— Конопля узнала не вас, — несколько осмелела баньши. — Она узнала ваш Свет. Хель, можно мне подойти?
Я со смешком указала на столпившихся у дорожки друзей и строго посмотрела на Конопельку:
— Свои. Беречь, охранять и слушаться, как маму с папой.
— Ур-р, — выдохнула конопля, понятливо убирая в сторону щупальца, и Улька, все еще настороженно на них поглядывая, наконец-то рискнула приблизиться.
— Надо же, какая громадина… интересно, как она сюда попала?
— Сейчас узнаем. Конопелька, корешочки покажи!
Конопля немедленно выудила из-под земли длинный корень и охотно продемонстрировала всем желающим. Для такого огромного дерева он был на удивление тонким. Зато блестящим, словно его облили маслом, и невероятно гладким, поэтому умудрился не выворотить землю, а оставил после себя сравнительно небольшую, аккуратную дырку, в которую я с любопытством и заглянула.
— Кажется, я поняла, в чем дело — наша конопля прямоходячая!
— Думаешь, она сама сюда пришлепала? — почесал в затылке оракул. Но следом за мной оглядел спокойно лежащий на земле корень и кашлянул. — Наверное, да. Она тогда маленькая была — следов могло и не остаться. А потом прижилась тут, укоренилась и пошла в рост.
— Это чем же ее надо было благословить, чтоб она до такого додумалась? — Шмуль, приземлившись на мое плечо, с любопытством уставился на смирно стоящее дерево. Припомнив, что тогда наговорила в запале, я неловко отвела глаза, а фей рассудительно добавил: — Интересно, зачем она на "темных" нападала?
— Может, ей скучно стало? — предположил Йерж, осторожно, бочком, приближаясь к Ульке. — Хель, ты уверена, что оно не нападет?
Я погладила шершавое щупальце, успевшее вновь обвиться вокруг моей талии.
— Конечно. Ты ей неинтересен.
— А ты?
— А я ее кормлю, — усмехнулась я и, заметив, что мои руки потускнели, еще раз призвала Свет. — Видишь? Ей нравится.
Конопля, будто в подтверждение этих слов, довольно заурчала, протянула еще несколько щупалец, обвив меня ими, как медуза — рыбешку, и начав с невероятной скоростью поглощать мой Свет. Но гораздо больше щупалец протянулось к Мартину, так же бережно обхватив его за ноги и грудь. Ангелу, судя по мрачному выражению его лица, это не понравилось, но брыкаться и орать он не осмеливался.
— Марти, что у тебя в кармане? — заинтересовалась я, обратив внимание, что конопля настойчиво пытается забраться ему под куртку.
Ангел поморщился.
— Книга.
— Что за книга?
— Та самая, что ты у Йержа купила. Я всегда ношу ее с собой, чтобы не украли. А твое дерево, кажется, собирается ее сожрать.
— Ну-ка, покажи, — скомандовала я, подходя к Мартину. Тот снова поморщился, но послушно выудил наружу завернутую в тряпицу книгу, и конопля неожиданно заволновалась. Ее ветки дружно потянулись в сторону изрядно струхнувшего ангела, обвившие меня щупальца мигом разжались и тоже метнулись к попятившемуся мальчишке. Густая листва зашумела, а затем узкая щель на вершине основного ствола приоткрылась, и оттуда отчетливо донеслось:
— Дай!
— Все назад! — отпрыгнул в сторону Йержик, успев схватить за руку замешкавшуюся Ульку. — Мартин, пригнись! Она опасна!
Акинарцы молниеносно оказались рядом со мной, прикрыв собой от возможной угрозы. Вздыбивший Васька так же проворно заслонил растерявшуюся баньши. Взвившийся в воздух фей на всякий случай принял "темную" ипостась и разродился целой серией фиолетовых вспышек. Зырян, отступив под прикрытие оборотней, подхватил с земли какую-то палку и воинственно замахнулся. Но конопля не причинила никому вреда. Только вытянула свои руки-ветки, накренилась и, затрепетав всем своим деревянным телом, умоляюще повторила:
— Да-а-ай…
Мартин, окруженный щупальцами со всех сторон, кинул на меня беспомощный взгляд.
— Она тебе еще нужна? — спокойно осведомилась я, кивая на книгу.
— Н-нет. Я уже все прочитал.
— Тогда отдай. Посмотрим, что из этого получится.
Ангел вздохнул, но все же развернул тряпицу и протянул моментально вспыхнувшую книгу в сторону беспокойно зашевелившихся веток. Конопля на мгновение замерла, а потом так же бережно забрала подарок, ловким движением забросила его в широко раззявившийся "рот", после чего ненадолго озарилась знакомым серебристым сиянием и, наконец, блаженно обмякла.
— Да она кайфует! — первым догадался, что к чему, Шмуль. — Она жрет чистый Свет и получает от этого удовольствие!
— Это не объясняет, почему она охотилась на "темных", а не на вас, — задумчиво изрек целитель, больше не рискуя подходить близко. А Мартин, которого больше ничто не удерживало на месте, поспешил выйти на дорожку и уже оттуда возразил:
— Как раз объясняет. Конопля чего от них требовала? Покаяться. А искреннее раскаяние, чтоб вы знали, сродни ма-а-ленькому кусочку благодати, произвести которую способен даже закоренелый грешник.
— Хочешь сказать, конопля вынуждала их каяться, чтобы получить благодать?! — поразился фей.
— А чем еще ей было питаться? Она ж блаженная. Следовательно, "светлая"… ну, насколько это возможно. А мы в эту часть парка почти не ходим.
Я озадаченно поскребла затылок.
— Как-то сомнительно, что наши студенты вот так прямо взяли и начали каяться.
— У них был хороший стимул, — уверенно отозвался ангел. — Полагаю, их удерживали и стимулировали Светом для получения нужного, так сказать, результата. И, пока "темные" не соизволяли покаяться, их не отпускали. Думаешь, кто-то из них рискнул бы признаться в таком позоре?
Я хмыкнула. Вполне может быть, что Марти прав — не думаю, что схваченные коноплей-невидимкой "темные" долго сопротивлялись. Ночь же на дворе. Темно. Страшно. А когда из пустоты кто-то непонятный хватает тебя за шкирку, а затем трясет, как медведь — грушу, да еще и чувствительно подпаливает мягкое место, если ты начинаешь сопротивляться, становится не до шуток. В такой ситуации что угодно сделаешь, лишь бы от тебя отвязались. Даже покаешься при свидетелях, чтобы не оказаться заживо поджаренным.
— Вот почему никто к Жабе жаловаться не пошел, — присвистнул Йерж. — Для "темных" покаяние — худший позор.
— И я о том же, — удовлетворенно кивнул ангел, отряхивая испачканные в земле брюки. — Кстати, Хель, про покаяние я тоже в книге прочитал. Так что зря ты ее отдала — она была очень полезная.
Я только отмахнулась.
— Все, что прочитал, ты нам завтра за обедом еще раз расскажешь. А книга… Создатель с ней. По крайней мере, отсюда ее точно никто не украдет.
— А вдруг конопля ее переварит? — испуганно спросила выглянувшая из-за Васькиной лапы баньши.
— У нее нет желудка, Уль, — совершенно серьезно ответила я. — Думаю, лучшего хранилища для "светлого" артефакта нам не найти. Кстати, кто-нибудь видит Рисьяра? Что-то он слишком долго не возвращается. Как бы не помер, в самом-то деле. Ему сегодня сильно досталось.
Оборотни, принюхавшись, уверенно повернули морды в ту сторону, куда улетел невезучий вампир, и дружно осклабились.
Все ясно: жертв нет.
— Пойду, посмотрю, как он там, — понятливо вздохнула я. А когда Васька дернулся было следом, отмахнулась. — Не надо. Я его туда отправила — мне и вызволять. Словом, каяться буду — долго и упорно, пока не простит. А вы смотрите мне, не подслушивайте!
Акинарцы приглушенно фыркнули и демонстративно повернулись к кустам задом. Васька, покачав головой, принялся обнюхивать заинтересованно присматривающуюся к рунам на конопле Ульку. Зырян, вполголоса спорящий о чем-то с Йержем, нахмурился, а фей бодро помахал мне вслед лохматой лапкой.
— Не задерживайся, Хель. И если что — мы рядом! Только крикни.
* * *
Рисьяра я нашла довольно далеко от места эпической схватки. То ли дерево его слишком далеко зашвырнуло, то ли беспамятный вампир сам пытался куда-то уползти, но нашелся он шагах в сорока от злополучной дорожки — потрепанный, всклокоченный, ничком лежащий возле какого-то пня и старательно держащийся за голову, по которой ему сегодня прилетело уже дважды.
Подходить к раненому, находящемуся в беспамятстве кровососу опасно — может грызануть ненароком, поэтому я не стала спешить. Сперва остановилась на безопасной дистанции и тихонько позвала:
— Рисьяр?
Парень не ответил. Но по тому, как дрогнули его плечи, стало понятно — слух у него не сильно пострадал. Руки-ноги тоже не выглядели сломанными, да и крови вокруг было не видать, поэтому я рискнула подойти ближе и снова осторожно позвала:
— Рисья-а-ар, это я. Ты как? Живой?
Вампир медленно отнял одну руку от лица и устало на меня посмотрел.
— Что тебе нужно, Хель?
Вид у него при этом был такой замученный, что мне стало откровенно жаль парня. Хоть демоны и не любят вампиров, но этот конкретный индивид отличался от остальных представителей своего рода в лучшую сторону. А сегодня ему еще и досталось ни за что. Бедняга. И на прогулку не вовремя вышел. И от медведя нашего схлопотал. И от дерева пинка получил… причем совершенно незаслуженно.
