Глухой волшебник достал из шляпы бумажку, развернул ее и провозгласил:
— Злорн Воль-де-Леб!
* * *
Ровно в полночь эхо раскатило над морем звук пушечного выстрела. Звук достиг стен старого замка и мелким горохом запрыгал по гранитным глыбам.
Злорн вздрогнул и открыл глаза. Он задремал в большом высоком кресле у камина. Рядом, на низеньком столике лежала Волшебная Книга Всевластия.
Злорн сладко потянулся и пробормотал:
— Полночь… Однако, я проспал. Пора навестить нашего пришельца!
Он поднял руку, и тут же откуда-то из глубин замка прилетел маленький хрустальный шарик и послушно лег в руку.
Злорн провел рукой над шариком. Поверхность хрусталя затуманилась, пошла синими и розовыми разводами, а потом постепенно стала проясняться. Злорн вгляделся в таинственно мерцающую глубину шара. Несколько мгновений он всматривался в светящееся хрустальное ядро, потом нахмурился, распрямился и щелкнул пальцами. Хрустальный шарик погас, плавно поднялся к потолку и полетел обратно в кладовую.
Злорн запахнулся в черный плащ. Через мгновение послышался негромкий хлопок и он исчез. Какое-то время в воздухе плавал синеватый дымок, но вскоре растаял и он.
* * *
Старый гоблин Цапгкорн как раз убирал со стола остатки пиршества, когда почувствовал спиной неприятный холодок. Он быстро обернулся. За дальним столом восседала одинокая фигура в черном плаще с капюшоном.
Цапгкорн был твердо уверен, что ему совершенно не хочется вновь пообщаться с незнакомцем в капюшоне, но ноги сами понесли его к дальнему столику. Он как раз размышлял, под каким предлогом уклониться от этой встречи, когда обнаружил, что стоит почтительно согнувшись прямо перед черным плащом.
— Только что здесь был чужестранец. Где он? — слова эти, казалось, тяжелыми глыбами падали на Цапгкорна. Каждое слово отзывалось мучительной мигренью.
— Да мой, господин, — торопливо ответил Цапгкорн. — Здесь был чужеземец. Вначале он играл в кости с Долговязым Лисом, Коротышкой Су и Рубраном, а потом его увел работорговец Лигус.
Цапгкорн был совершенно уверен, что говорить этого не следовало. Основной причиной долголетия гоблинов было то, что они никогда не совали нос в чужие дела и всегда старались оставаться в стороне от чужих проблем. Тем не менее, Цапгкорн с ужасом обнаружил, что слова вылетают из него как бы сами собой, без всякой помощи с его стороны.
— Полагаю, — добавил он, прекрасно понимая, что это уже совсем лишнее, — Лигус повез его на Гарбарский рынок.
Человек в капюшоне откинулся на скамье. Глаза его сверкнули, но тут же погасли.
— Ничего, — сказал он вполголоса. — От меня они не уйдут.
Он взмахнул рукой и Цапгкорн почувствовал, как в его голове внезапно образовалась странная пустота. Гоблин начисто забыл, о чем он только что говорил с незнакомцем, и не смог бы вспомнить, даже если бы очень постарался.
А человек в капюшоне тем временем снова обратился к нему:
— Пинту эля и холодной телятины.
И когда гоблин повернулся, чтобы со всех ног бежать выполнять заказ, добавил — будто булыжником между лопаток:
— Телятины! А не водяных крыс!
* * *
Глухой волшебник достал из шляпы бумажку, развернул ее и провозгласил:
— Злорн Воль-де-Леб!
В зале повисла мертвая тишина. Волшебники пытались осмыслить услышанное. Это удавалось с трудом. Даже сам глухой волшебник смотрел на собратьев с недоумением, будто хотел спросить: «Что же это я, братцы, сморозил?»
Первым очнулся владелец книги. Он вырвал у глухого бумажку и сам прочел вслух вписанное в нее имя:
— Злорн Воль-де-Леб!
Волшебники загалдели. Они вырывали друг у друга бумажку, и каждый смог убедиться, что в бумажке зеленым по желтому написано «Злорн Воль-де-Леб».
— А кто такой этот Злорн Воль-де-Леб? — поинтересовался у Капонира волшебник-одуванчик. Тот лишь недоуменно пожал плечами. Выяснилось, что ни один из членов Большого Круга никогда слыхом не слыхивал о Злорне Воль-де-Лебе и даже приблизительно не представлял себе, кто это такой.
— Это какая-то дурацкая шутка! — взвизгнул Древнир. Он обернулся к владельцу книги законов:
— Это была ваша идея — с шляпой! Мы целый день торчим здесь, мы излазили все закоулки замка в поисках шляпы, порвали балахоны, извалялись в пыли, а теперь нам заявляют, что Главой Ордена должен быть какой-то Зморн!
— Злорн, — поправил его одуванчик.
— Неважно! — отмахнулся Древнир. — Важно то, что все это время нас дурачили как последних олухов! Вместо того, чтобы избрать Главой Ордена мен… самого достойного из нас, мы поверили какой-то старой шляпе! Это что же получается, мы должны признать главой Ордена этого Злорна?!
— Так и ефть, — подтвердила шляпа. — Ефли в бумафке напифано: «Флорн», фнафит, Главой Ордена будет Флорн. Это как пить дать. Я вфе-таки волфебная фляпа.
— Нет! — взвизгнул Древнир. — Чушь! Ерунда! Я не знаю, кто такой этот Злорн, но я знаю точно, что этот проходимец никогда не будет главным волшебником!
— Пофмотрим! — пожала полями шляпа. — Ты, конефно, мофефь не верить, но ефли Выффые Филы фкафали «Флорн», фначит, именно Флорн — фамый могуффефтвенный волфебник Полуфреднего мира. И фпорить ф этим мофет только пофледний дурак! А тебе, фтарина, я вообфе бы не фоветовала куда-нибудь баллотироватьфя, потому фто фегодня вефером ты…
Древнир побагровел и затопал ногами:
— Вон!!! На чердак! Еще на сто лет!
Двое волшебников подхватили шляпу и поволокли прочь из зала.
А Древнир никак не мог успокоиться:
— Фетровое отродье! Суконная бестолочь! Выродок безумного шляпника!
После этого вопрос о Главе Ордена был практически решен. Оскорбленные в лучших чувствах волшебники единодушно признали идею с привлечением к выборам Главы Ордена Высших Сил глупой, вредной и попахивающей опасной ересью. Древнир даже сгоряча предложил изгнать знатока законов из Большого Круга, но поостыв, ограничился требованием немедленно сжечь вредоносную книгу, что и было проделано волшебниками с большим воодушевлением.
После этого члены Большого Круга десятью голосами за при одном против и одном воздержавшемся избрали Главой Волшебного Ордена Древнира. Против был Косой Капонир, а воздержался тощий волшебник. Он не хотел портить отношений с новым Главой, но и Капонир представлялся ему не окончательно потерянным вариантом.
* * *
Банкет после избрания Древнира Главой Волшебного Ордена был в самом разгаре. Волшебники уже были достаточно пьяны, так что никто не заметил, что за столом стало одним гостем больше. Длиннющая худая фигура, с головой укрытая покрывалом, скрывавшим какие-то угловатые конструкции, расположилась как раз рядом с Древниром. Тот был уже порядком навеселе. Весь вечер Древнир пил за троих, пытаясь заглушить непонятную, невесть отчего нахлынувшую тревогу, а когда захмелевшие волшебники пустились в пляс, он даже прошелся круг вприсядку. И совершенно напрасно, потому что после особо сложного коленца Древнир вдруг почувствовал, как сердце его пронзила тупая боль — как будто в грудь вогнали осиновый кол. Древнир упал. Волшебники, решившие, что новый Глава Ордена на радостях хватил лишку, подняли его и усадили за стол. Прошло полчаса, и Древниру как будто полегчало. Он даже тяпнул еще пару стаканов, а потом выпил на брудершафт с бородатым Гайду.
Заметив подле себя странную фигуру, Древнир попытался сфокусировать на ней взгляд:
— Ты чего?
— Жду, — коротко ответила фигура замогильным голосом.
— Чего? Горячее уже подавали.
Вместо ответа неизвестный вытащил большие песочные часы. Это были довольно странные часы: стеклянные колбы располагались в массивном деревянном корпусе, по ободку которого тянулась надпись старинной вязью: «Древнир, Глава Волшебного Ордена». В верхней части песка почти не осталось.
Но не часы привлекли внимание Древнира. Его поразила рука, которая держала часы. Рука, лишенная плоти. Рука скелета.
Последние песчинки упали в нижнюю часть часов. Незнакомец откинул покрывало, и Древнир увидел оскаленный череп. Над черепом взметнулась острая как молния коса.
Сердце волшебника, в котором уже полчаса разрастался обширный инфаркт, в последний раз трепыхнулось и остановилось.
— О нет! — выдохнул волшебник.
— О да! — сказала Смерть.
* * *
Лигус как раз пересчитывал денежки, вырученные от продажи Вована, когда перед ним появился человек в черном плаще с капюшоном.
— Опоздал, папаша, — сказал Лигус, не поднимая головы. — Весь товар распродан.
— Меня интересует чужеземец, которого ты привез из Сам-Барова. Где он?
