Солоноватый запах по-прежнему покалывает его ноздри, хотя он не сделал ни вдоха, когда находился в облаке. По-хорошему, ему бы выдохнуть хоть немного, прогнать из носа остатки ядовитого пара, но грудь пуста. Горло саднит болью от желания хапнуть воздуха во всю ширь драконьих легких.
И Ардашир, чувствуя, как начинает темнеть в глазах, все же делает вдох…
***
…Вспомнив о своем теперешнем состоянии, генерал прошипел проклятие сквозь стиснутые зубы и, снова перевернувшись на живот, поплыл к дальнему берегу.
Он должен проверить, кто прячется в кустах! Обязан разобраться с нарушителем границ его владений! Если там четвероногое существо ― что ж, повар генерала запечет его тушу на вертеле. И плевать на соседей, которые не досмотрели за своей домашней скотиной.
Если же в кустах прячется двуногое ― Ардашир сдаст нарушителя, посмевшего разгуливать возле заповедного озера, констеблям. Пусть суд решает судьбу преступника!
Чем ближе подплывал генерал к берегу, тем сильнее билось его сердце. Странное волнение охватило Ардашира, взбудоражило кровь.
«Давно не охотился?» ― спросил он сам себя, принимая все, что с ним происходит, за проснувшийся инстинкт.
Вот только азарт охоты никогда не вызывал у него того состояния, которое свойственно мужчине-дракону, почуявшему подходящую для размножения женщину. Ту, которая сумеет родить мужу наследника ― истинного дракона. А тут… Человеческое тело генерала вдруг начало наливаться смутным томлением, желанием вжаться в мягкую женскую плоть, познать темные сладкие глубины.
Ардашир встал на дно. Пошел неторопливо к берегу, на ходу припоминая, что купание в заповедном озере пару раз уже вызывало в нем подобные ощущения. Странное явление, непонятное. Не должно быть такого! Наверное…
Спросить совета у отца, у братьев или немногочисленных друзей он так и не решился. Слишком уж дико было оповещать кого-то, что он, истинный дракон, испытывает порой тягу не к одной из молоденьких девиц на выданье, которых свозили родители в столицу на ежегодные балы, а к… купанию в озере!
Ардашир выдохнул резко. Ударил кулаком по воде.
Снова проклятая потеря нюха!
Не успел он встретить подходящую девицу, не нашел ту, на которой мог бы жениться и завести наследников. Теперь, видно, и не случится, ведь отравленный ядовитыми парами нос больше не чует тонких женских ароматов, отказывается подсказывать, какая из дев подходит генералу больше других! Этого не вернуть и не исправить. Этого не окупят ни милость императора, ни орден, который повесили генералу на грудь за спасение императорского отпрыска…
Ардашир выдохнул устало. Тряхнул головой, отгоняя мрачные несвоевременные мысли. Сделал с десяток шагов и встал перед высоким густым кустарником, разлапистым и бесформенным, никогда не знавшим секатора в опытных руках садовника.
Не оборачиваясь в другую ипостась, генерал издал драконий рык. Если в кустах прячется неразумная живность ― она сейчас или бросится наутек, или упадет, прикидываясь мертвой: инстинкты подсказывали диким животным, что на падаль драконы внимания не обращают. Если же там существо разумное, то ему должно хватить смекалки не пытаться удрать.
Эхо драконьего рыка затихло вдали, а в кустах не раздалось ни звука, ни шороха.
― Кто бы там ни был ― выходи! ― приказал генерал самым строгим командирским голосом. И, снова не дождавшись ответа, пригрозил. ― Иначе сам вытащу!
Усталый после месяца на заставе, где временно обходился без напарника, привыкший к уединенности заповедного озера, он и думать забыл о том, что вышел из воды неодетым, явив миру свое мощное бронзовое тело, покрытое капельками воды.
И тут тонкий ломкий голос из кустов ответил ему испуганно, но решительно:
― Не выйду! Вы голый!
― Это кто там у нас такой стеснительный?
Ардашир недобро усмехнулся, вынул из пучка волос на затылке тонкую деревянную палочку, сломал ее ― и на его рельефном теле появились свободные атласные штаны на широком поясе и такая же белая рубаха без рукавов. Пожалуй, одеться и в самом деле было кстати. Негоже посторонним видеть истинного дракона в том слегка приподнятом состоянии, в котором должна его лицезреть только законная супруга.
― Ну, теперь выйдешь? ― спросил у кустов.
Вместо ответа послышалось напряженное сопение, шорох раздвигаемых веток, и перед Ардаширом предстал, наконец, мелкий, едва по генеральское плечо ростом, юнец. Тонкий, бледный, безбородый. Его превосходительство таких десятками на завтрак ел! Тьфу ты… На плацу строил и гонял нещадно!
― Пр-р-редставсь! ― генерал рявкнул на парнишку, как на кадета-новобранца, забыв на миг, что он не в академии.
― А… мм… умм… Я Мартель. ― Юнец растерянно оглянулся через плечо.
Ардашир знал ― зачем. Точнее, за кем. Нарушитель пределов поместья и генеральского покоя был, вне всяких сомнений, делесом ― разделенным, и явно высматривал свою вторую сущность.
Посмотреть на эту сущность генерал тоже был не прочь. По размерам и силе свечения сущности можно было определить магический потенциал. Чем выше такой потенциал, тем больше магических способностей проявится у разделенного. А талантливых разделенных генерал ценил высоко: пусть взлететь они никогда не смогут, но и на земле дел немало. Да вот хотя бы генеральские магические палочки и стеки заряжать!
Впрочем, он же думал нарушителя констеблям сдать!
Но теперь, глядя на тощую фигурку, одетую в широкую, не по плечу, курточку и спадающие с тощего зада штаны, вдруг понял: не сможет. Видно, не от сладкой жизни юнец в генеральское поместье забрел.
― Ты что ― беглый? ― спросил Ардашир и, чтобы мальчишка не расслаблялся и не терял уважения, сурово нахмурился.
Подростки в империи в поисках лучшей доли из дома сбегали часто, особенно в бедных семействах. Рано или поздно все они оказывались в руках констеблей, а оттуда направлялись в кадетские и гильдейские училища, кроме тех, за которых родители соглашались внести выкуп. Впрочем, случалось это нечасто: кому лишний рот в доме нужен?
Юнец глянул на генерала подозрительно и даже как будто испуганно, а затем внезапно прыснул в кулак:
― Вы, когда вот так делаете, ― он скорчил недовольную гримаску, изображая генерала, ― у вас две брови в одну сплошную превращаются!
― Ап… заср… Да как ты смеешь?! ― Ардашир не сразу нашелся со словами. ― Выйти из строя! Двадцать отжиманий!
Мартель показательно повертел головой.
― Строя не наблюдаю, ― сообщил таким задушевным тоном, словно разговаривал с больным ребенком.
― И десять розог! ― отреагировал Ардашир.
6. Знакомство
Меня? Розгами?!
Да он совсем умом тронулся, этот незнакомец-истинный! Нет, когда он только вышел из озера, я им откровенно залюбовалась. Не каждый день увидишь совершенное мужское тело, да еще вот так ― в костюме Адама и в приподнятом настроении.
Тель, который шипел на меня все время, пока хозяин поместья плавал, тут резко умолк, позеленел, слился с травой и прикинулся мертвым, предоставив мне самостоятельно разруливать неприятности. Оно и к лучшему! Кто, как не я, привык иметь дело с самыми разными заказчиками и исполнителями, утрясать конфликты и умасливать скандальных клиентов?
Вот только в этот раз опыт меня подвел, чуйка уснула, и с шуткой про монобровь я сильно прогадала. Дракон, вместо того чтобы смягчиться и улыбнуться, приказал мне отжаться двадцать раз. А когда я намекнула, что он мне не командир ― еще и розгами пригрозил.
Впрочем, командные нотки в его голосе я распознала сразу: мой дед, отставной полковник, преподаватель нахимовского училища, тоже любил приказывать по-армейски коротко. А у этих, служивых, с юмором обычно туго. Но зато дразнить их и подкалывать ― сплошное удовольствие. На родном дедуле, правда, я упражняться не смела, зато на его подчиненных отрывалась в свое время по полной!
Так. Отставить воспоминания. Меня пороть собираются. Вон, уже и ветку с куста отломили подлиннее да попрочнее. Но я не могу этого допустить! Увидит меня истинный без штанов ― сразу поймет, что я не мальчишка.
