– Что с нашими внуками? – всполошилась драконица.
– Диар на ранних сроках заложила в них нужные качества. Так что сейчас уже невозможно что-то предотвратить. Да и не нужно. Как вы, наверное, уже знаете, ваш будущий внук попытался применить свою особую магию и силу. Такие, как он и его дядя, сильнее простого дракона Алауэн. А девочка наверняка окажется идеальной драконицей. Правда, родится недоношенной. Я, конечно, могу переключить их развитие и попридержать мальчика, но от этого может быть только хуже.
– Не нужно лишних вмешательств, – поднял руку Бальтазар.
– Я тоже так считаю. Только хотела бы предупредить, боюсь, что малыши не будут воспринимать Диар как Хранительницу.
– Почему?
– А они уже признали меня. Видите ли, как я только сейчас поняла, Диар хотела создать в клане некую касту идеальных воинов. Щит и меч Алауэн. И Хранительница им нужна особая. Боевая. А с такими способностями… – развела я руками. – Бальтазар, у меня к вам последняя на сегодня просьба. Мне нужна ваша помощь как асура. Ну зачем так удивляться? Я просто хочу понять, как мне теперь управлять этим, – стряхнула я с волос ледяную крошку.
Это больше походило на военный совет, чем на семейные разбирательства.
Еще бы. В нашем случае были задеты интересы нескольких сильных государств. Эльфов представлял высокий светловолосый мужчина, имеющий довольно определенное сходство со старшим принцем. От Царства Варуны, далекого государства асуров, высокий фиолетововолосый демон с держащей его под руку девушкой довольно странного вида – вполне такой человекоподобный (ну волосы у нее были приемлемого цвета – каштановые, а вот рожки присутствовали). Многочисленные семейства оборотней избрали своим послом огромную пуму, в своей второй ипостаси выглядевшую крепко сбитым мужчиной с некрасивым, но очень мужественным лицом.
Кроме прочих на огромном балконе расположилась драконица таких почтительных лет, что сами скалы далеких гор казались моложе ей. Темная броня давно потускнела, но определенно оставалась все такой же крепкой. Да и не советовала бы я кому-то опробовать подобную древнюю ветошь в бою, разве что особо извращенному самоубийце.
Клан же кроме правящей пары представляли их старшие сыновья.
Нас по одному вызывали в зал. Первыми пошли Гзар и Мальгольм. За ними Олеандр и Станислав. Потом Нирран. Как не хотел Колин отпускать Иаллин одну, но тут не поспоришь, пришлось. Правда, и продержали ее очень долго. Затем пошел мой кровник.
– Держись, Александрит, – сказал он у самых дверей.
Когда же настала моя очередь, я спокойно вошла в большой зал, и присутствующие поежились от холода, который несли мои развевающиеся одежды.
Я искренне надеялась, что Цитадель надолго запомнит этот день. И готовилась к подобному соответствующе. Иаллин помогла мне с одеждой, которая полностью соответствовала случаю. Меня облачили в узкие брюки и хрустящую, накрахмаленную рубашку, все сияюще-голубого цвета. Белые сапоги и жилет из тонкой дубленой кожи были покрыты серебряными рунами заклятий, напоминающими рисунки на стеклах от моего холодного дыхания. Голову прикрывает широкий капюшон тонкого плаща, струящегося по плечам и развевающегося за спиной, подобно крыльям.
Я знаю, насколько все это вычурно, но мне хотелось, чтобы все было… красиво? Чтобы просто было. И клан навеки связал порушенное будущее, разбитую хрупкость надежд, с высокой фигурой в ледяных одеяниях. С синими глазами, в которых и жизни-то нет, одна тоска и холодные ветра гуляют.
Прошла по хрустальному полу, в котором, словно в прозрачном горном озере, плавали странные змееподобные существа и разноцветные рыбки. Мягкие, неслышные шаги выкладывали свой путь искристым инеем. Не поднимая глаз, не сказав и слова, села в кресло, которое несло в себе остаток магии моих друзей и союзников. Расправила плащ, отчего кресло стало напоминать ледяной трон.
– Я вас слушаю.
Комиссия на мгновение опешила.
– И что вы хотите услышать, леди? – посмотрел на меня лиловыми глазами асур.
– А что вы хотели бы мне рассказать по данному делу?
– Александрит, не время показывать свой норов и плохое воспитание перед высокой комиссией, – наморщила носик Хранительница Диар. – Представься для начала.
– Ну как воспитали, так и показываю, – тихо произнесла я. Хотя сомневаюсь, что у членов комиссии плохой слух. – Александрит Андин, Хранительница клана Алауэн.
– Расскажите нам, пожалуйста, все, что произошло, – пропел красавец-эльф.
Я спокойно пожала плечами, откинулась на спинку кресла и рассказала… ВСЕ! Неторопливо и вдумчиво выложила практически все, что произошло с момента похищения Иаллин. Какое-то время Диар слушала вполне спокойно. И даже заинтересовалась ночью, проведенной в таверне. Но тут без особой радости пришлось ее обломать – беременной я не была. Хотя жаль, мне хотелось родить от него ребенка.
А вот дальнейшее Диар пришлось не по нутру. От ее приказов болела голова, но замолчать означало сдаться, позволить этой женщине творить с нами что вздумается. Как я могла допустить подобное?
– Хранительница Диар, – не выдержала я, – прекратите мне мешать. Ваши приказы больше не действуют, неужели непонятно? Я оборвала большинство связей, а если вы еще раз коснетесь тех, что остались, я буду вынуждена дать отпор.
Драконы покосились на свою Хранительницу. Уж они-то знали, что такое приказ их прародительницы. Кстати, послушать меня решили и другие. В том числе и родственники пострадавших драконов. Да и просто любопытных в зал набилось более чем достаточно.
Рассказывать о пытках и желании выбить из нас тайну Диз Тере’итт оказалось не так тяжело, как я предполагала. Это меня уже не волновало.
Понятное дело, что драконы оказались недовольны услышанным. Магия, которая переполняла комнату, просто кипела от противоречивых чувств. Клан знал и почитал свою первую Хранительницу. Она их праматерь, она их богиня и заступница. Великая, могущественная. Перед ней они склоняли головы в бедах и затруднениях, к ней вели своих беременных жен и малолетних детей. Непогрешимая!
Меня же они банально не знали. Человеческая девчонка, я никогда не скрывала ни свое происхождение, ни возраст (едва ли не самая младшая в клане, по их меркам, еще ребенок). Никому не известная, дикая, неуправляемая. Бедные, их же отдали мне на растерзание. Даже несмотря на все подозрения и неприязнь, мне было жалко своих драконов. Ведь я вполне могла их понять. Хранительница, во власти которой ты и твоя семья. Чужачка, от которой не знаешь чего ждать. Ничто, ставшее всем.
Как ни странно, но сердца драконов ненадолго растаяли, когда весть о моей печати разнеслась по клану. И даже несмотря на чудную славу семейства Бальтазара и Станиславы, это лучше, чем ничего. Я стала чьей-то… сестрой и невестой.
И снова я проиграла все, вернувшись без своей половинки, с разбитым сердцем и холодными глазами.
А теперь их молодая, глупая и наивная Хранительница обвиняла Диар в том, что даже осознать больно.
– Вы знаете, как проводится Диз Тере’итт? – Судя по чуть вытянувшимся лицам комиссии – нет. Да и не могут они знать, молоды слишком. Но ведь и мне надо с чего-то начать. – Человеческое тело – гибкий инструмент в руках мастера. Мы мало живем, но составляем доминирующую часть населения королевств. И не только из-за возможности частого приплода. Скорее по причине редкостной вредности и упрямства, позволяющих людям приспосабливаться даже к самым тяжелым условиям и ситуациям. И тело наше так же податливо. Стоит поставить его на грань и заставить выбирать – умереть или принять изменение, оно начнет борьбу. Ничего особо сложного в этом ритуале нет – вонзить в тело кинжал и под особый заговор влить в умирающего кровь дракона. Она сильная, она может спасти и затянуть раны. Но в ответ заставит подчиниться. А я с детства так боялась всего нового, так боялась сделать неверный шаг, что, наверное, все же умерла бы… как и многие до меня. Знаете, почему они умирали? – приподняла я брови, покрытые инеем. – Тело готово бороться. Но разум уже отступил. Разум сдался. Ведь те, другие, знали, куда их ведут и что будет? – Диар смолчала, но я и так поняла. – А я не знала и отчаянно сопротивлялась братьям-драконам. И пока кровь в ране боролась с моим телом, та, которая была влита мне в рот, нежно и незаметно подчинила меня себе. Результат перед вашими глазами.
Буду к себе честной – мне есть чем гордиться: я стала результатом долгой и кропотливой работы гения магии крови. Злого гения, – кинула я взгляд на Диар. – Кто бы знал, что посредственный боевой маг за несколько тысячелетий может достичь таких вершин. Итак, долгое время ваша Хранительница пыталась понять принципы действия заклинания, которое она однажды испробовала на себе. Но тогда желание принять эту кровь было столь высоко, что испытуемая могла бы обернуться даже элементарным вампиром, – хмыкнула я. – Да и дракон был истинным. А тут ей попадались или немолодые жены драконов Алауэн, или вообще совершенно чужие девицы, до смерти перепуганные происходящим. Так или иначе, но о заклинании пришлось на время забыть. Особенно в то время, когда у Хранительницы появилось новое поле для изучения. И плодородная почва для эксперимента, каких еще не бывало. Ведь именно в это время драконы клана Алауэн ввязались в чужую войну, войну асуров, легендарных демонов. Уж очень Хранительнице приглянулся… нет, не какой-то там демон, – чуть хмыкнула я. – Но лучше бы так, может, перебесилась бы. Ей понравилась вторая ипостась. Совершенная боевая форма. Ведь это правда, – посмотрела я на фиолетововолосого асура, – вашу расу считают самой сильной?
