«Вот мы и встретили настоящую ведьму», — с ужасом поняла миссионерка.
И это окончательно сковало ее волю. Вторая монашка не сразу сообразила, что происходит. Она увидела, как ее подельница давится накопленной слюной и стала невольно сглатывать свою. Взглянув на подсудимую, она неожиданно вспомнила наставления церковников.
— Иногда вы можете попасть на настоящую ведьму и быть околдованы ею! — предупреждали они. — Поэтому-то мы и посылаем вас вдвоем. Пока колдунья занята одной из вас, другая должна закончить богоугодное дело.
Не дожидаясь разрешения судьи, вторая ясновидящая скинула капюшон и шагнула вперед. Она закинула назад голову и разомкнула губы. Однако готовая вырваться слюна свинцовым комом застыла в ее глотке. Легкий ветерок пробежал по выгнутой спине монашки и она вдруг ужасно заинтересовалась скучным потолком храма. Позабыв обо всем на свете, она тупо пялилась на мрачные готические своды. То тут, то там раздалось шушуканье. Присутствующие стали переглядываться. И только хрупкая девушка стояла и не отрываясь сверлила взглядом фигуру в черном балахоне. Снизу раздался громкий шепот, кто-то тронул ее за плечо, пытаясь посадить обратно на лавку. Она медленно повернула голову. Рядом сидела узкоглазая девушка, одетая неподобающим для святого храма образом.
— Дмитрий! — прошептала китаянка, показывая куда-то пальцем.
Руки Вичи сами по себе подняли фотоаппарат. Яркая вспышка выдернула ее из храма, и переместила в актовый зал университета.
Дича шел на сцену, когда краем глаза заметил вспышку фотоаппарата. Обернувшись, он увидел жену. Она выглядела какой-то потерянной, и это сильно озадачило его. Он споткнулся и еле поймал очки, которые предательски соскочили с носа. Передние ряды ахнули от неожиданности. Те, кто успел задремать, сразу же проснулись и больше не смыкали глаз, боясь пропустить что-нибудь интересненькое.
И интересненькое случилось, но не во время церемонии, а на праздничном приеме. Бывшие аспиранты, а теперь доктора, гордо расхаживали в своих новеньких мантиях с бокалами вина в руках, и тут Вича отличилась.
— Это не только твоя степень, но и моя тоже! — громко заявила она и, не раздумывая, сорвала с мужа четырехугольную шапочку с золотыми кистями.
Довольная собой, Вича нахлобучила ее себе на макушку и с важным видом выпятила вперед грудь. Все вокруг засмеялись, хохотала и сама Вича. Ее фотография в этой шапочке до сих пор стоит на рабочем столе у Дичи в офисе. И каждый раз, глядя на фото, он испытывает непередаваемую нежность к своей любимой, которая была готова пожертвовать всем, чтобы вывести его в люди…
И вот теперь она безмолвно лежит перед ним, и чувство собственного бессилия разрывало его сердце.
— Только дай знать, что нужно сделать!? — молил Дича. — Только, пожалуйста, не покидай меня.
В этот момент вошла координатор клинических испытаний.
Приближалось время вечернего туалета, и она пришла предложить апробацию новых гигиенических салфеток.
— Эти салфетки пропитаны усовершенствованным раствором для ухода за кожей лежачих больных и профилактики пролежней, — начала она монотонное представление новой продукции.
— Моя жена всегда была за прогресс в медицине, — остановил ее Дича, — и с удовольствием принимала участие в различных исследованиях.
Получив письменное согласие от мужа больной, его мягко выпроводили из бокса. Стоя под дверью, Дича ожидал услышать резкий запах камфорного спирта, который был основным компонентом состава от пролежней. Вместо этого в коридор просочился нежный аромат прелой хвои.
* * *
Вот уже больше часа они ехали в северном направлении.
Разноцветный пейзаж за окнами постепенно сменялся насыщенным цветом вечно зеленых. Из-за поворота медленно выплыл массив высоких сосен. Капли только что прошедшего дождя застряли в иголках хвойных деревьев и как бриллианты отражали лучи пробивающегося сквозь тучи солнца.
— Смотри, совсем как у нас под Ленинградом! — воскликнула Вича. — Давай прогуляемся там. Пожалуйста, ну пожалуйста! — По-моему мы заняты делом, — неохотно отозвался муж.
— Ну десять минут ведь ничего не решат! Сосновый бор встретил их дурманящим запахом влажной хвои. Они бродили, обнявшись между стройных стволов, и Вича читала стихи, которых знала несметное количество. Но вот она прервалась на полуслове и указала на низко весящие шишки: «Давай возьмем на память».
Дича обхватил ее за бедра и приподнял. Вича извивалась в его руках как селедка, но так и не смогла дотянуться ни до одной из них.
— Поменяем тактику, — сказал он, опуская жену на землю.
Дича нашел здоровенную палку и, подпрыгнув, со всей дури ударил по ветке. Вместе с шишками их окатило скопившейся в хвое водой. От неожиданности Вича крепко выругалась и сердито посмотрела на Дичу. Одной рукой он пытался вытереть забрызганные очки, а другой победно протягивал ей добытую шишку.
«Ну разве можно сердиться на эдакого миленка?» — нежно подумала она и улыбнулась. — В таком виде тебе никто щенка не продаст. У тебя теперь репутация подмочена! — Значит, переговоры будешь вести ты! Они были еще в часе езды от позабытого богом местечка в глубинке Пенсильвании. Именно там их ждал щенок померанцевого шпица. Вича давно хотела разводить этих малышей с мордочками лисичек, и потенциальные собаководы уже неделю колесили по соседним штатам в поисках подходящей девочки.
Будущая щенячья мамаша должна была стать подарком к Дичиному дню рождения, ну а папаша, соответственно, к Вичиному Вопреки шутливым прогнозам внешний вид покупателей не отпугнул радушных собаководов, и новые хозяева уехали домой с маленьким рыжим комочком, который уютно сопел у Вичи на руках. Как обладателю подарка право выбора клички было предоставлено Диче.
— Итак, она звалась Пенни! — продекламировал он.
— Почему Пенни? — Потому, что она маленькая и рыжая, как одноцентовая монета. А в обиходе такая монета и зовется пенни.
— В таком случае, моего кобелька будут звать Бакс.
— Так мы, что крокодила купим? — Причем тут крокодил? — При том, что доллар плоский и зеленый.
— Нет. Его будут звать Бакс, потому, что он будет в сто раз лучше твоей Пенни! Но жесткое Бакс и Пенни у обожающей животных Вичи не прижилось, и вскоре их питомцы отзывались на клички Бася и Пеша.
Когда Дича закончил учиться, они сразу же начали искать место для собственного гнездышка. Времени было в обрез. Теперь они жили не на стипендию, а на нормальную зарплату, и к малоимущим больше не относились. Поэтому уведомление об освобождении льготного жилья могло прийти со дня на день.
