– Что случилось? – Задал я вопрос ближайшему сопровождающему на английском.
– В деревню пришли фалааго, – ответил он мне на том же языке, но с чудовищным акцентом и примесью своего родного.
– Кто такие фалааго?
– Фалааго – это фалааго, чужак, что тебе непонятно?!
Ах, ну да… действительно, как же я сразу не догадался.
– Это может стать проблемой? – Осведомился я, чтобы понять, масштаб вероятных неприятностей.
– Это уже само по себе проблема! Вам лучше уйти, потому что если они вас заметят, то сразу казнят на потеху.
– Ты сбрендил?! Куда мы пойдем без транспорта и запаса воды?!
– Я не знаю, – пожал плечами негр, – но поверь мне, лучше так, чем попасть в руки к фалааго. Они ненавидят всех чужаков, и вас просто замучают.
– Ну это еще кто кого… – проворчал я больше из вредности, – но в одном ты прав, нам не нужны лишние конфликты. Давай так, мы останемся где-нибудь неподалеку, и вернемся в деревню, когда эти твои фалааго свалят. Нам нужна еда, вода и какой-нибудь транспорт. Что скажешь?
– Ничего не выйдет чужак… – цвет лица моего собеседника вдруг сменился с темно-коричневого на какой-то грязно-серый. Кто бы мне раньше сказал, что негры умеют бледнеть, ни за что бы не поверил. – Они уже заметили нас…
Я обернулся в ту сторону, куда был устремлен взгляд сопровождающего, и увидел, что от деревни к нам едет какой-то крайней степени задрипанный джип, похожий на допотопный американский Виллис. Он громыхал на колдобинах так громко, что я стал опасаться, как бы не развалился на ходу, не доехав до нас. Хотя, возможно, это было бы наилучшим выходом в этой ситуации…
В джипе сидело четыре человека с замотанными лицами, которые что-то активно нам жестикулировали и кричали.
– Нам конец… – убито выдохнул один из проводников на английском, видимо для того, чтобы мы с Викой тоже могли осознать масштаб трагедии. А я не спешил его переубеждать. Сам-то я понимал, что могу перестрелять этих аборигенов раньше, чем они успеют пикнуть, и страха перед приближающимися фалааго, кем бы они ни были, я не испытывал.
– Не подавайте голоса и, умоляю, только не сопротивляйтесь! От этого будет только хуже. Всем нам хуже! – Взмолился другой провожатый, проецируя в пространство вокруг себя волны натурального ужаса.
Я втянул носом воздух, словно мог почуять запах его эмоций, и на короткое мгновение вернулся воспоминаниями в жаркий уличный бой, в котором меня сопровождали Измененные. Его страх пришелся бы им по нраву…
Когда фалааго подъехали ближе и остановились, я сумел разглядеть их более подробно. Высокие, худые, как и большинство здешних обитателей, вооруженные потертыми «Калашами», при одном взгляде на которые возникают сомнения в их боеспособности. На головах каждого из четверки красовалось куфии, или как их еще называли «арафатки», которые были надеты скорее для того, чтобы их лица никто не смог опознать, нежели по каким-то религиозным убеждениям.
Они выгрузились из своего тарантаса, грозно дернули затворы дряхлых автоматов и наставили на нас. Наши провожатые сразу что-то заголосили, закинув руки за головы, а я осторожно задвинул Вику себе за спину. Не бог весть какая защита, ведь пуля из АК прошьет меня навылет, как со всей дури брошенный тяжелый железный подшипник в газетный листок. Мы оба это понимали, но почему-то и мне, и ей так было спокойнее.
Негры о чем-то говорили на своем языке, из которого я не понимал вообще не единого слова, да и общий смысл жестикуляции от меня пока укрывался. Но итогом этих переговоров стало то, что наши проводники легли на землю лицом вниз, а двое фалааго направились к нам, поигрывая автоматами.
Они двигались максимально расслабленно, если не сказать – расхлябано. Их плечи раскачивало из стороны в сторону с такой силой, что казалось странным, как их не заносит. Всем своим видом два негра в арафатках демонстрировали подавляющую уверенность в своем превосходстве, а в эмоциях сквозили смрадные садистские нотки. Они предвкушали бурное веселье, и не видели никого, кто мог бы им в этом помешать.
Поравнявшись со мной, первый фалааго что-то пробулькал на своем туземном наречии, и я, естественно, лишь пожал плечами в знак того, что не понимаю его слов. Тот бросил взгляд позади меня, одарив жмущуюся за моей спиной Вику откровенно мерзким взглядом, что-то сказал своему напарнику и рассмеялся. Затем он достаточно проворно размахнулся своим побитым автоматом, и залепил мне прикладом в челюсть.
В голове моей вспыхнуло солнце, а раздавшийся следом хруст мог посоперничать со звуками работающей камнедробилки. Когда я сказал, что удар был «достаточно проворным», это значило, что увернуться, в теории, я от него мог. А вот на практике… пригнуться – нельзя, сзади Вика. Отступить в любую из сторон было невозможно по этой же причине. А пистолет, раз уж на то пошло, выхватывать следовало раньше, но, опять же, спровоцировать раньше времени стрельбу не хотелось. Мне-то все равно, а вот моей спутнице пули очень даже могли навредить.
Упав на землю, я не потерял ориентации в пространстве и попытался подняться, но мне на спину опустилась чья-то тяжелая нога. Следом послышался испуганный вскрик Виктории и противный гогот одного из негров. Возможно, вы посчитаете меня тормозом, но только сейчас я осознал, что попытка разойтись миром окончательно провалилась.
Сказать, что меня душила злоба, это значит очень сильно приуменьшить. Фактически, я готов был взорваться, унеся жизни всех, кто здесь находился, но так поступать было нельзя. Ведь Вика была здесь, ее бы тоже зацепило. Мой жуткий Дар не делал различий на «свой-чужой».
Заслышав еще один ее вскрик, я рванулся всем своим телом вбок, вырываясь из-под ступни черномазого ублюдка. Мне нужен был зрительный контакт, чтобы не приведи бог не задеть девушку. И когда я обернулся, то мне показалось, полыхнувшее внутри пламя ненависти напрочь выжгло мне зрение, намертво отпечатывая на сетчатке образ ненавистного врага. Один из фалааго пытался крутить руки Виктории, а второй с интересом наблюдал за моими вывертами на земле, нацелив в мою сторону дуло автомата. Первым умер именно он, хоть мне и хотелось убить сначала его товарища, но я боялся навредить Силой Вике.
Я вонзил клинок из непроглядной Тьмы прямо в переносицу чертовому фалааго, и тот рухнул на спину, сложившись как сломанная кукла и закатив глаза. Другой негр, увлеченный своим занятием, даже не заметил, что его напарник расстался с жизнью, так что секундой позже, когда я сформировал аккуратное острие Силы в районе его головы, тоже отправился за ним следом.
До оставшейся в джипе парочки, которая еще не понимала, что вообще произошло с их товарищами, было метров десять. Я мог убивать на расстоянии втрое большем, так что дымные силуэты проткнули их тела быстрее, чем они успели встать со своих мест.
Пара фалааго обмякли и завались набок, а я стал осторожно поглощать разлитую в воздухе Тьму и прислушиваться к себе. Это были мои первые убийства за долгое время, и я боялся, что одномоментно съеду из-за этого с катушек. Но ничего подобного пока не наблюдалось, я был все так же спокоен и собран.
– Ты в порядке? – Спросил я первым делом у побледневшей Вики.
– Д-д-д-да, – ее зубы выстукивали нервную чечетку, мешая девушке выговаривать слова. – Чт-т-то эт-т-то было?! С-с-слов-в-вно х-х-холод-дные ког-г-гти сж-жали с-с-сердце…
– Это мой Дар, Вика. Та моя сторона, которую, я надеялся, тебе никогда не доведется увидеть.
Стрельцова порывисто провела ладонями по своему лицу, словно умывалась холодной водой, а потом хлопнула себя пару раз по щекам.
– Нормально! Я когда-нибудь привыкну! – Сказала она об этом как-то преувеличенно бодро, но по ее эмоциональному окрасу я действительно отметил, что она немного подуспокоилась. – Ты в порядке, Сереж?
– Вполне. Мне такой удар не страшнее щелбана.
– Надеюсь, ты не сделаешь то же самое и с нашими провожатыми? Они ведь не поднимались, и ничего не могли увидеть.
