Рядом моментально нарисовался Веник. Выдал Петуху дежурный щелбан:
— Никак не отучим от дурной привычки. Что вы так долго? Весь кайф пропустили!
— Это ты устроил? — взъелась Ромашка.
— Я? Да ни в жизнь! — окрысился Венька.
— Тише вы! — гаркнул Петька. И снова, как шумовой гранатой метнул: — Дайте слово Алёнушке!
— Дали уже, не ори! — откликнулись с первых рядов.
На сцену запрыгнула девушка с изумрудными волосами. У Майкла родилось подозрение, что Алёнку засунули в чан с зелёнкой. А потом не смогли отмыть.
— Как мы можем отменить патрули? Это что же нам предлагается? Предоставить бездарных самим себе?
Голос у Алёнки был тонкий и от волнения срывался в писк.
— Так они этого и хотят! — завопил неугомонный Петька.
Венька наградил его подзатыльником. Чтоб не кричал в самое ухо.
— Новый движ у них. «Мир для людей»!
— Конечно, мир для людей. А сами в подъездах ругательства пишут. И остановку сломали. Еще на днях окна в домах побили.
— Так то ж не они, а Свистун!
— А кто его включил? Кто включил? Кто Свистуна спровоцировал?
Выступали хором, орали с мест, трясли кулаками и книгами, взятыми в библиотеке.
— А книгами вы деретесь, если консенсуса нет?
Венька хихикнул, ткнул Майкла под ребра:
— Книги брали, чтоб почитать. Обычно на собраниях скука смертная. Серега цифрами глушит народ до полного отупения. Но сегодня Илюха отжег!
Майкл внимательно осмотрелся и, наконец, заметил Илайшу. Тот сидел, скрючившись, в первом ряду. И пытался стать маленьким и невесомым. Такого и пожалеть не грех.
— Старики уже не справляются! — захлебывалась писком Алёнка. — Они не могут держать оборону. Наша задача — продолжить блокаду и изничтожить гнильцов!
— Мышка, — мягко попросили из зала. — Маленькая, успокойся, а? Не ровен час, Гордей подключится, и хана всей конференции…
— Здесь новичок! — сказал кто-то негромко.
И шум разом утих.
Волонтеры повернули головы к самому краю сцены, где сидел, свесив ноги, смурной парнишка, хилый и неприглядный. Потом также дружно посмотрели на Майкла.
— Пришлый несколько лет обретал на Большой земле. И как оно? Жить да быть с простецами? В тесном, так скажем, контакте?
Майкл очень хотел испариться, исчезнуть, скукожиться, как Илайша. Но все ждали, даже Венька и Влад, и Ромашка распахнула глаза-родники. Петька закрыл рот рукой для верности. Так что Майкл честно ответил:
— Страшно. Жить с простецами страшно до жути.
И сам посмотрел на Илайшу.
Богатырь встал, оправил майку:
— Старшина, я ж того, не в отказ. Я ж понимаю: простецов больше. Их защищать нужно, беречь. Оставь без присмотра, полезут в Лес. Но почему патрули в прайм-тайм? — голос бедолаги набрал вдруг силу, словно о выстраданном вещал: — Ну они ж все равно у телеков! А мы с могутой что, не люди? Нам неохота боевичок? Или фантастику про супер-героев? Я просто сказал: в семь кинцо со Шварценеггером. А вы тут срач развели!
Майкл глядел на него во все глаза. Богатырь взбунтовался, потому что хотел вечером посмотреть телевизор? Чудны дела в городке Затишье!
— Илайша, — сказал он страдальцу, воспользовавшись паузой в бурных дебатах. — Ты мне список напиши, я скачаю на торренте. Будешь крутить в свободное время.
— Ух, — с облегчением вздохнул Старшина, — предложение принято, тему закрыли. Раздаю наряды на завтра. Алёнушка, марш с трибуны!
Наоравшись вдосталь, до одури, волонтеры Затишья принимали задания, не рискуя вносить коррективы во избежание новых прений.
Кто-то шел в патруль, кто-то в доставку. Кто-то вызвался отмывать подъезды. На фоне активации Тихого Леса сформировали стражу моста. Майкл не очень-то понимал, что за мост и зачем патрули, но помалкивал, ждал своей очереди. Гадал, куда распределит Старшина.
— Новичок, — позвал тот, болтая ногами. — Ты наполовину чужак, городок наш совсем не помнишь. Доверю объявы расклеить. По трем районам пройдешь: по Огородному, Нижнему и Базарному. Заглянешь в Кирпичный город. Ромашка на карте покажет. Все, волонтеры, сбор завершен. За работу, дорогие товарищи!
Дорогие товарищи сорвались с мест и рванули на волю, кто в дверь, кто в окно. Ромашка осталась в зале, помочь с уборкой после собрания.
— Это все твое возвращение, — ворчал Старшина, доставая щетку. — Илья и так тронулся на боевиках, мечтает сбежать на Большую землю. А тут ты, возвращенец из мегаполиса. Весь продвинутый и прокачанный, упакованный гаджетами и девайсами.
— Я оттуда не рвался, — отмел претензии Майкл, — там и в одиночку можно прожить.
— Коллектив! — воззвал Старшина, не вникая в чужие дела. — Общество и соседство. Вот ценности разума, новичок. Без общества нет порядка. К примеру, Илайша решил отделиться, нет обязанностей, одни желания. И сразу бардак, сразу крики, сразу Мышь со сцены призывает к восстанию! А мы только основы учим, укрощаем источник силы. От банальной грозы бегством спасаемся, куда ее, к Лешему, на баррикады? Прости, Древо, слова негодные!
— У Алёнки бардак в голове, — приговорила Ромашка, отнимая у Старшины щетку и выгребая мелкий хлам из-под кресел. — И стрёмный талант толкать наших на подвиги. Расскажи лучше Мишке про объявления.
— Ах, да. Первое дело Майкла, — рассмеялся парнишка, возвращаясь на сцену.
Никак его неказистый вид не стыковался с манерой речи.
«Наполеонов комплекс? — прикидывал Майкл в уме. — Кто еще из тиранов был мелковат? Интеллект преобладает над телом!»
— Ох, Ромашка, о чем он думает? Как такого к Гордею вести? Чтоб ты знал, берендей неотесанный, Наполеон был нормального роста. Среднего. Просто голова непомерно большая, и сутулый все время ходил. Иллюзия! А комплекс императора был в другом. Комплексы, други мои, прошивают всю жизнь красной ниточкой. Вот Илюшка. С детства — герой. Чуть что случилось, зовут на выручку. Сильный, смелый, дружить все хотят, девочкам нравится. Да, Ромашка? Задергали пацана, залюбили. Личного пространства — ноль. И сейчас накинулись, запозорили, а он просто про фильм заикнулся. Боюсь, сорвется предводитель могучих. Майкл, вы вроде сблизились с ним? Шефство возьмешь над Илюхой? Завтра дам ему выходной. Пусть хоть день проживет в тишине и покое.
Майкл и Ромашка согласно кивнули.
Старшина почесал вихрастый затылок, потом взглянул на часы:
— Ну все, заболтался я с вами. Мне в Дом с докладом бежать. Майкл, при клубе библиотека, Ромашка покажет, где. Там возьмешь карту Затишья и зачарованные объявления. Расклеишь на столбах в красных районах. Суть твоей миссии такова: простые люди — существа сложные, хотя что я тебе рассказываю. У них вечно проблемы, истерики, драки, депрессии и прочая блажь. Нас вот хотят изгнать, неизвестно, правда, куда и зачем. Объявления увидят лишь те, кому плохо, кому нужен дельный совет и кусочек сказки со счастливым концом. Каждый прочтет своё, но отчаяние отпустит и тоска пройдет. А если сорвет бумажку с контактом, возможно, выправит что-то в жизни. В общем, дело простое, но славное.
Майкл и не думал спорить.
— Обязательно работай в перчатках! — строго наказала Ромашка. — Чтоб чужое добро не забрать. А сам лучше кота погладь.
— Кот — это правильно, хорошо. Иногда мне кажется, други, что и простецы, и наследники — никому не нужные чужаки, а коты владеют Затишьем.
Старшина собрал папки со стола и ушел. Ромашка ссыпала мусор в пакет, закрыла окна на шпингалеты. Тщательно прикрыла все двери.
— Пойдем, библиотека в подвале.
— А почему Старшина? Это звание? Или так, кликуха для юмора?
Машка фыркнула, осмотрелась и крикнула в коридор:
— Веник, не прячься, иди сюда!
Из-под лестницы вылез запыленный Венька. Вслед за ним показался Влад.
— Старшина — это образ жизни, — сумничал Влад, поправляя очки. — И первородство, кстати.
— Пояснил! — рассмеялся Венька. — Ладно, теперь я попробую. Помнишь сказку? Где у отца три сына?
— И старший умный детина?
— Правильно обрисовал. Сила Сереги в уме. Средний из близнецов получился простым, до сих пор загадка, как такое сложилось. Ну, может, способности не проявились.
