— Очень просто. Надо довести ее до соответствующего состояния. Естественным путем, чтобы она ничего не заподозрила ни тогда, ни потом.
— Каким естественным? — не понял Патрик.
— О боже мой! В постели. Какой еще может быть естественный путь?
— Ты считаешь это естественным?
— Да, считаю. Патрик, не делай большие глаза. Я поэтому и назвал Мита. А ты стал задавать вопросы. — Он повернулся к Миту и сказал: — Нам нужно два часа. Приведи кого-нибудь из своих подружек к себе. Когда уснет, снимешь ожерелье и принесешь сюда. И еще. — Он наклонился к Миту и шепотом добавил несколько слов по-бакниански.
Мит выслушал, кивнул, встал и вышел. Маран повернулся к Патрику.
— Готовься. Учти, то, что он принесет, мы должны вернуть на место в целости и сохранности. Но и должны понять, что это такое.
— Ты полагаешь, что в ожерелья и иные подобные штуки встроена какая-то электроника? — спросил Патрик ошеломленно.
— А что тут невозможного? У тебя на шее ведь висит цепь с электронной начинкой.
— Так то у меня!
— Ну у них, я думаю, начинка попроще. У тебя целый арсенал, а у них наверняка один приборчик или приспособление.
— Какое?
— Не забегай вперед, Патрик.
— Но ты знаешь?
— Нет, откуда мне знать? Я только догадываюсь.
— Ну и?
Маран посмотрел на него сердито.
— Пойди лучше подумай над предстоящей тебе работой, — заметил он сухо. — У тебя не вечность в запасе.
Мит появился часа через полтора. Он был абсолютно невозмутим. А возможно ли, в принципе, поручение, которое его смутило бы, подумал Дан. Если и возможно, то не это. Маран посмотрел на него вопросительно, Мит кивнул, и Маран крикнул:
— Патрик!
Патрик возник в дверях почти мгновенно.
— Принес?
Мит молча подошел к столу, у которого сидели Маран с Даном и положил на него колье. Довольно сложная конструкция, золотые, а может, позолоченные кружочки, украшенные самоцветами или даже драгоценными камнями, соединенные изогнутыми планочками, крючками, и все это переплетено тонкой золотой цепочкой, сделанной каким-то особым образом, словно из одного куска.
— Сколько даешь? — спросил Маран. — С гарантией.
— С гарантией два, — ответил Мит спокойно.
— А без? — поинтересовался Патрик насмешливо, но Мит ответил серьезно:
— Без — три. Но лучше уложись в два.
— Займись, — приказал Маран Патрику. — А ты иди обратно. На всякий случай. Как только закончим, я тебя вызову по «кому». А как насчет?.. — он встал и проводил Мита до двери, там опять-таки шепотом переговорил с ним и вернулся.
— Все так, как я думал, — сказал он. — Патрик, последнее слово за тобой. Ищи.
— Может, ты скажешь, что именно я должен искать? — спросил тот, но Маран покачал головой.
— Без подсказок. Ищи.
Патрик взял колье и молча ушел к себе. Маран лег на кровать и закрыл глаза, а Дан, предоставленный самому себе, начал было шагать по комнате, но потом подумал, что мешает Марану сосредоточиться, и сел в кресло.
Не прошло и получаса, как Патрик вернулся.
Маран моментально очутился на ногах.
— Уже? — спросил он. — Разобрался?
— Видишь ли, — объяснил Патрик, — в том, в чем можно разобраться с тем, что у нас есть, я разобрался, но в главном — нет. Для этого нужны время и лаборатория.
— Итак?
— Итак, тут действительно есть электронная начинка. В центральной бляшке. Некое устройство, генерирующее поле. Раз. Кроме того, вот эта тонкая цепочка — замкнутая цепь. То есть поле…
— Поле окружает всю голову?
— Да. Только что это за поле…
— А не может оно экранировать какое-то излучение?
— Может.
Маран нажал на «ком».
— Мит, иди за игрушкой. — И когда через минуту Мит появился в дверях, протянул ему колье. — Верни это на место. А сам иди обратно. — Потом повернулся к Патрику. — Зови Артура.
— Вы, наверно, уже тоже догадываетесь, в чем дело, — сказал он, когда все собрались, — но я добавлю еще несколько деталей, чтобы прояснить картину. Ночью, когда я был у мадам… Вы все следили за этим, так?
— Кроме Артура, — сказал Патрик. — Он ушел сразу после тебя.
— Да? — Маран нахмурился, особой охоты пересказывать подробности у него явно не было, он заколебался, но потом все же заговорил: — Боюсь, что ты не поймешь, Артур, если… Ладно. Я пришел туда, мы немного пообщались, в итоге я чуть было не убрался восвояси, но, когда я встал, она испугалась, что я уйду, и сказала несколько слов, которые вынудили меня задержаться. А потом вдруг… нет, это было не потом, а… в общем, все выглядело, как единое целое… — Он посмотрел на Артура и спросил: — Непонятно, да?
— Даже мне непонятно, — отозвался Патрик, — хоть я и сидел перед экраном.
Маран вздохнул.
— Она произнесла несколько слов, которые вы слышали. Ты, Дан и Мит. Она сказала: «Не уходи, не…» Хм!
— «Не уходи, не отвергай меня, я так тебя хочу», — произнес Мит невозмутимо, — и когда ты заколебался, добавила: «Погоди». Это все.
— Для вас — да. Дело в том, что я услышал еще кое-что. И даже немало чего.
— Что именно? — спросил Патрик.
— Я не могу вам этого пересказать. Это нескромно по отношению к ней. Такие вещи вообще не произносят вслух. Во всяком случае, у нас. Но она…
— Произнесла? — спросил Патрик.
— В том-то и дело! Сначала я подумал, что да. Я услышал вслед за этим «Погоди» еще несколько фраз и… Наверно, меня так ошеломило их содержание… впрочем, больше даже форма, нежели суть… что я просто не обратил внимания… Что было на самом деле, я понял только на следующий день. Я был расстроен и зол и… много всего, и ни во что не вникал до той минуты, когда схватил Атиса за горло, а вернее, когда выпустил, и в руке у меня случайно оказалась его цепь. И меня вдруг озарило. Доля секунды, и я все понял. Вспомнил, что и как, расспросил Дана и убедился. Или почти убедился. Дан слышал только те несколько слов, которые только что привел Мит. Но он помнил то же, что и я. После «Погоди» Олиниа подняла руки к шее и словно бы на минуту расстегнула свое ожерелье. И застегнула снова. И именно в ту минуту я услышал слова, которые не произносятся вслух. Все поняли? Добавлю еще, что для проверки я попросил Мита прислушаться к своей даме. Он снял колье, которое принес сюда, и… правда, она спит, потому там, в основном, отдельные слова и обрывки фраз, но…
— И далеко слышно? — спросил Патрик.
— Метра на три, — сказал Мит.
— Понятно. А поле, значит, служит для экранировки.
— А отклонившиеся это те, чьи мысли не прослушиваются, — сказал Дан. — Да, но как это могло возникнуть? Они же обычные люди.
