Трент нахмурился, глядя на свое отражение в зеркале, и вернул продавцу амулет. Его волосы вернулись к своему обычному прозрачно-белому цвету, какой бывает только у некоторых детей, а ведьма начала неразборчиво лепетать, понимая, что ему не понравилось. Трент был чисто выбрит, у него был легкий загар, плавно очерченные брови, зеленые глаза, этот роскошный голос и отрепетированный смех. Политик до кончиков ногтей. Он был не намного выше меня на каблуках и отлично смотрелся в своем тысячедолларовом костюме изо льна и шелка, который так и говорил «голосуйте за Каламака». Одежда подчеркивала его ладную фигуру, заставляя меня задуматься о том, что он наверняка запрягает свою скаковую лошадь чаще, чем раз в полнолуние, когда играет в охотника в собственном хорошо огороженном лесу.
Эльф профессионально улыбнулся ведьме и отказался от следующего амулета плавным жестом холеной руки. На его руках не было колец с тех пор, как я избавила его от обручального, остановив свадьбу. И, думаю, пока он не захочет сделать Кери честной женщиной, в чем я сомневаюсь, кольца не появится. Трент жил, соблюдая условности, и его публичное появление в свете с бывшим демонским фамилиаром, чья аура покрыта чернотой от демонских заклятий (а это может увидеть любая ведьма своим внутренним зрением), не поможет ему воплотить свои политические амбиции. Хотя, видимо, у него не возникло проблем с тем, чтобы соблазнить Кери.
Трент провел рукой по тщательно уложенным волосам, приглаживая несколько выбившихся прядей, когда к нему приблизилась Сильвия. Передвинув свою заплечную сумку вперед, я громко сказала:
— Этот костюм будет лучше смотреться с пукательной подушкой.
Трент напрягся. Его глаза вглядывались в зеркало, в поисках моего отражения. Рядом с ним сразу сосредоточился Джон, этот отвратительный тип, и приставил руку к глазам, чтобы лучше видеть сквозь блеск зеркал. Стоявшая рядом с ним ведьма подалась назад, а Сильвия начала суетливо бормотать извинения, в то время как ее самый ценный клиент и дочь одного из ее поставщиков уставились друг на друга.
— Квен, — наконец сказал Трент, теперь его голос был жестким и совсем не красивым, — я не сомневаюсь, у тебя есть этому объяснение.
Квен сделал вздох, прежде чем ответить.
— Ты не слушал, Са’ан, я должен был найти иной способ довести это до твоего сведения.
Трент отослал продавца, а Джон пересек комнату, чтобы сделать ярче основной свет. Я зажмурилась, когда вспыхнули лампы, затем хитро посмотрела на Трента. Он вернул самообладание удивительно быстро, только слегка натянувшаяся кожа у глаз выдавала его раздражение.
— Я слушал, — сказал он, поворачиваясь, — и предпочел выбрать другой способ.
Мультимиллионер сошел с помоста и опустил рукава, встряхнув руками. Это была нервная реакция, от которой он себя еще не отучил. Ну а может быть, просто пиджак был ему тесноват.
— Мисс Морган, — произнес он негромко, не встречаясь со мной взглядом, — ваши услуги не требуются. Примите мои извинения за то, что мой охранник потратил ваше время. Скажите мне, сколько я вам должен, и Джон выпишет вам чек.
Это было своего рода оскорбление, и я не могла сдержаться, чтобы не фыркнуть.
— Я не беру денег, если я не на задании, — сказала я, — в отличие от некоторых людей.
Я скрестила руки на груди, в то время как на лице Трента мелькнула и тут же исчезла легкая тень раздражения.
— И я пришла сюда не для того, чтобы работать на вас, — добавила я. — Я пришла, потому что хотела сказать тебе прямо в лицо, какой ты жалкий ублюдочный интриган. Я говорила тебе, что разозлюсь, если ты обидишь Кери. Считай, что я тебя предупредила, — злость — это хорошо. Боль от потери Кистена исчезала, когда я злилась, и прямо сейчас я была очень зла.
Ведьма, которая помогала ему, разинула рот от удивления, а Сильвия опять начала что-то бормотать, но Трент жестом остановил ее. Боже, меня взбесило это, как будто он дал мне разрешение обзывать его. Злясь, я наклонила голову, ожидая ответной реакции.
— Это угроза? — вежливо уточнил Трент.
Я перевела взгляд на Джона, он усмехался, как будто то, что я сказала, чрезвычайно его порадовало. Квен помрачнел. Он разозлился, ну а чего же он, на самом деле, ожидал от меня? Правда, я все еще хотела выйти отсюда самостоятельно, а не на цепи у ОВ, арестованная за домогательства, ну или что там Трент придумает. Сейчас, после смерти Пискари, он, должно быть, владеет ОВ.
— Понимай это как хочешь, — сказала я. — Ты подонок, настоящий подонок, и мир будет лучше без тебя, — хоть я и не полностью верила в то, что говорю, но произнося это, чувствовала себя отлично
Трент думал целых три секунды.
— Сильвия, мы могли бы остаться одни в комнате?
Я стояла, довольная собой, пока люди выходили из помещения, тихо шепча извинения и уверяя, что все в порядке.
— Джон, — добавил он, когда Сильвия направилась к выходу, — пригляди за тем, чтобы нас не побеспокоили.
Сильвия помедлила у распахнутой двери, затем исчезла в коридоре, оставив дверь открытой. Морщинистое лицо пожилого мужчины побледнело. Его выставляли, и он это знал.
— Са’ан… — начал он, оборвав фразу, как только Трент прищурился. Какой паинька!
Длинные руки Джона сжались в кулаки, он быстро взглянул на меня и вышел. Дверь за ним тихо закрылась, а я повернулась к Тренту, готовая наехать на него на полную катушку. Я не собиралась выносить грязное белье Кери на обсуждение всеми таблоидами, зато теперь я могла сказать, что действительно думаю.
— Я не могу поверить, что ты все же трахнул Кери! Боже, Трент! Ты просто невероятен! — высказала я, помогая себе жестами. — Она только начала приходить в себя. Ей не нужна вся эта эмоциональная чушь!
Трент взглянул на Квена. Охранник занял выгодную позицию перед закрытой дверью, руки свободно опущены, лицо лишено эмоций. Видя его безразличие, Трент вернулся на помост и начал примерять новые чары.
— Все это не ваше дело, Морган.
— Это стало моим делом, после того как ты, соблазнив мою подругу, выудил у нее информацию и сделал ей ребенка, а затем еще и просишь меня выполнить то, что сам боишься, — сказала я, видя его пренебрежительное отношение.
Трент наклонился над металлическими лей-линейными амулетами, глядя на меня через зеркало.
— Так что же я попросил вас сделать? — спросил он, его голос налетел, как порыв ветра во время дождя.
У меня подскочило давление, я двинулась вперед, притормозив, когда Квен кашлянул.
— Ты просто подлец, — произнесла я, — ты же знаешь, шансы, что я отправлюсь в Безвременье, чтобы помочь Кери, в сотни раз больше, чем то, что я помогу тебе. Я бы возненавидела тебя только за это, если забыть об остальном. Это так трусливо. Подстроить все, чтобы заставить кого-то сделать то, что сам боишься. Вонючий трус, который не желает помочь своему ребенку ничем, кроме как безопасно проводить опыты в своих маленьких подземных лабораториях. Ты мышиная отбивная!
