Сколько прошло времени, Конюхов не знал – оставшееся время жизни измерялось гулкими ударами сердца.
Вскоре из вскрытого туннеля пришли Хранители. Это были прозрачные существа, напоминающие человеческие силуэты. Они были окутаны яркой бело – голубой аурой и бесшумно плыли, не касаясь поверхности. Все тело Конюхова налилось свинцовой тяжестью, дыхание остановилось на вдохе.
— Только бы Генрих выдержал и не дернулся – билась в голове одна мысль
Хранители на мгновение задержались у замерших роботов и застывших людей в скафандрах, и быстро полетели по коридору орта, к выходу. Конюхов первый пришел в себя:
— Генрих! Живой?
— Живой. А что это было?
— Потом расскажу. Бежим отсюда – скоро рванет! Техники побежали так быстро, насколько позволяли скафандры.
— Штольц! Это Конюхов. Роботы вскрыли туннель Хранителей, мы видели их только что.
— Бегите до второго поворота направо, там, в пятидесяти метрах есть вход в капсулу спасательной трубы. У вас есть две минуты на эвакуацию – шевелитесь!
Добежали до ярко оранжевых бронированных дверей эвакуационной трубы. Над ними вспыхивал яркий маяк общей тревоги в шахте. Еще минута – забраться в кресла капсулы, пристегнуться, задраить люк и нажать красную кнопку «Пуск» – одну, единственную на пульте управления капсулы…
Раздался взрыв стартовых зарядов, и, мгновением позже, низкий, всеобъемлющий рокот чудовищного взрыва недр Марса. В голове у Конюхова вспыхнули тысячи солнц. И все исчезло…
Здесь было тихо, тепло и темно. Конюхов чувствовал, что он есть, но был прозрачен, он был без границ, но он был.
— Герр Петрович! — где-то рядом раздался голос Генриха. — Вы где?
— Я здесь, Генрих.
— Где? Я Вас не вижу. Я ничего не вижу.
— Я где-то рядом, только слышу тебя плохо.
— Где мы?
— Не знаю, Генрих.
— Мы умерли?
— Не знаю.
— Герр Петрович! А как оно, с женщиной быть, ну, сами понимаете… А то, так и не узнаю. Конюхов внутренне улыбнулся и ответил:
— Это – как жить. Любить – это как дышать, сынок.
Голоса Петровича и Генриха становились все тише и глуше, а потом, и вовсе растворились в мягком океане темноты…
Эпилог
— Конюхов! Вы слышите меня, Конюхов?!
Петрович с удивлением осмотрелся, возвращаясь из небытия: неяркий свет в больничной палате, вокруг паутина проводов и капельниц, присоединенных к его, Конюхова, рукам и ногам.
— Жив, курилка!!! — хотелось закричать от радости.
— Где Генрих?
— Да вот он – напротив Вас.
Петрович перевел взгляд – лежит парень, живой, улыбается. А рядом с ним Светлана сидит, красотка наша. И за руку Генриха держит, и рассказывает ему что-то, рассказывает. И смеется она, весело так, и звонко. Петрович улыбнулся, и устало закрыл глаза…
Пояснения к тексту:
— Б-52: база номер 52, третьего горнорудного округа Шахтограда, Марсианская Советская Социалистическая Республика
— ОРТ – (нем. Ort, буквально – место) — горизонтальная подземная горная выработка, не имеющая непосредственного выхода на поверхность и проведённая по рудному телу в крест простирания залежи полезного ископаемого. Орт предназначен для сбора и перемещения добытых в забоях шахты полезных ископаемых к главной транспортной магистрали. Орты разрабатываются с применением комплексов из буровых кареток, погрузочных машин, вагонов и электровозов.
— КВЕРШЛАГ – (нем. Querschlag) — капитальная горизонтальная, реже наклонная, подземная горная выработка, не имеющая непосредственного выхода на земную поверхность и пройденная по вмещающей породе под углом (чаще всего в крест простирания, т. е. перпендикулярно) к рудному телу. Квершлаг предназначается для вскрытия полезного ископаемого, транспортирования грузов (для чего укладываются рельсовые пути, монтируются конвейеры), а также для передвижения людей, вентиляции, стока воды и т. д.
— ТИССЕНЫ – горнопроходческие роботы, совместного производства компании Тиссенкрупп Фердертехникт и завода Коммунар, Магнитогорск, СССР.
Рассказ написан специально для конкурса СССР – 2061 Январь 2012 г.
Бондарева Ольга
135: Лабиринт ночи
В тепличном комплексе было жарко, влажно, душно. Громадные зеленые кусты с фиолетовыми плодами едва не достигали потолка. А высота теплиц – шесть метров. При трети земной силы тяжести овощные растения всегда вырастали огромными, словно деревья в тропическом лесу.
Максим Берсенев сверился с планшетом, на котором отображались текущие результаты анализа питательного раствора, взглянул вверх, туда, где фантастически широкие и мясистые листья тянулись к лампам дневного света. Все в порядке. Уже завтра можно собирать очередной урожай баклажанов.
— Макс, — по узкому проходу между развесистыми кустами быстро шла Вика, — ты давно проверял уровень азота в третьей теплице?
— Вчера.
— Что-то мне не нравятся желтеющие листья.
— Много?
— Не очень. Понаблюдаем до завтра. Оставлю запись в журнале.
Она двинулась к выходу, у двери обернулась. В теплых голубых глазах – нетерпеливое предвкушение:
— Ты идешь? Сегодня встречаем новую партию колонистов, будет большой праздник, не забыл?
Максим улыбнулся и последовал за хрупкой фигуркой жены. Ее волнение можно понять. Здесь, в марсианском Тихове, куда больше напряженной, а то и опасной работы, чем развлечений. Появление новых соседей, сотрудников и, возможно, друзей – всегда волнительно и захватывающе.
Всего за несколько лет город стремительно вырос, и теперь тут живет и работает около восемнадцати тысяч человек. Над самым первым, пластиковым куполом, где сейчас остались только лаборатории и административные помещения стекольного завода, возвышаются два новых. Они выстроены из произведенного здесь, в молодом Тихове, стекла, и благодаря уникальному по прочности составу обещают простоять не один век.
К Южному куполу примыкает разветвленный комплекс гидропоники, уже два года бесперебойно снабжающий колонию свежими овощами. Пока предпочтение отдается культурам с наибольшей пищевой ценностью: баклажанам, картофелю, бананам. Но несколько теплиц отведены под редис, томаты, огурцы, морковь. Их преимущество в быстром росте, что позволяет снимать урожай ежедневно. И еще в одной выращивают лакомства: зелень и ягоды.
Чета Берсеневых приехала сюда около года назад: молодые, полные энергии и смелых замыслов специалисты. Пока бурной молодой фантазии развернуться негде – терраформирование только вступает в завершающую стадию, и без защиты климатических построек растениям не выжить. Но приближается тот день, когда мертвой красной почвы Марса коснутся заботливые руки агротехников, внося почвообразующие составы, субстраты, удобрения.
