Сначала открыл лаз далеко в стороне и прошёлся пешком, будто это колхозное поле, а не «Великое Нигде». В Гьершазе кратчайшее расстояние между двумя точками – в лучшем случае зигзаг, но Дед умудрился дойти туда, куда нужно. После чего оставил свою оболочку на попечение Лоцмана и отправился в бой налегке, нематериальным сгустком сознания – призраком.
Так переходят из мира в мир бедные путешественники. Так пришельцы вселяются в чужие «футляры». Рискованный способ, который применяют, когда нет других вариантов.
Отделившись от своего тела, Дед отключил привычные чувства, обретя взамен одно, истинное и всеобъемлющее. На Земле этот способ восприятия помогал видеть искажения реальности, но здесь он стал помехой. Гьершаза вся была сплошным искажением – спутанный клубок пространств, ям и пульсирующих уплотнений, а за её уродливой маской скрывалось фальшивое лицо. Чтобы не свихнуться, пришлось вернуть себе «слепоту» человеческого зрения.
Стало легче. Внизу мелькала сморщенная кожа Гьершазы, обманчиво мягкая и податливая, наверху – туманное небо. К счастью, у Деда было, на что ориентироваться. Полупрозрачным призраком он летел к Крыбысу, маячившему среди тусклых луж.
По дороге Дед замораживал грязь под собой, подготавливая путь отступления для Златы и указатель для себя. Он редко практиковал рассоединение с телом. С непривычки можно потеряться.
Злата была жива. Целая, не совсем невредимая после общения с Чтецом. Может быть, сломленная. Может быть, навсегда. Дед решил, что подумает об этом потом, когда победит.
Между брошенным телом и лагерем противника расстояние было не больше пары километров. Вскоре Дед пересёк невидимую границу – и тут же сработала первая линия вражеской обороны. Безрезультатно. Формулы были рассчитаны на противника во плоти. С душой они не совладали. Дед ощутил смутную тяжесть там, где недавно билось сердце, и поспешил дальше.
Другая порция ловушек... Дед видел тело Златы, распростёртое в грязи. Он заставил себя не думать об ученице – сосредоточился на защитных заклинаниях противника. Сложные формулы, составленные с расчётом на Стража Границы.
Наконец рухнул последний заслон. Крыбыс заметил врага, но не успел отойти – и был тут же отброшен в сторону. Рухнул, словно мешок с гнилыми овощами, и не спешил подниматься. Он не мог видеть Обходчика, однако без труда представлял, что происходит.
Сработала самая хитрая ловушка Макмара: стоило Деду приблизиться к Злате, как его тут же начало затягивать в её тело.
Страж Границ не знал этих формул и не пользовался такой магией. Ему приходилось работать с последствиями – когда какой-нибудь незваный гость занимал чужое тело, изгнав или уничтожив хозяина. Считалось, что в этом процессе нельзя помочь. И невозможно вселить насильственно, против воли!..
Злата уже очнулась. Она не могла двигаться, зато могла сопротивляться постороннему вмешательству в своё «Я». Но сил было мало, особенно против Обходчика. Значит, надо сдаться?
В свою очередь Деду предстояло выбрать между двумя жизнями. И времени оставалось немного, и силы на исходе. Значит, либо совершить осознанное самоубийство, либо вселиться в тело любимой, изгнав её душу.
Качественная дилемма, отличная ловушка, при любом решении – поражение.
Поняв, что происходит, Крыбыс захохотал. Не важно, что Макмар сбежал и оставил сообщника валяться в грязи. Старик имел право высокомерничать! Операция прошла как по нотам. Ещё немного, и с Обходчиком будет покончено!
Злата – хорошая ученица. Она непременно освободит для учителя своё бедное измученное тело, и тогда спаситель станет причиной её гибели. И вдобавок застрянет в чужом «футляре».
«Макмар – гений!» – подумал Крыбыс.
Злата так не думала.
Она использовала другие слова.
Она узнала Макмара. Разглядела его лицо, когда её раздевали, когда пытались изнасиловать и когда били. И вспомнила, когда видела его в первый раз.
Это он был с Павлом.
Непрекращающиеся сны и навязанная одержимость разбудили в её памяти то, что, казалось, было похоронено там навсегда. Тот, второй, сообщник Гоннорда – это был он, элегантный старик с шарфом на шее!
Он был уверен, что его никто не узнает. Недооценил Злату, как когда-то недооценил её мать, которую смог лишь искалечить. И вот опять сплоховал: использовал иллюзию о Павлике, не предполагая, что девушка запомнила его самого.
У Златы снова появилась цель: теперь есть, кому мстить.
«Я не буду тебе мешать», – обратилась она к Деду. – «Заходи и делай всё, что нужно. Я потерплю».
Он не сразу поверил, что она выдержит, что сумеет подавить самый естественный из инстинктов и не станет защищаться.
Но выбора не оставалась.
Дед стал ею, а Злата смогла стать им.
Первоначальное замешательство, охватившее Деда, когда он ощутил себя женщиной, было сметено обжигающей ледяной яростью. Каждый синяк, каждая ссадина и каждое прикосновение чужих пальцев, горевшее на коже Златы, – двойное унижение.
«Они посмели тронуть меня!» – «Они осмелились коснуться её!»
Инструктируя сообщника перед предстоящей операцией, Макмар предупредил: когда Обходчик займёт тело заложницы, нужно немедленно её оглушить. Инструмент был наготове – длинная дубинка, самое верное приспособление. Врезать как следует по голове и держаться подальше.
Но Макмара не было рядом, а Крыбыс никак не мог забыть свою недавнюю досадную слабость. Заглянуть бы в глаза Обходчику и высказать, что накопилось!
Крыбыс подвёл своё ослабевшее тело к пленнице, присел на корточки, наклонился. Ухмыльнулся, обнажая гниющие зубы. Злата вздрогнула, подняла руку, пытаясь заслониться. Крыбыс нагнулся ещё ниже и позволил ей коснуться своей щеки.
– Ну, и что ты теперь… – начал он – и повалился на бок.
Теперь его тело было крепче вырезки, пролежавшей неделю в морозилке.
А ведь предупреждали! Макмар знал о способностях противника. И не важно в каком теле живёт душа – талант никуда не денется!
Крыбысу повезло, что последние несколько дней он не жил в своей разлагающейся оболочке, а лишь управлял ею. Связи были не настолько крепкими, чтобы сразу же убить чужака. Крыбыс успел покинуть тело и, не мешкая, поспешил прочь.
Дед сделал заметный указатель – Крыбыс мчался над дорогой из замороженной грязи. Там, впереди, валялось бесхозное тело. И никто не помешает его занять.
Трепеща от предвкушения окончательной победы, Крыбыс перевалил через вершину холма и направился к фигуре, лежащей на склоне. Ещё немного, и ему будет принадлежать это тело и вся Земля!
