— Доброе утро, Алекс. Как я понимаю, вы все-таки решили принять мое предложение?
Я молча кивнул — рот был набит лапшой. Лис улыбнулся:
— В ресторане дядюшки Вэня очень вкусная лапша, но еще лучше ему удается утка по-пекински. Обязательно попробуйте, не пожалеете!
— Отведаю, — пообещал я, — как только разбогатею.
— Что же, это может произойти очень скоро. Когда найдете Комнату счастья, получите весьма крупную сумму. Я всегда держу свое слово, можете не сомневаться.
Я улыбнулся:
— Давайте догадаюсь: вы положите деньги в банковскую ячейку, и я смогу взять их только после нашего возвращения из дыры, так ведь?
— Да, — кивнул Ли, — стандартная процедура. Вы получите деньги, как только мы вернемся в город.
— Мы? — переспросил я.
— Мы, — подтвердил Лис. — В дыру пойдем втроем: вы, я и еще один человек.
Я помотал головой:
— Нет. Вас, допустим, я могу взять — вы платите деньги, а значит, имеете право получить свое удовольствие. К тому же у вас есть некоторый опыт, что немаловажно. Но третьего я не знаю. Вдруг дыра его не примет? Это поставит всех нас под удар.
— Примет, — уверенно произнес Лис, — у него опыта намного больше, чем у меня. К тому же это ваш старый знакомый. Вы не пожалеете. Всегда приятно иметь дело с коллегой!
— И кто же это? — поинтересовался я.
— Узнаете на месте, — хитро улыбнулся Лис, — пусть это будет моим маленьким сюрпризом.
— Ох, не люблю сюрпризов, они, как правило, плохо кончаются.
— За этого человека я ручаюсь, — твердо произнес китаец, — он нам пригодится. А теперь давайте обговорим сумму вашего вознаграждения. Сколько вы хотите?
— Миллион, — быстро ответил я, — но с двумя условиями. Первое: главным в дыре буду я, и меня слушаться беспрекословно. Скажу упасть — упадете, даже в дерьмо, скажу — бежать, побежите, что есть мочи.
— Разумно, — согласился Лис, — вы лучше всех нас знаете дыру, вам и карты в руки. А второе?
— В Комнату счастья я заходить не буду.
— Почему? — удивленно поднял брови китаец.
— Не хочу кончить, как Перец. Если вам нужна Комната, вы ее получите, но я останусь за порогом.
— Ваше дело, — пожал плечами Лис. — Что-нибудь еще?
— Нет, пока все, а как насчет миллиона?
— Мы положим деньги в банковскую ячейку перед самым выходом. Вы сможете убедиться, что деньги на месте. Один ключ будет у вас, другой — у меня, так больше гарантий, что мы оба вернемся живыми.
— А третий? — поинтересовался я. — Как он? Вдруг погибнет?
— Его жизнь меня не интересует, — прямо ответил Лис.
— Понятно, теперь по поводу снаряжения…
— Вам привезут все, что надо, только приготовьте список.
Я кивнул:
— Похоже, Лис, вы обо всем позаботились.
— Разумеется, — улыбнулся китаец, — предусмотрительность — главное условие безопасности в нашем бизнесе. Когда занимаешься таким делом, надо учитывать все до мелочей.
— Ну, тогда до встречи, — бросил я, — пришлите своего человека в гостиницу, отдам список.
Я оставил на столе пару монет, кивнул Лису и покинул ресторан. Путь мой лежал в Институт.
* * *
…Дыра встретила нас холодным туманом. Было полседьмого утра, и противная, липкая влага заползала даже под плотно застегнутую куртку. Только начало светать, солнце еще не поднялось, поэтому было довольно прохладно. Под ногами сухо шелестела пожухлая трава, на деревьях висели желтые и красные листья.
В Зоне, как я уже говорил, всегда осень, 21 октября, когда все и началось. Погода одна и та же: утром туман, в середине дня — небольшой дождик, а к вечеру — солнце. Температура — плюс пятнадцать, ветер умеренный, северный, давление в норме. И так двадцать с лишним лет. Дежа-вю, День дыры…
Я бодро шагал по пустырю, за мной несся Лис, сзади шумно пыхтел Хмырь. Когда выяснилось, что третьим будет именно он, я, честно говоря, не особо удивился. Расчет китайца был прост, как бамбуковая палка: пусть Хмырь потрудится, а если что, никто его искать не станет. Все знают, что он работает на китайцев, и вопросов лишних задавать не станут. Полиции так вообще все равно — одним проводником больше, одним меньше… Им главное, чтобы в городе был порядок и чтобы на лапу давали регулярно.
В этом плане у Лиса все было схвачено: за несколько лет, как я понял, он сумел подмять под себя всех местных бандитов и заставить их соблюдать закон. Ничего более существенного, чем карманные кражи, в Грейнхольде не происходило. Залетные урки, узнав, как изощренно китайцы расправляются со своими конкурентами, предпочитают сразу же испаряться.
Лис регулярно отстегивает деньги местным полицейским, жертвует немалые суммы их вдовам и детям, содержит за свой счет школу для сирот, дом престарелых и еще приют. Городские власти очень им довольны: рядовые полицейские получают к праздникам небольшие презенты, их начальство — пухлые конверты, а бургомистр и члены городского совета — взносы в избирательный фонд. Плюс — благотворительность, забота и сирых и убогих, что хорошо сказывается на имидже города.
Даже кураторы заинтересованы в Лисе — благодаря ему доставка товара стала регулярной. Проводники безропотно выполняют просьбы ученых и кураторов, ходят туда, куда надо, и приносят то, что нужно. Смертность среди них, кстати, заметно снизилась — благодаря отличному снаряжению, которое поставляет Лис. Чего еще желать?
Газетчики, правда, пытались однажды поднять шум по поводу засилья китайской мафии, но им быстро заткнули рот. Одним — деньгами, другими — силой. Лис через подставных лиц скупил несколько местных газет, и теперь обыватели получают только ту информацию, которая ему выгодна.
Все это я узнал, пока готовился к походу в дыру. Поговорил с парой посетителей пивной, пообщался кое с кем из старых знакомых… Все при упоминании Лиса делались почтительными и подчеркивали глубокое к нему уважение. Думаю, если бы китаец захотел баллотироваться в бургомистры, то получил бы эту должность без проблем. Но Лис благоразумно в политику не лезет и занимается своим делом. А для отстаивания своих интересов у него есть прикормленные депутаты в городском совете. Все правильно: удобнее и безопаснее действовать чужими руками.
Но вернемся к Хмырю. Он, как я понял, состоял при Лисе кем-то вроде личного проводника. Китаец действительно не раз ходил в дыру и даже имеет среди наших некий авторитет. Конечно, он мог бы и не делать этого, но, как выяснилось, и в самом деле очень любит риск. Правильно говорят, адреналин — сильнее любого наркотика.
По себе сужу: кажется, все забыл, целых семь лет не был в дыре, а как только ощутил ее запах — немного горьковатый, как запах прелой осенней листвы, а еще ржавого металла, дыма и чего-то странного, едва уловимого — так меня сразу и накрыло. Захотелось в самую ее гущу, туда, где ее сердце, где находится заветная Комната счастья…
