Дороти сбежала. А мы застряли в Канзасе. Навеки.
2
Момби и Гламора быстро наворожили легкую шелковую палатку, которая, несмотря на внешнюю хрупкость, неплохо спасала от пыли и неистовых канзасских ветров. Я так давно не видела Гламору, что даже испугалась, едва не спутав ее с сестрой, когда она, напряженная, вошла в палатку и лица ее коснулся мягкий лунный свет.
На меня волной нахлынули воспоминания о днях, проведенных с ней в пещерах Ордена: ее уроки этикета, лекции об искусстве очарования, любовь к красивым вещам и та неистовая решительность во взгляде, когда она рассказывала, что сделала с ней Глинда. Первый бой с сестрой она едва не проиграла и теперь жаждала победить Добрую Волшебницу любой ценой. Я знала об этом, но все равно поражалась тому, как сложно порой с первого взгляда различить двух сестер. Глинда успела показать свою силу — один вид шрама, который остался на лице сестры, холодил кровь, но и Гламора все же не была белой и пушистой.
Теперь мне важно знать: Злые Колдуньи и я — на одной ли мы стороне?
Я всячески пыталась вытянуть из Момби, Гламоры и Герт ответы на множество безумных вопросов, крутившихся у меня в голове, но колдуньи словно воды в рот набрали. Они суетились, обустраивая наш временный дом: раскладывали подушки, расставляли посуду, серебряный сервиз, доставали еду прямо из воздуха. И упорно игнорировали меня.
— Что сейчас произошло? — шепнула я Ноксу.
За беспомощный взгляд мне захотелось его посильнее стукнуть.
— Мы не могли рассказать об этом раньше. Ты же знаешь, Орден должен хранить секреты. Иначе нас давно бы уже не было.
Я с отвращением покачала головой. Здесь когда-нибудь вообще говорят правду до конца? Я думала, что хоть Ноксу можно доверять. Как же! Это бесит, и от этого больно. Нокс для меня уже не просто «союзник», наши отношения стали гораздо сложней. Я считала, что теперь… важна для него?
— Эми, давай поговорим, — попросил чародей. — Пожалуйста.
— Хватит, — бросила я в ответ, — забудь.
Гламора не была бы Гламорой, если бы не сделала интерьер палатки привлекательным. Шикарные мягкие ковры, подушечки с вышивкой, декоративные гобелены и огромный деревянный стол под старину, за которым расположились колдуньи, — все это было таким элегантным, словно с витрины Pottery Barn [1]. Мне вдруг вспомнился подаренный Лулу платок — тот, с помощью которого Глинда создала палатку. В чем-то сестры были невероятно похожи, у них была одинаковая любовь к деталям — Гламора расставила повсюду те же свечки и букеты цветов, что и Глинда. Как же, как же можно быть такими похожими и такими разными одновременно? Интересно, есть ли у них еще какие-нибудь общие привычки? Я наивно полагала, что в палатке Глинды мы с Питом были в полной безопасности. А как будет здесь, в палатке ее сестры?
— Эми, — услышала я нежный голос Гламоры, — может, поешь?
Оставив без внимания печальный взгляд Нокса, я повернулась к нему спиной и следом за колдуньей подошла к столу. А какой еще реакции он ждал?
Нокс вышел наружу. Ярость в душе вспыхнула сильнее: он поступил мерзко, ничего мне не рассказав, но вот так сбегать после всего — поступок, в сотню раз хуже этого.
Момби, Герт и Гламора уже сидели за столом и ели. У меня в отличие от них аппетита не было, хотя вспомнить, когда в последний раз ела, я не смогла.
— Как вы можете сидеть и спокойно есть? — негодовала я. — Каким образом Герт ожила? Что это было за представление? Что мы делаем в Канзасе и как будем возвращаться в Страну Оз? И мы ведь в Канзасе, да? Поэтому я не могу колдовать?
Момби отложила вилку и взглянула на меня:
— Ты не можешь колдовать?
— Нет, — ответила я. — Здесь — нет. Магия просто… исчезла, испарилась. Но я не о том! Вы просто обязаны ответить на мои вопросы!
— Ты права, — вздохнула Герт, — пожалуй, время действительно пришло.
— Уже давно, — добавила я.
Та рассмеялась в ответ:
— Сразу к делу, никаких хождений вокруг да около. Девочка моя!..
— Не ваша, — проворчала я. — Надоело, хватит водить меня за нос. Уверена, вы куда больше меня знаете о том, что здесь творится.
— Не совсем… — отозвалась Герт. — Но я понимаю твое смятение, тебе сложно. Прости, что мы причинили тебе боль.
— Все было бы проще, расскажи вы мне, что за чертовщина тут творится! — крикнула я.
Я преодолела столько испытаний, но так и не смогла убить Дороти. По щекам покатились слезы. Слезы обиды на Нокса, единственного друга, который, как оказалось, не такой уж и друг. Слезы тоски по Многоцветке, которая умерла у меня на глазах, сражаясь с Глиндой, и скорби по ее погибшему единорогу. Я оплакивала Звездочку, мамину ручную крысу, исчезнувшую в бездонной пасти Льва. Оплакивала всех друзей, навсегда потерянных в дурацкой, бессмысленной, бесконечной войне на дороге из желтого кирпича. И возможно, пусть самую малость, но я оплакивала прежнюю себя.
Когда я успокоилась и подняла заплаканное лицо, оказалось, что Герт, Момби и Гламора все это время сосредоточенно за мной наблюдали. Теперь я никому из них не доверяла — и не зря! Надоело делать за других грязную работенку. Хотя, может, они действительно за меня волнуются?
— Закончила? — спокойно спросила Момби. — У нас, малышка, еще остались дела.
— Простите, — пробормотала я. Недавний гнев сменился смущением.
Момби посмотрела на Герт и махнула рукой.
— Расскажи девчонке все, что она хочет знать, и покончим с этим.
Герт перевела на меня вопросительный взгляд, я уверенно кивнула.
— Хорошо, начнем с самого легкого. Тебе интересно, как я ожила, — начала колдунья. — А я и не умирала.
Если этот вопрос для нее простой, какими тогда будут ответы на сложные вопросы?
— Но я же видела, — удивилась я, — как вы умерли прямо на поле боя.
Я отбросила воспоминание о первой встрече со Львом и его армией мутантов. Я пережила в Стране Оз много событий, о которых больше не хотелось вспоминать, и это — одно из них.
— Я видела, как вы проиграли бой со Львом. Своими глазами видела!
— Конечно, видела, — согласилась Герт. — И я действительно проиграла, с этим не поспоришь.
Она вздрогнула и прикрыла глаза, словно от резкой боли. Сегодня я не была настроена сочувствовать членам Ордена, но дальше злиться на Герт, когда ей так плохо, было сложно. Обвинять ее — словно отчитывать родную бабушку, которая случайно сожгла твое любимое печенье.
— Колдуний очень и очень сложно убить, — продолжила она, вновь открыв глаза. — Даже в таких кровопролитных битвах, как эта. Честно говоря, я не уверена в том, что именно случилось, когда Лев победил меня. Возможно, магия Дороти ослабила барьер между твоим миром и нашим — это лучшее объяснение, которое мне удалось придумать. Когда Лев одержал победу, свет для меня померк. Долгое время я словно бродила в мире, где все окутывает тьма.
— В Темноземье? — влезла я.
В глазах Герт вспыхнуло удивление, и я вдруг сообразила, что впервые смогла попасть в этот заброшенный зловещий мир уже после смерти колдуньи. Или якобы смерти? Да плевать! Главное, Герт не знала о моих новых способностях.
— Она научилась туда попадать, — кратко пояснила Момби.
Герт кивнула.
— С нашей последней встречи твои магические силы заметно выросли, да, Эми? — продолжала колдунья. — Но все же нет, не думаю, что это было Темноземье, о нем мы знаем мало. Я же, насколько понимаю, все время была здесь, на этом поле.
Я не сразу сообразила, что она говорит о «Пыльных акрах».
— В трейлерном парке? — изумилась я.
— Не знаю, как называется это место, — с сомнением ответила Герт, — но я не могла уйти отсюда: куда бы я ни шла — все равно неведомым образом вскоре оказывалась там, откуда начинала путь. Я не могла ничего коснуться: сколько бы ни тянулась и как бы ни старалась, все ускользало от меня. Я не встретила ни души, ни единого человека, даже насекомые и птицы будто исчезли. — Колдунья казалась подавленной и ужасно старой. Она помолчала немного, а потом угрюмо сказала: — Это было ужасно! Пришлось выжидать и набираться сил, но как бы там ни было, я сейчас все равно гораздо слабее, чем раньше. Правда, накопленной магии хватило, чтобы послать сообщение Момби и Гламоре, и они присоединились ко мне, воспользовавшись тем, что граница между мирами слаба. Мы подозревали, что Волшебник попытается использовать тебя как ключ для портала в Канзас и что врата откроются именно в этом месте. Потому-то и ждали тебя здесь.
