Званцев прервал фантазирующую кинематографистку:
— Ну, знаете, это, я бы сказал, некая вольность.
— Эта вольность допущена мной, исходя из документальных сведений, которыми я располагаю.
— Документальных?
— Вот именно, ангел мой! Надеюсь, вы читали в московской газете о телефонном звонке в Звездный городок от какого-то человека, который голосом Гагарина попросил своего былого друга навестить его в больнице, где он подлечивает свои нервы, добавив: «Давно мы с тобой не виделись», и назвал друга так, как только Юра знал. Космонавт же из Звездного городка спросил адрес и, доложив по начальству, помчался в психиатрическую больницу.
— Но в газете сообщалось, что он не нашел там Гагарина.
— Потому что пациент, которого ему показали, был выше ростом Юрия Алексеевича и вообще не был им.
— В психиатрических больницах содержатся, как вы знаете, и Наполеоны, и Есенины, и другие исторические личности. Мог там быть и бедняга, вообразивший себя Гагариным.
— А вот и нет! Зачем тогда его увезли в другой город, в Казань?
— Казань? Почему в Казань?
— Потому что оттуда не вызовешь на свидание друга из Звездного городка.
— И он содержится в Казанской психиатричке?
— Вот именно! Там я делала съемки для одного документального фильма.
— И вы засняли там Гагарина?
— К сожалению, нет, потому что он, или, как вы все еще считаете, больной, воображавший себя им, увы скончался прежде, чем я там побывала. Но весь медицинский персонал знал его и конфиденциально поделился со мной этим.
— Неля, милая! Но это еще не доказательства!
— А для меня — полная ясность.
Званцев, потрясенный этим разговором все еще сопротивлялся, выдвигая против Нелиной версии свои аргументы.
— Но ведь нисколько не меньше оснований поверить, будто спасшийся Гагарин был похищен «летающей тарелкой» и теперь находится в космосе на другой планете, как утверждается в фильме «Планета инопланетян».
— А зачем инопланетянам это нужно? Зачем? В их зоопарке диковинного зверя показывать? Так любой другой человек Земли мог там оказаться с меньшими хлопотами. Американцы утверждают, что чуть ли не пять тысяч человек уже похищено неопознанными летающими объектами.
— Я в это не верю. Высший разум гуманен. Но списать на инопланетян всех без вести пропавших проще, чем их отыскивать.
— А нам надо было разыскивать Гагарина! И чтобы не было таких версий, какую я вам изложила, следовало бы обнародовать запись «черного ящика», предъявить два обгоревших шлема, а пока это не сделано, моя версия, опирающаяся на звонок в Звездный городок и на мои беседы с медсестрами и санитарами Казанской психиатрической лечебницы…
— И с врачами?
— Врачи обязаны придерживаться записей в истории болезни, где значилось: «параноическая шизофрения человека, воображающего себя другим, всемирно известным лицом».
— Да, — вздохнул Званцев, — и мне привелось встретиться с таким.
— Вот как? С кем же, ангел мой?
— Ваш ангел, Неленька, встретился, как и положено ангелу, не с кем-нибудь, а с самим Иисусом Христом, оказавшимся техником по телевизорам из Львова. Он приходил ко мне домой морозным днем без шапки и все хотел рассказать, как он понял, что он-то и есть Иисус Христос.
— И рассказал?
— Желая помочь ему и, честно говоря, освободиться от жутковатого гостя, я, видя его замешательство, посоветовал ему написать об этом в спокойной обстановке без моего присутствия и потом передать мне.
— И он передал?
— Нет, больше я его не видел. Может быть, и впрямь вознесся на небо? — закончил Званцев с улыбкой.
— Вы переводите наш разговор в шутливое русло, а я вам говорю о народной трагедии.
— Но она, может быть, не достовернее шекспировской? Но если серьезно, то как это могло произойти? Чтобы из самолета, вошедшего в штопор, Гагарин попал в психиатричку. Невероятно!..
— Пожалуйста, представлю это вам зрительно. Помните, как первый раз Гагарин приземлялся из космоса?
— Конечно, помню. Королев, желая сохранить Гагарина, не доверял еще парашютному спуску кабины и обязал Гагарина самого выпрыгнуть с парашютом.
— Вот, вот! И помните, его не сразу нашла поисковая группа.
— Да, кажется, не сразу.
— Я отчетливо представляю, как это произошло. Хотите, почитаю?
— Вы что? Свидетельница его приземления?
— Мне достаточно нескольких достоверных вех, чтобы увидеть все детали. Это профессиональное.
— Если написали, то, прошу вас, прочитайте.
— Пожалуйста. — И она раскрыла принесенную тетрадку. Перед Званцевым развернулся зримый эпизод документального фильма, который никем не был заснят.
«Ясный апрельский день. На просторах степей раскинулись засеянные озимыми поля.
Группа девушек в красных косынках стоит около телеги с запряженной в нее белой лошадью.
— Глядите, девоньки! В небо глядите! — кричит курносенькая.
— Парашют, девочки! Как есть парашют! — поддерживает другая. — Откуда спускается? Должно быть, наши опять сбили американского разведчика. А мы и не заметили!..
— Спускается, девочки, спускается! Ей-богу, спускается! В синем небе белеет пятнышко парашюта.
— Нюрка, распрягай коня. Скачи за властью, — распоряжается высокая, очевидно бригадир или звеньевая.
Парашют спускается все ниже и ниже. Гагарин умело приземляется, садится на землю и любовно загребает ее в горсти, черную, теплую, рассыпчатую.
— Шпион, девоньки! Шпион с У-2, никак! — хором кричат всем звеном девушки.
Одна из них вскакивает без седла на белую лошадь и скачет через поле.
Высокая, бригадир или звеньевая, угрожающе направляет вилы в сторону парашютиста.
— Не подходи, заколю!
— Да что вы, девушки! Свой я, свой, — убеждает тот
— Вот Нюрка приведет милицию, тогда и посмотрим какой ты свой. Чего лыбишься? Нас этим не проймешь.
— Да из космоса я, красавицы мои! Лучше воды дайте испить. Жарко мне в скафандре.
— Ишь как по нашему лопочет. Выучился. Из космоса, говоришь? А какой там у вас флаг? Матрацный, со звездочками?
— Звезды, девочки, и при солнце косматом там видны. Обо всем расскажу.
— Да уж, придется рассказать. Куда денешься? Некуда. Мы покараулим.
Одна из девчат, сердобольная, подходит к незнакомцу с топором в одной руке и кружкой в другой:
— Только попробуй тронь! — грозно сдвинув прямые брови предупреждает она. — Так огорошу, не возрадуешься. Пей уж, тоже ведь животное…
Так и сидит Гагарин, любуясь комсомолками и радостно вдыхая запахи родной земли, поглаживая щетину озимых всходов.
Два всадника скачут по полю: девушка-гонец на белой лошади и милиционер в белом кителе с портупеей — на гнедом коне. Он спешивается, оказавшись завидного роста, солидно расправляет усы:
