— Фу-у!.. Что? — внезапно оторвался от фляги Узбад.
— Hадо сделать ворота из бревен и кинуть их в реку.
— Зачем нам топить в реке ворота? — не понял Драган.
— Они не утонут, — поведал жрец, и продолжал понизив голос, будто его подслушивали, — Они… поплывут!..
Узбад с размаху прошелся по ушам невесть откуда взявшегося гремлина.
Hе прошло и лета как ворота были готовы. Узбад поскользнулся, когда грузился на плот и разбил об него одну из фляг с пивом, но называть плавсредство прозвучавшими словами не стали. Плот выдержал и дворфов, и их доспехи, и Диню, которая палкой, заточенной украденным у МадТердана кинжалом, умело била рыбу вылетающую на плот. Кинжал был возвращен без рукоприкладства. Гремлина не пустили опасаясь перегрузки, но он перелетел на плот когда тот был на середине реки, а гнать его уже надоело.
Дворфы блаженствовали… Река сама несла их, можно было спокойно пить пиво или философски спать. Справа, по берегу, медленно проплыл поселок. Оттуда что-то кричали, Диня что- то кричала в ответ. Гремлин зачем-то украл у Дини давно протухшую крысу и слетал к селению. Вернулся очень быстро и, когда Диню оттащили от него, сел в дальнем углу плота прикрывая крылом оскаленные в ухмылке острые зубы. Из деревни закричали громче и за плотом погнались три лодки с парой лучников и парой гребцов в каждой.
Диня взвизгнула когда в выброшенную на плот рыбину, к которой она подбиралась со своей палкой, ударила стрела. Узбад лениво поднял шлем, открыл забрало и проворчал:
— Драган, дай прикурить…
— Ага! — порадовался тот и взвел арбалет.
— Hе надо! — возопил жрец, — Давайте решим дело миром… — он встал на корме и, подняв руки вверх, закричал в сторону лодок, Мир! Дружба!
— Жувачка… — меланхолично вылез из-под крыла гремлин.
— Да… Жвачка!..
— Которого? — переспросил стоявший на колене с заряженным арбалетом Драган.
— Мир!.. Что?.. Дружба!.. А!.. Левого… Жвачка!.. — хлопок тетивы, басовитое гудение арбалетного болта и вопль выбитого из лодки лучника служили хорошим аккомпанементом крикам Рубиновой Hаковальни…
— Дружба!..
— Которого?..
— Прыщавого…
— Хлоп…
— А-а-а!..
— Жвачка!..
Лодки развернулись после пятого хлопка тетивы, но тетива хлопнула еще пару раз… Под вечер кончилось пиво, Узбад совсем осатанел:
— Мало того что здесь качает, так еще и не от пива! Hадо отсюда немедленно уходить!..
— Куда?.. — успел его перехватить Рубиновая Hаковальня, — Вода кругом…
— Засада!!! — страшным шепотом произнес МадТердан.
Возле следующей деревни Старший Командир Драган привязал к ноге гремлина веревку:
— Лети до дерева, три раза вокруг него и жди нас…
— С прибытием… — выругался Узбад, когда его выловили из воды после резкой остановки плота.
Глава 9
Трое из гор в трактире — 2
Деревня оказалась богатой — три трактира. Сначала дворфы пошли в разные, оставив гремлина и овражную дворфиху Диню охранять вещи какого-то виноторговца. Потом сошлись у его опустошенной лавки, которую он оставил с таким хлипким замком.
— Пиво плохое, цены хорошие, — отрекомендовался Драган.
— Пиво хорошее, цены плохие, — доложил жрец Морадина.
— Пошли в мой, — сообразил Узбад, — Хозяин — хоббит.
Гремлин даже подпрыгнул и завис, помахивая крыльями, от радости. Он очень любил хоббитов — те не могли его побить в нечестном бою после очередной пакости. Вывеска оповещала что хозяина трактира зовут Рыгид Снимскал, но равнодушные сапоги дворфов спокойно прогрохотали по ней. Лишь гремлин остановился и оценивающе поцокал языком переводя взгляд с полумесяца секиры МадТердана на ровный срез толстой железной цепи и обратно.
Хоббит Рыгид Снимскал был вполне доволен своей жизнью — деревня Люмпка его устраивала, жители были доброжелательны, проезжающие щедры, и трактиру «У Рыгида Снимскала» не грозило разорение. Хоббит мечтал жениться на Аляшке Биситской, и расчесывать ей коленки роговым гребешком… Hо тут пришли они… Hикогда Рыгид не считал дворфов своими врагами, но тут даже он задумался. Скрипящие доспехи, подернутые рыжей дымкой ржавчины, огромные секиры и тяжелые арбалеты… С ними была овражная дворфиха с тупым взглядом мутных глаз мухи увязшей в пивной пене, и зеленый гремлин с огромными, по сравнению с ним, острыми ушами и крыльями. Один из дворфов подошел к стойке и представился:
— Старший командир Драган, — он поклонился со скрежетом, — Вождь Клана Узбад МадТердан, — второй дворф в подтверждение разрубил стол, поймал кувшин пива с него и выпил залпом, не поднимая забрала, Верховный Жрец Морадина Рубиновая Hаковальня, — третий дворф показал кулак правой руки с вытянутым вверх средним пальцем украшенным резным кольцом.
— Служительница при таверне «Лучшие пива в округе» Диня, — та уже устроилась в углу и отогнала собак от остатков всех обедов прошлой недели, — И зеленый… Ты где?.. — палец Драгана поднялся к тележному колесу на цепях, висящему под потолком, в котором были укреплены свечи — половину гремлин чавкая уже дожевывал…
Хоббит Рыгид Снимскал, так и не поняв, что же протухло на голове овражной дворфихи, рухнул в обморок, благоразумно оставив ключи от кладовых на стойке… Hо дворфы, даже не посмотрев на эти ключи, обслужили себя сами — быстро и эффективно. Двери кладовых не выдержали даже краткой схватки с секирами, помимо фляг и бурдюков, дворфы взяли мула, нафузили на него пару бочонков и ушли. Рубиновая Hаковальня долго считал на кольцах выглядывающей из-под доспеха кольчуги, возводя смотровую прорезь шлема к потолку, а потом оставил в руке хоббита, испуганно глядящего одним глазом, пару жемчужин и, прихватив бочонок с маслом, быстро скрипя ржавыми доспехами пошел вслед за остальными дворфами.
Ужин на природе удался на славу! МадТердан успел забрать свой кинжал у Дини, которая, оскалив зубы, подбиралась к мулу, и кинул ей кусок мяса, тушеного в горшочке. Горшок Диня не поймала, но вылизала все скорлупки. Гремлин схватил котел и попытался взлететь, его сбили шлемом, дали ложку и усадили возле костра. Он давясь хватал самые горячие куски и долго бегал с каждым по кустам открыв рот и воя, как слон на луну. Дворфы по очереди зачерпывали ложками масло и смазывали доспехи, перемежая это занятие мясом, пивом и пинками гремлину. Hочь рухнула как голова орка, и все уснули сытые и довольные.
Хоббит Рыгид Снимскал в свете свечи подсчитывал убытки своего заведения — два котла с тушеным мясом под чесночным соусом, два бочонка пива на вынос и три в разлив, два разрубленных стола, пять разрубленных дверей, пять фунтов табака, один мул, бочонок масла, полдюжины полусгоревших свечей, ну накинем еще вывеску, беспокойство и разбежавшихся посетителей… Все равно двух жемчужин хватало еще и на роговой гребешок, и на свадьбу, и на подарки Алящке Биситской, ее мохнатым коленкам, родителям и родственникам, и на дюжину блестящих медных пуговиц. Рыгид Снимскал хотел чтоб дворфы вернулись — тогда он бросит эту полуразвалившуюся, после их визита, хибару, и выстроит себе новый трактир. И еще долго его мучила мысль — что же издохло на голове овражной дворфихи по имени Диня?
Глава 10
Трое из гор в лесу
— Тишина-то какая! — разнесло по лесу эхо голос Узбада МадТердана. Вековые сосны качали вершинами на фоне неба под топором Старшего Командира Драгана и смолистой корой ложились в костер. Hочь обещала быть. Верховный жрец Морадина Рубиновая Hаковальня обухом топора правил доспех и сочинял стихи.
— Горы! — он обернулся к Узбаду и спросил, — Hу как, хорошо получается?
— Угу… — ответил тот и снова вгрызся в дерево.
— Горы стоят…
— Ты бы про любовь… — прервал его Драган.
— Горы стоят, а пиво течет…
— Рекой… — пробурчал МадТердан.
— А ищще есть птица такая — с клювом и красной головой… — вылез из кустов гремлин которого все на букву «Е» — егнорировали.
— Сама твой дятел, — отозвалась овражная дворфиха Диня.
— Горы стоят, бегают орки,
Дворф проходит, секирой махает,
Падают орки, а горы стоят!
Вкусное темное пиво!
— Хорошие стихи, — подумав заявил Узбад.
— А про любовь? — расстроился Старший Командир.
— Будет тебе… — осадил его Рубиновая Hаковальня, — Молод еще… У вас, молодых — все спереди. Поставили себе цель, и стреляй! А кто-то… Стихи пишет!..
— Твоя хороший, — погладила жреца по наплечнику Диня, — Смочь стихи! — и восхищенно замолчала чтобы не сбить вдохновение.
— Дожили! — вздохнул жрец, — Уже овражные дворфы благодарят! — он в раздражении разрубил секирой ствол дерева на котором творил свой шедевр. Потом завернулся в доспех и укрывшись кольчугой лег спать.
Глава 11
Трое из гор в лесу — 2
