Ослабевшие и раненые твари пытались отползти подальше. На краю поля битвы их встречали вездесущие гидры. Даже жадуны присоединились к общему веселью, что было редкостью: они редко выбирались на поверхность.
Объедки пиршественного стола доставались хмерлиням, которые затеяли всё кутерьму.
Подножье и склоны холма, где отдыхала Уи, кишели дерущимися чудовищами. Шум стоял невообразимый: рёв, шипение, треск разрываемых панцирей и шкур, вопли и вой.
Поначалу Уи старалась не обращать внимания на происходящее, но вскоре осознала, что надо выбирать другое место для «трона». Сражение уже достигло вершины, и пара хмерлиней штурмовала нижнюю губу пасть-пиявки, спасаясь от клубка обезумевших шершавней.
«Надо заняться девчонкой Лоцмана», – решила Ныряльщица. Осталось придумать, как отогнать или отвлечь Тийду. Он был единственным, кого она всерьёз опасалась. Пасть-пиявка начала прощупывать пространство Гьершазы в поисках Ясиня – носителя было найти проще всего, а рядом с ним должна быть и добыча.
Долго искать не пришлось: они были рядом. Вскарабкались на скользкие склоны холма – и встали перед мордой Уи. В тот же миг, как по команде чудовища перестали грызться друг с другом – и все разом набросились на пасть-пиявку. Арсенал у них был великолепный, проверенный тысячелетиями ожидания. Уи ещё не родилась, а они уже умели убивать.
У жадунов кроме едкой кислоты имелась острая чешуя и восемь лап с когтями. Шершавни прыскали ядом, выделяющимся из короны щупалец на голове, а их полутораметровый язык моментально переваривал и всасывал всё, к чему прикасался. Тинники умели выделять едкую слизь: из зубов, шипа на хвосте и из шерсти.
К сражению присоединился даже Старый Ням. В нём трудно было узнать неторопливое бородавчатое создание, которое однажды пыталось проглотить Обходчика и тем самым спасло его от Крыбыса. Пробужденный от спячки, древний падальщик вспомнил прежние привычки – и теперь яростно вгрызался в тело Уи.
Застигнутая врасплох, она не успела построить портал. Попросту не ожидала, что её начнут есть с такой скоростью! Что поделать, в Гьершазе свои традиции поведения за столом: никаких ритуалов – только действие!
Не прошло и минуты, как иссиня-чёрная шкура пасть-пиявки исчезла под извивающимися телами хищников. Ещё через минуту они добрались до внутренних органов. И это был конец. Никакая регенерация не спасёт, когда в мозгу резвятся неутомимые хмерлини, ошалевшие от обилия вкусной и свежей еды!
Смертельно раненая Уи была вынуждена покинуть своё бедное, наполовину переваренное тело. Столетиями оно служило верой и правдой, поэтому Уи чувствовала себя предательницей, расставаясь с ним…
Новое тело было наготове – маленькое, кривоватое, вылепленное из пластилина, но более притягательное, чем тушки тинников или жадунов. Ей страшно захотелось вселиться туда… Каким-то чудом Ныряльщица осознала, что происходит, вырвалась из ловушки – и сбежала на Землю.
Раздосадованная Гийола швырнула фигурку в грязь.
– Не получилось? – спросил Ясинь.
Повторил погромче, стараясь перекричать оглушительное чавканье маленькой победоносной армии.
– Не получилось?!
– Нет! – ответила девушка, едва не плача. – Я ещё такая дура!
– Ничего! В следующий раз получится!!
– Лучше не надо! – рассмеялась она, с нежностью глядя на обожравшегося хмерлиня, который неторопливо отползал от пиршественного стола.
План удался – пусть не на 100 процентов. Безумный, невыполнимый план, который начался с шутливой идеи Ясиня…
– А что если приручить кого-нибудь из местных зверушек? – предложил он во время очередной передышки.
Вдвоём они сидели в куче почти сухих опилок и смотрели на озерцо, где самки шершавней учили потомство плавать и нырять.
– Я заметил, они тебя не трогают, – сказал Ясинь.
Совершено верно – почти трогали, если не считать проснувшихся от спячки хулиганов. Как обещал Лоцман: «Они тебя не обидят».
Гийола вспомнила учителя и поняла, что скучает. Беспокоится. Боится за него.
«Может быть, ты мне поможешь? – мысленно спросила она. – Ты же его любила!»
Отзываясь на просьбу, между опилками и озерцом разверзлась грязь – и Гийола увидела бородавчатую морду Большого Няма.
Шершавни подплыли к берегу и приподняли головы, ожидая приказаний. Гийола чуть не расплакалась от досады на свою недогадливость. Ведь Лоцман всегда говорил о Гьершазе как о разумном существе! Надо было просить с самого начала, а не бегать взад-вперёд!
В тот же день пасть-пиявка стала ужином для сообщества монстров. От неё даже скелета не осталось.
– Быстрые товарищи! – усмехнулся Ясинь, глядя вслед Большому Няму.
Гийола вспомнила, как умер Жглменд, но не стала напоминать. Ей было очень хорошо, хотя смертельная усталость навалилась на плечи. Если бы не Ясинь, Гийола уснула бы в ближайшей куче мусора.
– Нам надо к Обходчику, – сказала волшебница и открыла лаз на Землю.
Знакомое действие, на насколько же было приятно осознавать, что Гьершаза вновь свободна!
– Нужно рассказать ему про эту тварь и про всё остальное!..
Сквозь портал можно было различить книжные полки в комнате у Деда.
– Закрой, – велел Ясинь, и Гиойла тут же послушалась.
Потому что почувствовала его ладонь у себя на шее.
– Я должен сказать тебе кое-что важное, – начал он. – Ты остаёшься здесь.
Следить он не умел. Возможно, воображал себя крутым сыщиком, но Злата сразу его вычислила по фиолетовому шарфу и белому капюшону, надвинутому на глаза, – приметная одежда, легко запомнить.
Паренёк не выглядел опасным – узкоплечий, сутулый, двигался неуклюже, боковое зрение не работало: пару раз его чуть с ног не сшибли. А уж сколько раз он огрёб локтем под рёбра от дамочек с сумочками – не сосчитать!
Чучело! Или притворяется таким. В «хвосте» мог сидеть Тийда Лан Хоколос – последний из Отвратней, ещё никак не проявивший себя на Земле.
Злате хватило бы минуты, чтобы оторваться от слежки. Пожалуй, именно так и следовало поступить, но… что потом? Вернуться домой, не завершив наблюдения, и сообщить, что её напугал студентик в фиолетовом шарфе? И что бы это дало Деду? Новые сомнения, новые вопросы, ещё одно «не понимаю».
Обещание Норона «не вредить» пока что соблюдалось. Каждый занимался своим делом: Отвратень воплощал зловещие планы, Дед сторожил Земную Границу. Злата имела полное право знать, кто таскается за ней по станциям Кольцевой. И она начала проверку, а чтобы подстраховаться, решила использовать станцию, которая словно создана была для того, чтобы подсекать «хвосты».
