и быть признанной годной к участию в космической экспедиции.
– Разумеется, говорила! Потому меня и отправили с вами! – огорошила Игоря Ева. – Ты же не считаешь меня сумасшедшей?
– Сумасшедшей? Нет, конечно, – соврал Игорь. – Скорее, эмоциональной, наделенной живым воображением.
– Да, я такая, – обольстительно улыбнулась Ева и повернулась к иллюминатору. Тут же вскрикнула и метнулась к Родионову:
– Ты видел?
– Что именно? – Игорь не заметил ничего необычного.
– Юпитер подмигнул мне! – воскликнула Ева.
– Тебе показалось, – Игорь погладил по спине прильнувшую к нему женщину, которая дрожала от страха. – Не бойся, на станции тебе ничто не угрожает.
– Уйдем отсюда! – попросила Ева, буквально повисая на шее мужчины.
Тому пришлось взять хрупкую даму на руки и вынести в коридор. На ноги он ее поставил только после того, как дверь смотровой каюты за ними закрылось.
– Ты поверил?! – неожиданно рассмеялась Ева.
– Хочешь сказать, что ты не испугалась? – недовольно спросил Родионов, раздосадованный тем, что так легко попался на удочку.
– Ага, – кокетливо улыбнулась Ева. – И вообще, про живую планету я говорила образно, но ты так серьезно к этому отнесся, что не смогла отказаться от соблазна тебя подразнить.
– Впредь попрошу так не делать, – поморщился Родионов и собирался удалиться. Но Ландау остановила его:
– Ты пришел в смотровую каюту случайно или искал меня? – спросила.
– Последнее, – признался Игорь.
– Извини, – вздохнула Ева. – Я испортила наше первое свиданье.
– Извини, но это не было свиданьем, – засмеялся Родионов. – Хотел спросить, не нужна ли помощь в реализации твоего индивидуального проекта?
– Если б и была нужна, я бы ее не попросила – хочу сохранить свою работу в тайне, – рассмеялась Ева. – Не сердись! – бросила, заметив, что Игорь нахмурился, и погладила его по щеке. – Но если захочешь назначить мне свиданье, то я буду не против – пока мое сердце свободно, – подмигнув, кокетка упорхнула в сторону своей лабораторной, оставив Родионова в коридоре одного.
«А она не так глупа, как хочет казаться, – подумал Игорь. – И ее слова относительно «живых» спутников… может, это она не просто так сказала, а с намеком? Типа, не все спутники Юпитера представляют собой то, что кажется? Или имеется предположение, что на одном из них есть жизнь, но в какой-то нетрадиционной форме?».
Переговорив со всеми коллегами, находящимися на борту «Ю-2», Родионов пришел к выводу, что любой из них мог работать над проектом, ради которого на самом деле и была послана научная экспедиция к Юпитеру.
Декабрь 2124 года, станция «Ю-2»
На всех станциях, где приходилось работать Родионову, служебные романы не приветствовались. Разумеется, природа требовала своего, а семьи у большинства сотрудников оставались на Земле. Но заводить интрижки с коллегами было плохой идеей. Почти неминуемо это приводило к разрушению семьи, конфликтам на работе, что негативно сказывалось на результативности труда и личной жизни вообще. Приходилось подавлять либидо – другого выхода в данной ситуации не было. По счастью, современная фармацевтика могла предложить безопасные пищевые добавки, эффективно снижающие половое влечение на непродолжительное время и позволяющие быстро восстановиться после прекращения их приема.
Отправляясь на «Ю-2», Родионов был уверен в том, что и здесь найдутся соответствующие порошки и капли. Однако оказалось все наоборот: вместо добавок, подавляющих либидо, на «Ю-2» были контрацептивные. Более того, кровати в каютах были широкие, будто рассчитанные на двоих. К тому же все участники экспедиции были одинокими и свободными – на Земле их никто не ждал: ни супруги, ни возлюбленные. Как тут обойтись без служебных романов? Тем более что в правилах поведения на станции «Ю-2» не было запрета на интимные связи с коллегами. Напротив, они содержали пункт, требующий принятия мер против беременности во время нахождения на борту станции и ее прерывания, если она все-таки наступила.
В результате Родионову пришлось смириться с тем, что на станции образовалось несколько пар: Ева сошлась с Арни, у Милены явно что-то было с Виктором, Берта умудрилась соблазнить Дональда, Эмма часто уединялась со Станиславом. Однако сам Игорь все еще держался, не изменяя своим принципам.
Приходилось ему нелегко: Арлет, несмотря ни на что, продолжала флиртовать с Игорем. Ее приставания становились все откровеннее и наглее. Она уже не скрывала своей симпатии к шефу, могла на глазах у всех погладить его по плечу или бедру, сделать ему двусмысленный намек. Никто ее за это не осуждал: напротив, с осуждением смотрели на Игоря, не понимая, почему бы ему не ответить Арлет взаимностью, ведь предполагалось, что сексуальные связи на борту «Ю-2» не накладывают ни на кого никаких обязательств.
Нельзя сказать, что Арлет была Игорю не симпатична. Она была привлекательной женщиной, стильно одевалась, обладала приятным голосом, которым умела играть, заставляя его звучать томно и интимно. Когда Арлет касалась Игоря, он испытывал возбуждение и не сомневался, что секс доставил бы им обоюдное удовольствие. Однако Родионову было неприятно ощущать себя марионеткой в руках опытной соблазнительницы, и он был намерен доказать, что плясать под ее дудку ни за что не станет.
Тут еще Милена подлила масло в огонь, на очередном медосмотре указав Родионову на нецелесообразность воздержания и даже пристыдив его: мол, целых три женщины ходят неприкаянные, а он никак не определится.
– Вообще-то, я не обязан спать с кем-либо только на основании того, что мы оба одиноки – я не бык-осеменитель и не секс-робот, а человек, – процедил Игорь, надеясь, что поставил Милену на место.
– Разумеется, не обязан, – раздраженно ответила Милена. – Но какой смысл мучить себя и других? Не лучше ли спать с женщиной, чем заниматься самоудовлетворением? К тому же все красивы и разного типажа – есть же выбор!
– Займись своим делом! Лезть в чью-либо личную жизнь тебя не уполномочивали! – резко бросил Родионов и покинул медблок.
Злился он не только на Милену, действительно, сунувшую нос не в свое дело, но и на Арлет, не дающую ему прохода, и на Онегина, не предупредившего его о специфики взаимоотношений на борту «Ю-2», но больше, конечно, на самого себя. Не желая изменять своим принципам, он уперся, словно баран, запрещая себе смотреть на коллег противоположного пола как на женщин, потенциальных сексуальных партнерш. Между тем, женщин он в них все равно видел. В воображении он имел секс уже с каждой из них, но особенно часто – с Орли. Но это были оторванные от реальности фантазии: Нолан была единственной дамой на станции, которая ни разу не давала Игорю понять, что испытывает к нему симпатию и влечение. То ли ей нравился кто-то другой, то ли она была фригидной, а
