Зрелище было настолько величественным, что даже скептик Максим порой сомневался, что Храм появился без участия таинственных, неведомых землянам сил.
Но вот первое маленькое солнышко горошиной выкатилось из-за нагромождения гор Фарсиды, и стало понятно, что дело не только в самом камне. Поверхность удивительного сооружения с восточной стороны покрывал пушистый слой вытянутых кристаллов инея. Холодное белоснежное обрамление превращало сооружение в волшебный чертог, в котором не отказалась бы жить и Снежная Королева. Максим выключил ненужный фонарь.
Вика уже прошла первую арку, и блики солнечного света облили затянутое в комбинезон тело, засияли в мягких каштановых волосах. Она коснулась перчаткой изогнутой стены – ледяная пыль снежинок медленно полетела куда-то внутрь пещеры.
— Не нужно разрушать узоры, — попросил Сергей, снимая на пластинку двумерной камеры, — это так красиво.
— Ничего страшного, — успокоил Максим. — Иней все равно растает через два часа. Но к завтрашнему утру намерзнет вновь.
Уже четыре солнечных шарика поднялись на небо, заметно потеплело. Снег на открытых площадках перестал скрипеть, потемнел. На стрелках инея повисли капельки-слезы. От яркого света сияние Храма начало бледнеть. Теперь были видны просто выступы и прожилки в толще выветренного базальта, нанесенный ветром песок в складках породы.
— Теперь я понимаю, почему он назван Храмом Ночи, — сказал Сергей. — Завтра надо обязательно подготовить сценарий и приехать с комплектом камер, снять объемную картинку.
— Тогда без нас. Я завтра на другом участке.
— Без тебя, — поправила Вика, подходя. — У меня выходной, и я обязательно поеду. Ничего, найдем другого водителя.
— А ты зачем? — не выдержал ее муж.
— Да ведь это жутко интересно! Я никогда не видела съемок телепередачи. Не пропущу ни за что, если, конечно, ты не против, — она повернулась к Сергею. Тот поспешил заверить, что, разумеется, будет счастлив. Максим скрипнул зубами и пошел к вездеходу.
Бывшие одноклассники появились через несколько минут, когда Максим раздраженно тыкал в клавиши бортового компьютера.
— Всегда мечтал увидеть своими глазами двенадцать солнц. Интересно, смогу ли я угадать, где настоящее?
— Давай!
— Вот это.
— Нет, это спутник.
— Это.
— Не угадал!
— Наверное, это? Вика азартно рассмеялась:
— Нет. А представляешь, что будет, когда их станет в два раза больше? Марс забудет о том, что такое тень. И днем собранный ими солнечный свет сможет прогревать атмосферу настолько, что вода перестанет замерзать. На планете вновь появятся моря, реки, ручьи. Лабиринт Ночи станет большим озером с островами, и его воды можно будет использовать для орошения. Представляешь, вот эта красная пустыня, по которой мы приехали, станет первым засеянным полем на планете!
— Конечно. Я здесь именно для того, чтобы рассказать о будущих марсианских нивах человечеству. Максим встал и зло пнул водительское кресло.
— Прошу прощения, что встреваю. Боюсь, у нас возникла проблема.
— Да? — спросил Сергей, как ему показалось, недовольно. Еще бы, отрывают от такой приятной беседы.
— Что-то с двигателем. Странный звук, и термодатчик показывает перегрев. Вика протиснулась между креслами:
— Ты запустил тестовую программу?
— Компьютер считает, что все в порядке. Но я ему не доверяю. Вездеходы ТИ старые, прибыли с самой первой партией, и теперь электроника часто сбоит.
— Что теперь? — встрял Сергей. — Будешь чинить? Не хотелось бы время терять.
— Не буду. Я агротехник, а не механик, и в движках ничего не понимаю. Помнится, в случае перегрева мне советовали уменьшить нагрузку и идти на минимальной скорости. Так что давайте.
— Что?
— Разгружать. Все оборудование, аккумуляторы, запас еды и воды, баллоны с воздухом. Оставим себе один на всякий случай. Ничего страшного, на днях заскочу и заберу.
Наверное, на Земле с разгрузкой возились бы долго и под конец свалились с ног, а здесь ничего, за час управились. Вот только непривычно маленькая скорость, с которой вездеход полз в город, несказанно бесила Максима. Его жена и Климовский опять увлеклись разговором.
— ТИ – это не модель, просто серия бортовых номеров «Тихов Исследовательский», — рассказывала Вика. — Есть еще ТЗ – заводские и ТП – перевозки. Но замену старым ТИ ждем уже давно. Обещают.
На время Максим отвлекся, следя за неровным гулом. Что это старик 28-й удумал, с утра ведь все нормально было. Когда вновь прислушался, говорили о другом.
— Знаешь, какая у нас с Максом мечта? Посадить на Марсе виноградник.
— Виноградник? А почему именно…
— Понимаешь, сейчас в Тихове вино делают из привезенного с Земли концентрата. Это не очень вкусно. А натуральное – роскошь. Представляешь, возродилось устаревшее понятие, о котором мы уже начали забывать. Но легко выкинуть из обихода смысл этого чисто капиталистического слова, когда доступность вещей превращает их в обыденность. Зачем, скажем, мне вилла на берегу Эгейского моря, если я в любой момент могу поехать на берег любого моря, поселиться в гостинице с полным комплектом удобств, и проживать хоть весь отпуск? Зачем мне обременять себя необходимостью заботы о чистоте в мое отсутствие, поддержании в порядке сада, исправности кухонных роботов? Мотаться туда, тратить время и силы? Или произведения искусства, которые можно прекрасно осмотреть в музее, зачем-то держать дома в сейфе, нанимать охрану, бояться, как бы их не украли. Бессмыслица.
— А как же ювелирные изделия, брендовые наряды? Их ведь покупают, платя огромные деньги. И коллекционеры.
— Ну да, — Вика засмеялась. — У меня тоже есть пара сережек и колечек. Но не чемодан – все сразу не наденешь. Одержимость вещами – это болезнь, ее надо лечить. Но я, кажется, отвлеклась. Так вот, самые обыкновенные предметы или продукты не должны быть роскошью, это неестественно, и сразу создает ненормальную животную тягу. Запретный плод сладок. Я вчера замечала, как некоторые выпивали бокал за бокалом, словно им и впрямь нравилось. Так вот, я хочу, чтобы хорошее марсианское вино из роскоши превратилось в обычную социалистическую вещь. Сергей усмехнулся:
— Марс пока далек от Земного совершенства. Разве только вино здесь роскошь?
— Не только. Но это тот вклад, который можем внести мы, агротехники. Остальным будут заниматься другие специалисты – и, я уверена, однажды добьются успеха!
— А что, отличная мысль. Из нее можно сделать еще одну прекрасную зарисовку. Я сниму сюжет с тобой в главной роли.
