— Но он же жил всю жизнь в доме, как мы его выставим!? Я лучше с ним поговорю.
В тот день у Вичи с котом состоялся серьезный разговор: «Еще раз приснишься, станешь котом, который гуляет сам по себе. И не отворачивай морду!» Понял ли кот увещевания хозяйки или нет, но с того дня он перестал тереться о Вичины ноги и обходил ее стороной почти полгода…
Наступало лето, и Виче становилось лучше день ото дня.
Кошачьи страхи позабылись. Кровь в мок являлась все реже, и тревоги потихоньку отступили. Она все чаще обходилась без кислорода и стала подумывать о вылазке на ближайший пляж. Так, спустя много лет, они снова оказались на балтиморском заливе. Контингент за это время заметно почернел и, как следствие, появилось больше мусора. Пляж был забит до отказа, видно, дальние поездки на океан при подорожавшем бензине стали кусаться. Дича с Шурой долго бродили в поисках подходящего места. Вича сидела невдалеке на лавочке и жестами руководила поисками. Задача осложнялась тяжелым переносным охладителем, где вместо обычных пива с лимонадом лежал кислородный баллон. Нагруженные как верблюды, мужчины наконец нашли свободное место и разложили шезлонги.
К всеобщей радости Вича смогла, пусть и с остановками, но своим ходом добраться до лежаков. Отдышавшись, она впервые за последнее время улыбнулась. Тень от пляжного зонта не могла скрыть счастья, которым светилось ее лицо. В тот день у нее появилась надежда, — надежда на то, что с наступлением лета она сможет выкарабкаться и жизнь вернется в прежнее русло.
Это был один из немногих радостных дней последних месяцев.
К полудню Вича совсем осмелела и, взяв Дичу с Шурой под руки, зашла в воду. Она медленно присела на мелководье и, зачерпнув со дна песок, задумчиво пропускала его сквозь дрожащие от восторга пальцы. Муж сидел рядом и не мог отвести от нее счастливых глаз. Но счастье было недолгим. Когда они вернулись к шезлонгам, там не оказалось полотенец и переносных охладителей. На их вопросы окружающие негры лишь пожимали плечами. Вича заметно нервничала: «Что же я буду делать без кислорода, если вдруг пойдет кровь?» — Ничего страшного, возьмем у спасателей, — показал Дича на ближайшую вышку с парнем в красной форме.
Всю дорогу домой Вича не проронила ни слова. Она замерла и сидела не шелохнувшись, со страхом прислушивалась к себе. Ее напряжение ощущалось на расстоянии. Это был самый долгий час в жизни друзей, хоть они и летели, превышая скорость. Дича проклинал тех, кто украл баллон, и гуманизм в этот момент напрочь отсутствовал в его пожеланиях. Ворью несказанно повезло, что не Дичины проклятия настигли их первыми.
Пляжные воришки выложили зеленый баллон из охладителя и бросили его к масляным тряпкам в багажник.
— Продадим какому-нибудь аквалангисту, — решили они и забили освободившееся в ящике место банками с пивом.
Закрыв багажник, они вернулись на пляж за новой добычей.
Откуда им было знать, что это вовсе не снаряжение для подводного плавания. Куда более образованные люди вряд ли догадываются о зеленой маркировке кислорода в Америке. Это, не иначе, местная дань доллару, без которого, как и без кислорода, нет жизни.
Вскоре бригада воришек закончила свой промысел. И не потому что устали, а потому что их машина была уже доверху забита всякой всячиной. Довольные собой, они поехали к знакомому барыге. В раскаленном на солнце багажнике баллон уже с трудом удерживал в себе взрывоопасный газ. Громкий рэп, наполнявший салон автомобиля, заглушал слабый свист подтравливающего клапана. Нагретый кислород тонкой струйкой вырывался наружу. Машина тем временем заехала в бандитский квартал и пробиралась сквозь выбоины и трещины в асфальте к дому барыги. Раздувающий щеки баллон подпрыгивал и все глубже зарывался в промасленную ветошь. Вот нос баллона коснулся жирного пятна и недовольно фыркнул. Громоподобный взрыв потряс окрестные дома. Послышался звон битых окон. Со всех сторон заверещала сигнализация припаркованных машин. Разгневанный баллон снарядом прошел сквозь заднее сиденье, ворвался в салон и выплеснул наружу все свое негодование. Крыша автомобиля в одно мгновенье раскрылась рваными металлическими лепестками. Выглянувшие на шум обитатели квартала увидели под своими окнами дымящийся бутон железного тюльпана с мясисто-кровавой сердцевиной.
— Вовремя уехали, — сказал Шура. — Похоже, гроза начинается.
Но Вича даже ухом не повела. Она неотрывно смотрела на дорогу и молила свои легкие потерпеть до дома.
Несмотря на неприятный осадок от пляжной вылазки, друзья еще несколько раз побывали на заливе. Каждая поездка прибавляла Виче радости и сил. Казалось, недуг отступил. Осенью они даже смогли выбраться на недельку в Южную Каролину.
Но с наступлением холодов незаметно подкралось кровохарканье. Вместе с ним вернулись и кошачьи сны. В доме вновь запахло жженой бумагой…
Вопли кота под дверью прервали теплые воспоминания о море. Я снова был один в нашей спальне. В растревоженной котом памяти всплыл последний сон моей цыплюхи. Случилось это примерно за неделю до трагедии. Глядя в темноту, я слышал отчаянный голос Вичи. Ей приснилось, что наш дом наводнен кошаками и что я хватаю их за хвосты и выкидываю из окна, а она умоляет меня оставить хотя бы одного: «Мы его потом просто кастрируем. И столько котов больше не наплодится!» Как убежденный материалист я не верил во всю эту чепуху.
Однако в том, что кот внес свою лепту в случившееся с Вичей, я скоро убедился сам. Несмотря на давнишний уговор, теперь, когда наша хозяйка была прикована к больничной койке, мне самому приходилось чистить кошачий ящик.
«Как я не замечал этого раньше?» Каждое движение совка поднимало густой столб пыли от искусственного песка. Песчаное облако висело в воздухе и щекотало ноздри, пробивая себе дорогу вглубь дыхательных путей…
Заснуть я смог только под утро. Мне снилось, что мы пришли к корейцу, у которого лечились все таксисты. Тот практиковал свою народную медицину, используя массаж банками, иглотерапию и травяные сборы. Друзья-таксисты давно сватали его Виче, но она откровенно смеялась над ними. И вот мне снилось, что от безысходности она наконец согласилась. Кореец, осмотрев пациентку, сказал, что сможет спасти только одно легкое. Я видел, как порозовела Вича и как она без страха улыбнулась, несмотря на то, что ее поливали из кастрюли горячей водой. Я сильно удивился, потому что последнее время Вича мылась чуть теплым душем, дрожа в прохладной ванне. С тех пор как она заметила, что от горячей ванны у нее появляется в мок, она позабыла, что такое теплая вода. Мое удивление достигло предела, когда я увидел, что из кастрюли стали вываливаться макароны и ложиться эполетами на плечи жены.
