Расслабиться по полной на левом боку мне помешали магазины с патронами, что лежали в карманах разгрузки. На правом — то же самое, плюс пистолет в кобуре. На спине лежать было нельзя из-за баллонов со смесью, а на животе мне было просто неуютно — пришлось сесть. Оставленная сердобольным Крюгером сигарета истлела без пользы, пришлось прикурить новую, а там и до «энергетика» дело дошло. Все равно уже, действие препарата кончалось — это я понял, благодаря появлению чувства стыда, которое овладевало мной все сильнее и сильнее.
Олдовый сталкер! Янтарь и Склады он прошел, молодых поучал и с Боцманом спорил — видел бы меня сейчас Крот…
Между прочим, за последние пару дней я принял стимуляторов разных систем больше, чем за предыдущие полгода, потому и настроения мои колебались как у начинающей девицы в переходный период. Так, например, последнюю истерику легко было объяснить отходняком после «ВС», которая так здорово поддержала меня во время последнего выхода в пещеру…
Самоуважение, таким образом, было мной частично восстановлено, однако теперь сидеть тут рядом с несвежим трупом, было совершенно невозможно и я включил свет. Ну, во всяком случае, бросать меня одного они явно не собирались — иначе Доцент на за что не оставил бы вместе с лишним оборудованием свою винтовку.
Я прихватил ее с собой — хоть здесь и пусто, а без оружия в Зоне ходят только полные дикобразы! Так ему и скажу.
* * *
Это подземелье уже стало для меня привычным, как закоулки возле Бара, поэтому «жарки» я прошел с налета, еще пару коридоров миновал почти не оглядываясь и притормозил только возле последнего поворота перед площадкой с лифтом. Остановил меня сущий пустяк — запах курева. Крюгер, конечно, тоже курил, однако он потреблял нечто фирменное с ментолом, а здесь пахло чем-то вполне российским и ядреным, типа армейских бронебойных.
Осознав этот факт, я скромненько присел у стенки и начал слушать. Долго ждать не пришлось:
— Ну что, долго будем в молчанку играть? Или прострелить тебе ногу, чтоб голова быстрей работала? — Сказал голос, который я запомнил раз и на всю жизнь. Если б мог, то услышав его, я непременно забился бы куда-нибудь под плинтус…
Между прочим, для Комбата такой тон можно было считать почти просительным — обычно он сначала стрелял в ногу, а потом уже задавал вопрос повторно. Его сверхъестественную вежливость я мог объяснить только авторитетом, которым повсеместно пользовался Крюгер. Даже у наемников.
Да, это были они! Чем хотите клянусь, ни разу ни по дороге в Лабораторию, ни в пещере, ни потом, я не вспомнил о бригаде, засыпанной в подземелье в результате обстрела. А они сидели здесь уже двое суток и от голода им было помирать пока рано. Вот и Крюгер о них не подумал…
Если верить часам, со времени нашего расставания прошло меньше часа. Скореее всего, борцы с Монолитом просто вышли на наемников, увлекшись поискам неизвестно чего, а значит допрос продолжался достаточно давно. Что ж — очень удобный случай реабилитироваться после минувшей потери лица, тем более, что другого выхода у меня просто нет.
Прокрутив в голове все, что требовалось сделать, я приготовил доцентовскую «ТРСку» — она для предстоящего дела подходила лучше, потому что магазин в три раза больше — и тихо-тихо, буквально по миллиметру, сократил расстояние до угла.
— Все, Крюгер. — Сказал Комбат. — Считаю до трех и валю твоего яйцеголового. Потом займемся тобой, дипломатия кончилась…
— Считаю до одного — сказал я. — Быстро все опустили оружие, у меня граната в подствольнике!
Речь была построена правильно. Высовываясь из-за угла, я видел все помещение: сидящего в дальнем углу Комбата с фляжкой в руках, еще троих сбоку от него, Крюгера и Доцента, стоящих у противоположной стенки — и промахнуться не мог. Где-то рядом могли быть еще бойцы, но оружия наготове никто не держал и завалить двоих-троих одним магазином, я мог вполне. Затем следовало отступить назад и встретить остальных из подствольника, а дальше у меня оставался «винторез», «стечкин» и некоторое пространство для маневра. Выжить в этом случае вряд ли возможно (не тот противник) но красиво и легко умереть — вполне.
Повисла пауза, но очень недолгая — соображал Комбат хорошо, а главное, быстро…
— Верните им оружие. — Сказал он спокойно.
Крюгер подобрал свой «вал», Доцент подхватил ближайший «калашников» и оба встали по углам, взяв наемников в клещи. Их, между прочим, было всего шестеро, считая Комбата.
— Ну что? Будете стрелять? — Весело спросил наемник. Испуганным он не выглядел, не исключаю, что все происходящее ему просто нравилось за остроту ощущений.
Я был уверен, что Крюгер сейчас выстрелит, даже наметил себе следующую после Комбата мишень, но наш старший снова меня удивил: он опустил автомат и спокойно сел у стенки.
— Будем разговаривать. На чем мы там остановились?
— Согласен. — Легко сказал Комбат. — Предлагаю считать предыдущий инцидент чистым недоразумением. На повестке дня стоит вопрос — как сюда попал Ботаник и нельзя ли нам всем уйти этим ходом? Лучше, если он начнет издалека.
Хрупкий мир не стоило обострять. А поскольку скрывать было особенно нечего, я вкратце обрисовал здешнюю географию, упомянув о своем первом путешествии и продолжающемся внизу пожаре.
— Во как? — Задумчиво протянул оппонент, выслушав мою историю. — Значит, ты уже проходил тем коридором, причем — налегке?
— Было дело. Там, конечно, круто, но если быстро и вдоль стенки…
Продолжение его уже не интересовало. Комбат допил воду из фляжки, перебросил ее Доценту и повернулся к своим.
— Ну? — просил он мягко и улыбаясь — если б здесь росла хотя бы плесень, она бы от этой улыбки обязательно засохла и рассыпалась — Кто у нас проверял тот коридор на предмет проходимости? Ты Череп?
— Я… — бледнея на глазах просипел крайний из наемников…
Череп наверняка приготовил целую речь, только его никто и слушать не собирался. Комбат достал из кобуры пистолет и выстрелил Черепу в переносицу. Остальные наемники вздохнули с явным облегчением. Я, впрочем, тоже не был удивлен. Нравы наемников мне были известны не понаслышке — Комбату срочно требовалось сорвать злость, восстановить авторитет, а косяк за Черепом выходил серьезным по любым меркам. Так что, ошарашенным выглядел только Доцент. На всякий случай я этот факт отметил — в «Свободе», при всей ее немереной крутизне, явно культивировались другие нормы общежития.
— Так что вы там говорили насчет входов и выходов? — Продолжил наемник, убирая оружие. — Или вы тут всерьез собрались от голода помирать?
— Выход через Лабораторию отпадает. — Ответил Крюгер. — Дверь от жара заварилась изнутри, никаким инструментом ее не возьмешь, а взрывчатки у нас больше нет.
— У нас есть маленько. — Деловито сказал Комбат. — Но это на крайний случай, все равно туда сейчас не сунешься.
— Тогда придется землю рыть. — Сказал Доцент, показывая на кучу, завалившую половину помещения.
— Пробовали уже. — Тихо ответил один из наемников, сосед невезучего Черепа. — Чем ты думаешь мы тут занимались все это время?
— Ну и как?
— Хреново. Пока откапываем, новая сверху валится. Были бы лопаты, имело бы смысл, а ножами, это просто смех один — и он безнадежно махнул рукой.
— Может быть, — предложил я. — попробовать через наш старый бункер?
— А ты что, можешь двери открыть? — Заинтересовался Комбат.
— Легко!
Самой сложной частью этого трюка оказалось проникновение к двери через завал — наемники прорыли самый узкий лаз, какой только можно было сделать, да и тот под самым потолком. Зато у дверей было чисто, а ключи я нашел там же, где и оставил: в углу, под обломками ящика.
Крекс, пекс, фекс — и стальные створки раздвинулись. Первым в наше подземелье шагнул Комбат, решительно подвинув меня плечом. Между прочим, к заваленной двери они не бросились — ею занялся Доцент — а вместо этого устроили форменный обыск в колхозной спальне. Перед этим, правда, допили всю воду, что нашли, но как-то мимоходом.
— Чего это они? — Спросил я у Крюгера.
— Сокровища ищут. Или ты думал, что он меня о выходах выспрашивал? Тогда ты плохо о них думаешь, Ботаник. Стал бы я в партизана играть, если б все было так просто…
— Дверь придется срезать. — Доложил Доцент, закончив осмотр. — За ней завал. Но камни крупные, так что пробуриться реально, даже воздух немного проходит.
— Так действуй. Чего стоишь? — Сказал Комбат, продолжая осмотр помещения.
— Инструменты нужны, возвращаться придется…
Доверие Комбата к нам не было безграничным — с ними остался Доцент, а с нами увязался тот парень, что жаловался на отсутствие лопат, но он моментально отстал, едва завидел «жарки». Боязнь аномалий — самое слабое место наемников. На двуногую дичь — хоть на пару кровососов, хоть на взвод спецназа они выходят легко, а перед какой-нибудь «электрой» моментально пасуют.
