— Ну-у-у, — я очень умно почесала затылок. — Они красненькие, гроздями висят. — Честно, я думала, это красная смородина.
— Серьезно? — орчанка даже захлебнулась воздухом. — Ты добавила ягоды Хари? Которые применяют от запора?
ЭКО-питание в моем исполнении оказалось с душком. На меня стали не только арты косо смотреть, но и орки.
А я предпочла сбежать в шатер. Хоть мою выдающуюся личность и считают воплощением богини хаоса, но призывы свернуть мою шею звучат все чаще. Но из укрытия скоро вытащила Рха, напугав страшным словом «тренировка».
— Тебе надо подготовиться к ночи, — с серьезным видом произнесла она. — Хотя бы секиру держать научись.
Да, такого ночного развлечения у меня еще не было.
— «Ух, какая ты проказница!», — игриво проворковал Филька.
— А зачем? — робко поинтересовалась я.
— Как ты красть хмель пойдешь? — удивилась орчанка. — С голыми руками, что ли? Против вооруженной охраны? Сильна.
Филька фоном ржал с подвыванием и ясности не вносил.
— Так, Рха, для начала я хочу уточнить — зачем нам воровать хмель? Недалеко от лагеря целая делянка имеется.
— Она наша, — орчанка поджала губы. — Воровать будем у соседей.
Почему-то сразу припомнилось, как мы в детском лагере лазили в колхозный сад за яблоками: кислыми, зелеными и недозревшими. Сторож дядя Миша каждый раз грозился нам солью в попу выстрелить, но поймать так никого и не смог. К слову, в столовой на полдник всегда давали фрукты, и зачем нам понадобились эти невкусные яблоки, я до сих пор не пойму.
— Все же хотелось чуть больше конкретики, — я покосилась на секиру, которой легко поигрывала орчанка. Боюсь, мое владение сим грозным оружием будет в стиле «размахнись рука, раззудись плечо» или «кто не спрятался, я не виновата».
Рха несколько озадаченно почесала лоб.
— У соседнего клана в стороне восхода солнца и в трех часах бега есть хмель. Нам надо будет его украсть. Это испытание невест. Что тут непонятного?
Да как бы… все. Особенно про три часа бега.
— Ночью? Бегом? — я прикинула свои шансы не свернуть шею и не потеряться. — А почему не днем?
— Вот ты блаженная! — восхитилась орчанка. — Кто ж днем ворует? Это и ночью проблемно, его же охраняют. А вдоль реки пока до брода добежишь…
— А почему бы не махнуть напрямик? — Нет, я знаю, что нормальные герои всегда идут в обход, но я не марафонец.
— Я уже говорила, — с неодобрением поцокала языком Рха, — там жуть живет. В реку соваться нельзя. На дно утащит.
— Хм, — я потерла пальцем подбородок. — Большая? На поверхность хоть раз выныривала?
Орчанка, поняв, что тренировка не случится, плюхнулась на землю и скрестила ноги.
— Говорят, чудище зубастое видели. Но языком чесать — это не врага завалить.
— Еще вопросик: оно лодку или плот когда-нибудь утаскивало?
Скорее всего, в реке имеется хитрое подводное течение. Или омуты.
— «Ну вот», — расстроенно вздохнул Филя. — «А я так хотел посмотреть на Лох-Несское чудовище».
— «Изнутри?», — ехидно спросила я.
— Плот? — орчанка пожевала губами. — А что такое плот?
Тут озадачилась уже я. Как на пальцах объяснить конструкцию того, что сама никогда не делала?
Но помощь пришла, откуда не ждали.
— «Ха! Подвинься. Я все же архитектор. Сейчас нарисуем».
Я думала, брешет дух бестелесный, но мои пальцы сами начали ловко выводить палочкой на земле чертеж.
Пока Рха от удивления открывала и закрывала рот, я решила уточнить у Фильки:
— «А с чего такая помощь? Ты же вроде от меня не в восторге».
— «Ой, да было бы чем восхищаться», — по интонации отчетливо слышно снисхождение. — «Слишком добрая дурочка, которая скоро превратится в старую и одинокую кошатницу. Просто интересно, как ты у орков хмель воровать будешь».
Отлично, из всех коматозников мне достался женоненавистник. И это в придачу к идиотскому исполнению желаний.
— «И кто же нас обидел?», — посюсюкала я с Филей. — «Кто же нас такого замечательного продинамил, что мы теперь на всех срываемся?».
— «Не твое дело!», — огрызнулся мужчина.
— «Конечно, не мое. Только огребаю почему-то я!»
Пора в Кащенко койку бронировать, потому что я решила обидеться саму на себя. Точнее на Филю. Но со стороны это все равно выглядит как диагноз: поссориться с воображаемым другом.
— А что, дело, — задумчиво пробормотала Рха. — Погоди, других невест приведу.
Женский консилиум постановил: плоту быть! После оптимистичной фразы, что до ночи еще часов пять имеется, девы пошли на лесозаготовки. Меня аккуратно и исключительно вежливо попросили полюбоваться природой и не мешать.
Хотя бы удалось выяснить, что за странный ритуал. Оказывается, испытания невест проводят все кланы раз в год в один день. Финал — своровать хмель у соседей. То есть все орки сегодня будут активно охранять свои владения. Я с тоской покосилась на трясущиеся и рычащие кусты. Кому-то я определенно облегчила жизнь. Во всех смыслах.
Рха мне оставила свою секиру, чтобы рука привыкла к оружию. Я, мурлыкая себе под нос мотив танца с саблями, решила развлечься и так увлеклась, что не заметила приближение какого-то высохшего Иирха.
— Ой! — только успела скромно высказаться, когда перед опасно опускающимся лезвием оказалось лицо вождя.
Орк тронул свой нос.
— Я там жен собрал, научи их готовить компотик. Хороший отвлекающий маневр получился. И эффективный.
До этого, кроме невест, другой женской версии орков я не видела. Во время испытания им полагается отсиживаться в шатрах. Шрамы на их лицах стали неприятным сюрпризом. Когда я дрогнувшим голосом поинтересовалась, откуда нательная живопись, то самая грозная брезгливо бросила:
— Они оберегают спокойствие мужа. На такую орчанку другие не позарятся.
Может, рассказать им о чудодейственном свойстве паранджи? Но под немигающим и абсолютно недружелюбным взглядом не рискнула лишний раз рот открыть. Мне потом одна из разукрашенных шепнула тихонько, что это первая жена Иирха.
— Мама Эрха? — наивно поинтересовалась я.
— Нет, — орчанка боязливо мотнула головой. — Она так-то была пятой. А сейчас первая.
Как страшно жить! Мне срочно нужна каска!
Рецепт компотика оказался незамысловатым, и боевые дамы быстро его освоили, что дало мне возможность слинять подальше от неприятной особы.
Вечерело. Время вылазки неумолимо приближалось. Филька затих, такое ощущение, что гаденыш запасся попкорном и собирается насладиться очередным моим позором.
Маленькое войско уже ждало своего предводителя.
— Кхм, Света, напомни-ка мне еще раз: ты не блаженная? — Рха задумчиво изучала котелок на моей голове.
— Главное в нашем деле, чтобы голова на месте осталась, — я поправила сползший на глаза котелок. И перекинув плащ-простынку через плечо, восхищенно заметила, оглядывая огромный плот: — У него даже рулевое управление есть.
— «А то», — насмешливо фыркнул Филька. — «Руки у меня золотые, да и голова имеется».
— «Не хочу казаться ехидной стервой, но головы-то как раз у тебя и нет. Это моя собственность, а ты так — арендатор. Причем незаконный».
— «Оу, у девочки есть зубки», — глумливо рассмеялся Филя. — «Я всегда знал об одуряющем действии на женщин».
— «Гордиться тем, что вокруг тебя дуры — так себе достижение», — фыркнула я. — «Кстати, не напомнишь, что там с тобой случилось? ДТП? А может, это барышня какая-нибудь в экстазе огрела?»
— «Завидуешь?» — деланно удивился он. — «Конечно. Хорошие девочки всегда западают на плохих мальчиков. А теперь представь, как со стороны ты сейчас выглядишь. Стоишь перед орчанками и мордочку кривишь. Они и так тебя за вменяемую не считают».
Ох, ты ж! Точно! Стою в котелке, на плот смотрю и мимикой работаю.
— Кхм, девы, — пришлось срочно спасать авторитет, — скоро стемнеет, пора на тот берег перебираться.
Не знаю, как чувствовал себя Наполеон, но я в каске и плащике на носу плота в окружении огромных орчанок мечтала только оказаться дома в постельке. Ну их, этих сказочников.
