— Это моя троюродная тетушка. Мы редко виделись, но пару раз она приглашала нас на пироги с мясом и сухофруктами. А что?
— Ах, как чудесно! Неужели вы родственник Мелисенты? Как тесен мир! Последний раз я видела ее при покойном короле Георге, втором, я имею в виду, конечно. А уж эти ее пироги! Так это она ваш создатель?
— Да, — соврал Уолтер и сразу же задал вопрос, потому что не задай он его сейчас, впредь от одного взгляда на пирог у него начнутся судороги. — Мэм, а ее пироги… там какой-то особый рецепт был, да? Они очень странные были на вкус, эти пироги. В них волосы попадались.
— Мелисента всегда такая затейница была, чего только не придумает! Какой уж тут рецепт, мальчик мой? Только вот на сухофруктах экономила, всегда самые дешевые покупала. Ах, старая добрая Англия… Что же вас, мистер Стивенс, привело сюда? — она обвела рукой зал. — Так далеко от родины я еще никогда, признаться, не бывала.
— У меня Гранд Тур, — с достоинством ответил Уолтер. Врать так врать! — Вот, решил посетить здешние края, почему бы нет? Средства позволяют. А вам разве тут не нравится? Такой замок старинный, с пауками. Самое то для нас, вампиров.
— Да что вы такое говорите! — вампирша сурово на него посмотрела. — Совсем никакого вкуса у молодежи. Скоро вы будете утверждать, что паутина непременно должна свисать с потолка, свечи оплывать и коптить, а тараканы, отстукивающие марш в коридоре — необходимая часть наших ассамблей. Но я скажу вам, юноша, что хозяевам просто лень было убрать здесь, вот что! Как можно приглашать приличное общество в такое место? В такую, как сказал бы Диккенс, лавку древностей? Да здесь слой пыли толщиной с палец. Когда я была еще молодой и неопытной вампиршей, я посещала настоящие балы, видели вы бы их! Куда уж нынешним… Да, общество впало в декаданс и совсем опустилось.
Уолтер мельком взглянул на клавесин, действительно покрытый таким слоем пыли, что хоть камеи вырезай, после чего посмотрел и на потолок, затянутый густой паутиной. Один из гостей в облике летучей мыши увяз в ней и теперь возмущенно пищал, отбиваясь от пауков, которые жаждали познакомиться с ним поближе.
Англичанин открыл и закрыл рот. Ну и дела!
— На самом деле, хозяева очень чистоплотные, — вступился за них Уолтер. — У них такая трудолюбивая служанка, вы бы знали. Просто они хотели как лучше. Разве вампиры… то-есть, мы… не любим старину?
Как раз в этот момент клавесин издал особенно сиплый и жалостливый скрип, похожий на клекот агонизирующего птеродактиля. От этого звука леди Аркрайт скривилась и послала Убийственный Взгляд в сторону музыкантши, которая пыталась выжать из несчастного инструмента хоть какую-то мелодию.
— Да вы только на самих хозяев посмотрите. Ну разве они что-нибудь понимают в балах? Кого только собрали! Помимо весьма почтенных особ, — себя леди Аркрайт относила к ним в первую очередь, — можно встретить и таких, как…Чего стоит этот французик, де Морьев! А вон как перед ним все распинаются!
— И правда, — злорадно сказал наш герой. — Мне он как-то сразу не понравился.
— Ну конечно, мистер Стивенс, нам ли пресмыкаться перед французами! Особенно после Ватерлоо![37] — вампирша обрела в нем понимающего слушателя, да к тому же соотечественника. — Только подумайте, ведет себя так, будто он здесь хозяин. А ведь он кто? Да никто! Папист, мелкий дворянчик, один из тех, за чьи головы в свое время и шиллинга не давали. Вы же наверняка про него что-нибудь да слышали?
— Только плохое.
— Да-да? — она приготовилась слушать. А будь под рукой блокнотик — еще и записывать.
Наклонив в ней голову, Уолтер прошептал.
— Я слышал… только это между нами, мэм… будто однажды после его ухода хозяева не досчитались ложек.
Леди Аркрайт поджала губы. В ее глазах этот лягушатник утратил последнее достоинство. А мистер Стивенс улыбнулся торжествующе, будто только что победил противного виконта на дуэли. Правда, дуэль была словесная, да и сам виконт в ней не участвовал. Зато с леди Аркрайт он отныне ощущал духовное родство. Захотелось даже спеть с ней дуэтом "Боже, храни королеву," "Правь, Британия" ну или хотя бы песенку про Мэри и ее ягненка.
Все таки английская леди — она всегда английская леди.
Даже после смерти.
Особенно после смерти.
Леди Аркрайт снова смерила Виктора и псевдо-Берту осуждающим взглядом и развернулась к Уолтеру. Ему показалось, или в холодных голубых глазах резвились чертики?
— Ну что, мистер Стивенс, тряхнем стариной? — и она протянула ему руку.
Уолтер пожал ее и едва удержался на ногах. Вампирша дернула его вперед, вложив в это движение немыслимое количество лошадиных сил, и поволокла несчастную жертву за собой. У инструмента она притормозила, бросив таперше на ходу:
— Милочка, сыграйте нам какую-нибудь шотландскую джигу.
— На клавесине? — возмутилась Гизела.
— А почему бы нет? Заодно посмотрите, как танцуют подданные Ее Величества королевы Елизаветы… точнее, Виктории или кто у нас сейчас в королевах.
Леди Аркрайт выстроила кавалеров и дам в два ряда, друг напротив друга, и они начали "обдирать иву." Смысл этого удалого танца сводился к бесчисленным поворотам — первая пара кружилась на месте, держась за правую руку и подпрыгивая, после чего дама таким же манером танцевала уже с другим мужчиной, на этот раз держась за левую руку, потом снова со своим кавалером, со следующим мужчиной в ряду и так далее. Дотанцевав до конца ряда, дама кружилась уже с другими дамами, пока наконец не возвращалась в первоначальную позицию. Там первая пара вновь начинала кружиться, но теперь дама танцевала с мужчинами, кавалер с женщинами, и каждый раз они встречались в центре и вновь отплясывали вместе. Первую пару тут же сменяла следующая. Желающих "ободрать иву" нашлось великое множество и все они хохотали, пританцовывали на месте и громко отбивали такт, почти заглушая звуки клавесина (и это к лучшему). Правда, сама природа этого сборища вносила специфику в танец — вот пожилой жуир раскрутил свою партнершу, а потом, не удержав ее, отпустил руки, в следствии чего бедняжка пробила стену и оказалась в другой комнате. Граф фон Лютценземмерн деликатно отвернулся, притворившись что ничего не происходит. Кто-то еще заехал своему партнеру локтем в глаз, но вообще было очень весело. Леди Аркрайт хлопала в ладоши, то и дело подмигивая Уолтеру. Юноша лучезарно улыбался в ответ.
Но кого-то тут явно не хватало. Он огляделся по сторонам, удивляясь почему Эвике так и не присоединилась к танцу, который пришелся бы ей по душе своей разнузданностью. Но девушки нигде не было, и его улыбка померкла. Обругав себя «горе-телохранителем», Уолтер тихой сапой покинул ряд, тем более что никто уже не помнил, с кем начинал танцевать, а к леди Аркрайт подкрался Штайнберг, жаждавший засвидетельствовать ей свое глубочайшее почтение. Аристократы притягивали его, как муху повидло.
Уолтер прошелся по зале, с каждым шагом чувствуя как нарастает тревога. На глаза ему попался Готье, который, похабно улыбаясь, травил анекдоты в компании таких же развеселых гуляк. Заметив Уолтера, он клацнул клыками, и толпа вампиров загоготала, выкрикивая что-то по-французски. Неподалеку бродила Изабель, как водится, в одиночестве. Она зыркнула на Уолтера и только что язык не показала. Но где же их господин? И что он сейчас делает с невестой? Надо было следить за ней, надо было глаз с нее не спускать! И тут Уолтер заметил, что дверь на балкон приоткрыта, а за полуистлевшими шторами виднеются два силуэта, один из которых мог принадлежать только Эвике, ибо не было в природе более противоестественной формы, чем ее кринолин. Недолго думая, англичанин ринулся на балкон.
…Ночь была безлунной. Рваные силуэты гор практически слились с черным небом, и замок окутала душная и влажная июльская тьма. Эвике испугалась, что вспотеет — вампиры наверняка не потеют! — и предложила вернуться в залу, где даже в разгаре лета было холодно как в центре айсберга, но Виктор проигнорировал ее просьбу. Мастер Парижа опирался на полуразрушенную балюстраду и задумчиво обозревал пейзаж. Благодаря своей нечеловеческой зоркости, он видел и горные пики, и каждую ель, что цеплялась за каменистый склон, и спящих белок на ветках. Поскольку Эвике не обладала такими сверх-способностями, она зевнула, прикрывая рот ладонью. Этот жест не остался незамеченным.
— Ты, кажется, заскучала, — промолвил вампир, оказавшись рядом с ней так быстро, что она и глазом не успела моргнуть. — Ждешь от меня романтического поступка? Вполне тебя понимаю. У нас ведь совсем мало времени, чтобы влюбиться перед свадьбой.
Эвике повела обнаженными плечами.
— А зачем? Разве аристократы женятся по любви?
— Бывает и такое, — тихо ответил вампир, но опять ей улыбнулся. — Чем тебя развлечь? Хочешь, я прочитаю тебе стихотворение?
