.
Та рассеянно потерла щеку, потом тоже скрестила руки. Вампирши словно отразились друг в друге.
— Я убила, потому что я такая, какая есть, и давеча я тебе очень понравилась. Надеюсь, впечатлений надолго хватит. На сем же беседу о моем преступлении мы завершим, — казалось, что она бубнит текст, проступающий на стене позади Гизелы. — Гораздо больше меня волнует сложившаяся ситуация, напрямую связанная с Маванви Грин. Этот вопрос стоит очень остро. Так остро, что я о него уже оцарапалась. Так помоги же мне.
«Ушел мистер Хайд, вернулся зануда Джекилл» подумала бы Гизела, живи она несколькими годами позже.
— Маванви? Значит, Маванви. Ну что ж, разумеется, это именно тот вопрос, который меня сейчас больше всего интересует. Итак, я вся внимание.
Если бы взглядом можно было убивать, от Берты бы осталась горка пепла. Ни разу не сморгнув, подруги таращились друг на друга с минуту.
— Ну? — не выдержала Берта. — Сама ты как думаешь, в чем заключается ее проблема?
— А? Что? Берта, ты издеваешься! Мне сейчас совершенно не до ее проблем! А что до ее появления в доме, кишащем вампирами, так это ее личное решение. Вот если ты считаешь ее проблемой дурной вкус в одежде, я с удовольствием помогу ей с выбором платьев, — добавила она.
— Да! То, что ты сейчас сказала! Твоя реплика — запомни ее! И? Вот то, что ты сейчас сказала, это хорошо или плохо?
— Платья?! Платья — это очень хорошо! Это просто замечательно, знаешь ли!
— Да нет же! Одни тряпки у тебя на уме. Вытащи бязь из мозгов и подумай! Про Маванви подумай!
Берта хотела продолжить, но тупая иголка снова впилась в язык.
— Да что с тобой такое, в конце концов! Либо скажи нормально, что ты от меня хочешь, либо я считаю этот разговор оконченным!
