– У всех способности! – перебил его Обходчик. – И что с того?!
– Но ведь ты не можешь не признать, что она более... одарённая, чем остальные.
– И что?
– Почему ты её не используешь?
– Я её использую!
Дед ударил кулаком по столу и встал.
– Нет, я не о том... – Лоцман посмотрел на пустой чайник – и вновь придвинул к себе банку с вареньем. – Почему ты не расскажешь... не посвятишь её? Она могла бы стать твоей ученицей и помощницей!
– Ей пятнадцать лет! – громким шёпотом отозвался Дед, шагая по кухне от двери к окну и обратно. – К чёрту потенциал! Он в каждом третьем. Да будь она потенциальным Следопытом или Зодчим, я бы и близко её не подпустил! Ей пятнадцать лет! Она сама не знает, чего хочет!
– Ну, чего бы она ни захотела, она твоя племянница. Она уже в этом всём, – Лоцман указал ложкой на дверь. – Ты её не отгородишь.
Дед остановился и выразительно посмотрел на гостя.
– Не отгорожу. Но и затаскивать не буду.
– Ну и не затаскивай, – Лоцман вздохнул. – Я сам. Просто разреши сделать с неё двойника.
Дед не выдержал и рассмеялся.
– А, двойника… Ну, конечно. Какого? – спросил он, как будто каждый день занимался такими чудесами.
Захотелось опрокинуть Лоцману на голову банку с остатками варенья. Напугал, шут гороховый, специально напугал!
– Обычного двойника, – ответил Лоцман, скорчив рожу. – Можно через зеркало, можно через воду. Ну, ты понимаешь, да? Я её раздвою и копию натаскаю. Заодно посмотрим, что из неё может получиться. Может быть, там пшик. А может, и нет.
Продолжая посмеиваться, Дед налил воду в чайник, поставил разогревать.
– Что, способности тоже раздвоишь? – расспрашивал он как бы между делом. – И характер скопируешь?
– И способности, и характер. Это ж я буду делать, а не ты или кто ещё из смертных! Нормальная будет копия, без примесей, – Лоцман доел варенье и тщательно облизал ложку.
– Ещё будешь?
– Наверное, буду. Так ты разрешишь?
– Надо подумать… – Дед почесал взлохмаченную голову. – Где-то должен быть подвох.
– Никакого обмана! – Лоцман хлопнул ладонью по столешнице. – Ты не переживай! Я возьму себе копию. Оригинал – тебе.
– А что, их можно будет отличить?
– Нет, кроме меня, никто не отличит. Но я возьму копию. Я ж не человек, чтоб обманывать по таким пустякам! Отличие в том, что на копии ничего лишнего не повиснет. С чистого нуля по поступкам. Ни долгов, ни обязательств, кроме как ко мне. Я ведь, получается, буду её Создателем! Представь, как это приятно!
* * * КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ * * *
За окном умирал первый снег, и ноябрь безуспешно притворялся мартом. Тротуары исчезли под солёной грязью – газон, напротив, раскрыл богатую коллекцию из окурков, смятых жестянок и пивных бутылок. Макмар с жалостью посмотрел на когда-то белый кабриолет, припаркованный на противоположной стороне улицы, и отхлебнул чаю. Поймав на кончик языка сучковатую чаинку, в который раз напомнил себе купить пакетиков – побаловать девчонок, а то вечно экономят на продуктах.
Сквозь ритмичный стрекот швейных машинок пробивалось увлечённое щебетание. Теперь, когда клиентка, собрав пыль полами соболиной шубы, покинула студию, а хозяйка Мадам Инесса заперлась у себя с бутылочкой мартини, мораторий на благопристойность был снят. Измученные молчанием работницы возобновили обсуждение последних серий популярного «мыла», новостей из жизни звёзд и цен на косметику. Разумеется, не забыли о сокровенном – о мужиках.
Они не стеснялись Макмара, потому что, согласно общему убеждению, которое никто не считал нужным проверять, пожилой закройщик являлся закоренелым геем. Вежливость в манерах, плавность в движениях, длинные седые волосы, собранные в аккуратный пучок, ироничная улыбка, застывшая на тонких губах... Как однажды заметила опытная (ей всегда поручали дорогой шёлк) Жанна: «Слишком шикарный, чтобы тратить время на кого-нибудь из нас, девочки!»
Новенькие, что чаще всего означало провинциалки-вчера-с-поезда, испуганно таращились на шейный платок Макмара, маникюр и привычку пропускать даму вперёд. Убедившись, что дяденька не кусается и развращающих бесед не ведёт, переставали замечать. Так или иначе, но он был слишком стар, чтобы надеяться на «исправление силой чувств», хотя двухкомнатная квартира в центре многих лишала покоя.
– ... Главное, чтобы привык! Чтобы понял, что без тебя – ну, никак! И чтобы ребёночка от тебя сам захотел, – продолжала разглагольствовать Жанночка, у которой неосторожно попросили совета. – Любовь-то проверять надо, так ему и скажи. Вот пусть и докажет, что любит! Что мужик, а не не пойми что!
В прошлом году пышногрудая Жанна благополучно захомутала работягу из Подмосковья – и теперь, осенённая триумфом подлинной любви и фактом наличия прописки, источала ладан и мирру житейской мудрости.
– Ты пойми, против чувств не попрёшь! А у тебя всё при себе, и готовишь ты классно! Что, он сам себе враг – отказываться от такого счастья?!
Не выдержав, Макмар рассмеялся и тут же оборвал себя: увидел Надю. Помощница робко заглядывала на кухню, не переступая порога.
– Что, опять? – еле слышно спросил закройщик и торопливо поднялся. – Ну, пошли, посмотрим, что можно сделать...
Девушка ещё больше ссутулилась и замотала головой, приоткрыв стёкла очков, скрытые спутанной чёлкой.
– Я только обвела... Вроде всё правильно...
Старый мастер скривился, как от лимона, услышав детское «обвела» – кружок рисования здесь, что ли?.. Но сделал над собой усилие и убрал морщины со лба.
В примерочной на раскроечном столе, выдвинутом прямо под тусклую люстру, был разложен в два слоя атлас роскошного королевского цвета – цвета свежей крови. Макмар опять притворился равнодушным, хотя при виде ткани, замаранной меловыми отпечатками пальцев, хотелось выругаться. Впрочем, Надя не забыла ни про направление нити, ни про раскладку – потери будут минимальными. Если швеи напортачат, можно будет обойтись без дополнительной закупки.
– Я по линейке проверила, – пискнула девушка и хотела добавить что-то ещё.
– Хорошо. Молодец, – Макмар осторожно сдул крошки мела с ярко-красной ткани, мысленно отметил, что припуски и впрямь без ошибок. – Теперь наноси силки. Я сам раскрою.
Он вернулся на кухню, но там началось большое субботнее чаепитие – и вторая часть «Курса стратегического замужества от Жанночки». И Макмар сбежал к пыхтящей от усердия помощнице.
– Ты уже нашла? – поинтересовался он, прикрыв за собой дверь.
