— За что?!
Мне стало неловко. Особенно, когда Йерж принялся деловито обшаривать его карманы на предмет всяких подозрительных вещей. Ничего крамольного, правда, не нашел и с ноткой разочарования констатировал:
— Артефакта нет. И вообще ничего магического нет, кроме старого кольца.
Я без особого интереса покосилась на массивный перстень с выгравированными на печатке рунами и пожала плечами. Фамильное, похоже. Древнее. Дорогое, само собой. В общем, ничего особенного.
— Что ты тут делаешь? — спросила я у кривящегося вампира, начавшего осторожно ощупывать себя на предмет переломов.
— А что, не видно? — огрызнулся Рисьяр и резким движением вправил себе плечо. — Гуляю я! Не спалось мне! Это что, запрещено?!
От раздавшегося хруста меня передернуло, но регенерация вампиров — это совершенно отдельная тема. Его даже с крыши замка сбросить не страшно — все равно скоро оживет. И телегой переехать можно. И руку отрубить. Все, что оторвано, у него рано или поздно вырастет заново, а то, что сломано, почти сразу восстановится. Они только огонь плохо переносили. И отрубание головы не выдерживали. Так что нам, можно сказать, повезло — любого другого Васькина оплошность оставила бы без шансов на воскрешение.
От огласившего лес нового хруста меня опять перекосило, а Улька поспешно зажала ладонью рот. Звук был таким, словно вампир не сращивал, а заново ломал себе кости. Причем с изощренной фантазией опытного палача. Мартина, судя по залившей его лицо смертельной бледности, этот звук был способен довести до обморока. А вампир все правил и правил переломанные медведем ребра, постепенно начиная нормально дышать.
Наконец, он закончил с грудной клеткой и ногами и, морщась, поднялся с земли. Одарил нас сердитым взглядом и с отвращением бросил:
— Вы что, совсем с ума посходили? Чуть не убили, ненормальные! А если бы это был обычный студент?
— Мы не хотели, — совершенно искренне повинилась я. — Ты случайно под руку попался. Надо ж тебе было неудачно подставиться?
— Неудачно?!
— Ну… да. Не повезло. Бывает.
Глаза вампира налились нездоровой чернотой, а из-под верхней губы поползли клыки.
— Не повезло, говоришь?!
— Эй! А мы злодея-то дальше ловить будем? — ловко переключил внимание на себя Шмуль. — Смотрите — ночь не бесконечна, вампир уже в порядке. Еще есть шанс, что мы привлечем внимание негодяя.
— Чье внимание? — непонимающе обернулся Рисьяр, и едва появившиеся клыки, как по мановению волшебной палочки, исчезли.
— Так. Все по кустам! — бодро скомандовал Йерж, подбирая с земли не понадобившуюся сеть. — Шмуль прав — мы еще можем его поймать.
— Да кого, демоны и Преисподняя?!
Я дернула недоумевающего кровососа за рукав.
— Пойдем. По дороге расскажу.
Спустя несколько минут в засаде мы сидели уже ввосьмером. Улька, сердито закутавшись в балахон оракула, снова вернулась на исхоженную дорожку. Шмуль, тихонько посвистывая, беззаботно порхал рядом. Мартина, который тоже успел подмерзнуть, усадили на Васькину холку. А Рисьяр пристроился рядом со мной и, навострив ухо, внимательно слушал.
Время от времени он задумчиво похрустывал косточками, возвращая нормальную форму пострадавшим пальцам. Иногда морщился и аккуратно вертел головой, один за другим ставя на место выбитые позвонки. А затем и вовсе привстал, выгибаясь на манер разозленной кошки — видимо, желая потянуть спину. Но тут Васька не выдержал и тихонько треснул его лапой по хребту. Вампир от удара рухнул ничком и больше не рискнул испытывать его терпение, а я одарила медведя благодарным взглядом и теснее прижалась к теплому боку Сара — на улице начинало ощутимо холодать.
— Сколько можно ждать? — раздраженно пробормотала баньши, в сотый, наверное, раз проходя мимо нашего бревна. О романтике речь больше не шла — Улька ходила взад-вперед, как Кобра перед доской, со злостью пробивая каблуками песчаную дорожку, заложив руки за спину и сердито зыркая по сторонам. — Может, он вообще сегодня не появится? Может, у него дела?
Шмуль, преданно следуя за ней по пятам, пренебрежительно фыркнул.
— Если ты и дальше будешь пугать кусты своей зверски перекошенной физиономией, он вообще не придет. Даже мерзавцы, знаешь ли, хотят жить.
— Я уже ног не чувствую! Имейте в виду, если эта сволочь не появится через пять минут, я пойду домой! Греться!
Из пышного куста, где засел Зырян, раздался укоризненный вздох, а затем оттуда во второй раз высунулась рука и поставила перед истерикующей баньши огромные, размера на три большие, чем надо, растоптанные сапоги.
— Видишь, на какие жертвы мы идем, чтобы спасти университет от происков зла?! — пафосно воскликнул Шмуль, закружившись над сапогами. А потом вдохнул поглубже аромат несвежих портянок и, зажав нос, опрометью кинулся прочь.
Я прыснула. Но вдруг почувствовала, как кто-то осторожно погладил меня по ноге, и изумленно замерла. Что за дела?! Кому тут жить надоело?! Я сперва даже не поверила, что это действительно происходит, но потом скосила глаза вправо и увидела предательски вспыхнувшую щеку лежащего рядом вампира, который, гад такой, смотрел строго вперед и делал вид, что ничего не знает.
— Рисья-а-ар? — прошипела я, в упор посмотрев на обнаглевшего кровососа.
Тот смущенно потупился.
— Прости, Хель. Но давай не сейчас, ладно?
Прикосновение к моей ноге стало более откровенным, настойчивым, а затем чья-то твердая рука бесцеремонно переползла мне на бедро.
— Оторву, — ласково предупредила я, и вампир побагровел еще больше. Но руку, сволочь клыкастая, не убрал. Только зыркнул вправо-влево, на заинтересованно повернувшихся оборотней, и снова уронил взгляд в землю.
— Хель, пожалуйста, не надо. Мне кажется, для этого совсем не подходящее время.
Я почувствовала, что начинаю закипать.
— Не время, говориш-шь?!
— Конечно, — Рисьяр, наконец, набрался смелости посмотреть мне в глаза. — Мы ведь злодея ловим. А ты… извини, я не могу сосредоточиться, когда ты это делаешь.
— Делаю что?!
Вампир растерянно моргнул.
— Трогаешь меня. Мне казалось, я тебе безразличен. Но, если ты передумала, я не против. Только немного позже. Ладно?
Васька от такой наглости даже поперхнулся, Сар недобро заворчал, а у меня стало как-то тревожно на душе.
— Рисья-а-ар… разве это не ты гладишь меня по ноге?
— Нет, — недоуменно ответил вампир. — А разве это не ты трогаешь меня за пятку?
И вот тогда мы с оборотнями напряглись. А вампир в ставшей оглушительной тишине медленно-медленно обернулся. Опустил испуганный взгляд на свою ногу, вокруг которой в этот самый момент обвивалось нечто, похожее на большую змею. Открыл было рот, чтобы что-то сказать… но в этот момент "змея" резко сократилась и одним мощным рывком выдернула его в темноту.
— А-А-А! — огласил парк истошный его вопль.
Мы с Саром и Васильком мгновенно подхватились на ноги, и оборотни, не сговариваясь, закрыли меня собой. Где-то позади приглушенно ахнула Улька и грязно выругался неудачно соскочивший с дерева Йерж, которому вторил тонкий голосок запутавшегося в его сети фея. Угрожающе затрещали кусты, выпуская на волю неповоротливого Зыряна. Что-то неразборчиво пробормотал оставшийся не у дел Мартин. А у меня волосы зашевелились на затылке… в прямом смысле слова, потому что вид подвешенного вниз головой на высоте двух человеческих ростов, отчаянно брыкающего вампира, которого что-то крепко держало за ногу, был по-настоящему пугающим.
Что самое скверное, я не могла понять, кто или что его схватил! Рядом с нами ничего не было, кроме двух ничем не примечательных елей! Между ними — сплошная пустота, за которой угадывались очертания самых обыкновенных деревьев. Но из этой пустоты, извиваясь, словно живые, росли штук пять толстых, покрытых отвратительными наростами щупалец, одно из которых цепко держало шипящего и плюющегося ядом кровососа, похожего на подвешенную за хвостик сосиску.
А потом по нашим макушкам пронесся холодный ветерок, и в настойчивом шелесте листвы прозвучал зловещий шепот:
— Покайтесь…
Васька нервно покосился на белого, как мел, ангела, но тот был явно не при чем. А мои волосы окончательно встали дыбом и, ощетинившись острыми как крючья кончиками, угрожающе нацелились на источник звука.
— Покайтесь, несчастные…
— Это что за хрень?! — выдохнул Шмуль, спикировав мне на плечо и больно ударив при этом копытом.
— Понятия не имею, — процедила я, настороженно изучая абсолютное пустое пространство вокруг вампира. Но глазу абсолютно не за что было зацепиться — ни следочка, ни вмятинки, ни единой крохотной подсказки, которая помогла бы понять, кого бить и во что именно целиться.
— Ничего себе! — прохрипел подоспевший к нам Йерж. Выглядел он несколько потрепанным, заметно прихрамывал на одну ногу, но глаза целителя горели каким-то нехорошим азартом. — Не знаю, в курсе ли директриса, что за штука оккупировала парк, но она явно опаснее, чем пропавшие с кладбища зомби. Даже не знаю, возьмет ли ее обычное заклятие упокоения.
