Скайуокер щелкнул каблуками и отдал честь, канцлер пожал ему руку, точно так же, как до него пожимал руки доброй полусотне отличившихся командиров. Затем Ноулу Горп пришпилил ему к мундиру серебряный республиканский восьмиугольник и тоже пожал руку. Публика разразилась усталыми хлопками.
И всё.
Самое интересное за этот вечер, успел подумать Анакин, уложилось в считанные секунды.
Нет, не всё.
В нескольких шагах от канцлера стоял темнокожий человек в коричневом плаще. Он тоже аплодировал, символически, беззвучно ударяя ладонями в медленном ритме. Взгляды соприкоснулись, и темные глаза встретились с голубыми.
Этой доли секунды хватило Анакину, чтобы понять: Мэйс Винду знал, что смотрит на сбежавшего падавана.
Скайуокер развернулся, и последним, что он заметил у этого церемониального алтаря, было скучное, завязшее в своей серьезности лицо секретаря Совета Безопасности. И как в противовес ему, легкая улыбка на губах канцлера, без насилия над лицом и выдавливания гримасы наружу.
Интересно.
Анакин зашагал прочь, а Горп уже зачитывал следующее имя.
Перед канцлером прошла еще полусотня офицеров, и, наконец, конвейер выдачи орденов и медалей остановился. Палпатин еще раз поблагодарил всех присутствовавших, потом то же самое повторил за ним и Ноулу Горп. Затем канцлер и члены Совета безопасности поднялись на свой балкон, вслед за ними двинулись и джедаи. Оркестр заиграл марш, толпа ответила своей музыкой — равномерным гудением шепотков и сплетен. Анакин, по примеру стоящих рядом с ним штатских, двинулся к столу и дернул за собой ротного командира. Финкс был поглощен изучением своей медали «за отвагу» — полученной за недавний штурм верфей, но охотно присоединился к Скайуокеру.
Анакин отставил пустой бокал с шампанским, и официант не замедлил предложить красного вина. Набрав в тарелку всего, что выглядело достаточно съедобным, он отошел к растекавшемуся по всей стене окну. Встал близко-близко к транспаристилу, чтобы вместо отражавшегося в нем зала видеть огоньки города.
Сумерки буквально гнались за спидером, пока они летели сюда. Стоило только остановиться, отгородиться транспаристилом, как вечерние тени накрыли город сверху, расползлись по самым укромным уголкам и выкристаллизовались в ночь. И столичное светило, видимо, было с ними в заговоре. Оно как будто нарочно выбрало время чтения нудных речей, чтобы успеть непотревоженным спрятаться за горизонт, оставляя город на милость поглотившей его темноты. Ласково и бережно, ночная тьма опутала Корускант и нарядила город в соблазнительные одежды, а потом любовно рассыпала огоньки по дорогой ткани.
— Скайуокер.
Анакин обернулся.
— Здравия желаю, адмирал.
— Здравие мне здесь действительно не помешает, — многозначительно кивнул Цандерс. Что-то хмыкнул себе под нос и ушел.
Скайуокер вновь оглядел зал. Продираясь взглядом сквозь несметное количество чиновников, сенаторов и других важных птиц, он заметил у стола на противоположной стороне зала Менкинса, Штрима и еще нескольких капитанов своего флота, а также двух полковых десантных командиров.
— Гляди, как им все дорогу уступают, — неожиданно сказал Финкс.
— Кому это?
— Да вон же.
По первому уровню зала, рассекая податливую массу толпы так же, как час назад ее рассекал сам Анакин, шел никто иной, как магистр Ордена Джедаев Мэйс Винду.
Рядом с Винду шел высокий икточи. Анакин напряг память, пытаясь вспомнить его имя. Мэйс в этот момент остановился побеседовать с наутоланом в тяжелых малиновых одеждах. Икточи стоял рядом, иногда кивая, иногда вплетая в разговор свои слова. Каждую его реплику наутолан сопровождал судорожным мотанием головы, словно соображая, на кого же из великих магистров ему следует смотреть.
— Так это ж глава Ордена как-никак, — хмыкнул Скайуокер.
— Который?
— Который человек. Мэйс Винду. А тот, который с рогами, по фамилии он Тийн, а имени не помню. Но он в Совете, это точно.
Джедаи тем временем снова рассекли толпу по диагонали и двинулись уровнем выше. Цандерс вообще пропал из виду.
— Почему их не наградили? — не унимался Финкс.
— Это не принято. Джедаи никогда не берут наград.
— Они выше этого? Слишком хороши?
Скайуокер пожал плечами. На секунду воображение нарисовало Мэйса Винду в серой робе, плотно увешанной медалями и орденами. Лепить следующую награду было некуда, и Магистру пришлось пришпилить ее на коричневый плащ. А потом еще одну. И еще десяток, и еще… В конце концов, плащ бряцал и звенел, напоминал собой фантасмагоричные пестрые доспехи и тянул хранителя мировой справедливости куда-то вниз, вниз с храмовой башни.
— Ты не слышал этого Горпа? Я, например, узнал много нового… Типа, если бы не Орден, мы бы уже давно проиграли войну. Вперед, под мудрым руководством Храма, к победе… Ну, вот это и есть награда. Даже не награда — реальное влияние. А наши медальки по сравнению с этим…
— … формальность, — закончил за него Финкс. — Мне показалось, или этот Винду в самом деле пялился на тебя?
— Нет, не показалось, — честно ответил Скайуокер. Теперь за честность предстояло расплатиться объяснениями, но прежде, чем удивленный Финкс успел поинтересоваться причиной такого внимания, Скайуокер кивнул ему:
— Пошли, пройдемся. Надоело стоять на одном месте.
В течение следующего часа они обошли почти все столы, перепробовали несколько сортов вин и изысканных блюд. Официанты не медлили приносить новые напитки и деликатесы. Все это сильно скрашивало обстановку, и уже вскоре вечер стал казаться чуть менее однообразным и скучным. Вальсы, под которые никто не танцевал, перемежались с маршами, под которыми никто не устраивал парадов. На выставку мундиров, костюмов и туалетов уже никто не обращал внимания, ощущение натянутости обстановки кануло в лету, а Скайуокер и Финкс чувствовали себя истинными хозяевами праздника, обсуждая то артиллерию на новом дредноуте, то пьянку по поводу назначения Бри полковым командиром, на которой отправленному в отпуск Анакину поприсутствовать не удалось.
Скайуокер и не заметил, как они оба вдруг оказались неподалеку компании нескольких людей в штатском. Не то сенаторы, не то дипломаты, не то чиновники. Анакин явно не смог бы отличить одних от других, и вообще, продолжая свой путь, скоро бы просто выбрался из их тесного мирка, если бы не одна зацепившая его фраза:
— Эту проблему может решить только перемирие с сепаратистами.
Анакин остановился. Оглянулся. В пяти шагах от него стоял незнакомый ему темноволосый мужчина. Высокий, немного ниже Скайуокера. На вид ему было лет тридцать пять.
