И вот человечество двести лет таскает по космосу это мифическое Предназначение, этот пирожок ни с чем, эту писаную торбу. С самого начала человечество искало в космосе не практическую пользу, а место, где можно принести Жертву. В начале космической эры дошло до такого абсурда, что в космос послали зонд, содержащий в качестве послания кусок текста из библии. В то время чуть ли не треть жителей Земли считали эту книгу описанием того самого Предназначения и надлежащей Жертвы. Вроде как на Эврите — книгу Каты Праведного. Человечество же было уверено, что его Предназначение — это величайшая ценность, которую надо во что бы то ни стало донести до всех разумных существ в космосе. И вот с таким багажом из суеверий, добралось человечество до Леониды, где и произошло самое интересное…
— В смысле, наткнулись на цивилизацию, которая в сто раз старше и в тысячу раз благополучнее человеческой, и которая при этом замечательно обходится без глупых предрассудков? — спросил Антон.
— Если бы только это! — Вики-Мэй хихикнула, — представь, посланцы человечества во главе с Леонидом Горбовским, открывают свою писаную торбу и благоговейно демонстрируют леонидянам свое Предназначение, оплаченное миллионами Жертв. Те смотрят и говорят: «Угораздило же вас нажить такой гемморой. Если хотите, мы в два счета избавим вас от этой пакости». Они не обидеть землян хотят, они помощь предлагают. Ведь ясно, что Предназначение — это именно геморрой, от которого лечить надо. А Горбовскому ясно другое. Что человечество наткнулось-таки на так называемую «сверхцивилизацию», и сейчас эта сверхцивилизация в два счета может лишить человечество главного мифа, на котором последние двести лет строилась Великая Космическая Миссия. И что делает Горбовский?
— Ясно что, — сказал Антон, доставая из кулера бутылку пива, — создает легенду о застывшей на 300 тысяч лет леонидянской цивилизации, каковая цивилизация, в силу своей затроможенности ну решительно никакого интереса не представляет. И бежит добрый дедушка Горбовский с планеты, которую благодарное человечество уже назвало его именем.
— Правильно, — согласилась Вики-Мэй, — но этого мало… Кстати, угостите даму пивом… Ага, спасибо. Так вот, Горбовский делает все, чтобы Леонида стала непрестижной, неинтересной и необсуждаемой в приличном обществе. В частности, он рекомендует эту планету, как место для VIP ссыльных. Благо, традиция ссылать на негуманоидные планеты уже в то время существовала. И появляются ссыльные, которые, бедняги, уверены, что здесь просто этакий заповедник с первозданной природой и отсталыми, но добрыми туземцами…
— Вроде папуасов времен капитана Кука, — вставил Антон, — тот тоже был уверен… А его раз — и на сковородку.
— Однако, есть еще предположенье, что Кука съели из большого уваженья, — процитировала Вики-Мэй, — в смысле, что леонидяне совершенно не намеревались сводить этих бедолаг с ума. Просто так само получалось. Вот взять хотя бы наших предшественников в этом милом домике. Непримиримый экстремист, борец против разрешенных психотропных препаратов, и его жена, можно сказать, боевая подруга. Жизнь подчинена высокой идее — избавлении человечества от бездумных развлечений и высвобождении его сил для Великой Миссии. Они отправляются в ссылку с высоко поднятой головой. Он намерен писать пламенные статьи и публиковать в БВИ. Она — обеспечивать ему надежный тыл. Такие люди делают все из чувства долга. Они живут из чувства долга, едят из чувства долга, спят из чувства долга, общаются друг с другом и с окружающими тоже исключительно из чувства долга. Чувство долга — это ядро их личности, основной мотив и основная цель.
— Долга перед кем, кстати? — спросил Антон, делая очередной глоток пива.
— Перед Предназначением, разумеется, — пояснила Вики-Мэй, — а Предназначение подразумевает Великую Цель. А Великая Цель это… В общем то, перед чем хочется застыть в благоговейном восторге по стойке «смирно». Но при контакте с леонидянами все начинает восприниматься иначе. По сравнению с теми коллосальными возможностями, которыми обладают леонидяне, все «великие цели» оказываются какой-то мелочью, пылью под ногами, прошлогодним снегом. Но дело в другом. Леонидяне достигли всего этого, не стремясь ни к каким «великим целям», они просто делали полезные для себя вещи — не более. И, как оказывается, их не интересуют никакие «предназначения» вообще — для них это бессмысленный термин. Зато их очень интересует непосредственная жизнь любых разумных существ. Их действительные желания, их мотивы, эмоции, естественные градации удовольствия и неудовольствия. Это ведь общесистемная закономерность.
— В смысле? — спросил Антон.
— Ну, помнишь, как Оэшфн невзначай поинтересовался соотношением произвольных и обязательных элементов полового акта…
— … Да, а ты еще устроила эту разнузданную лекцию об основополагающей роли эротики и секса в человеческой культуре. Какой удар по имиджу прогрессивного человечества! А при чем тут Предназначение и слетание с катушек?
— А при том. Ведь он на самом деле наблюдает за всем, что здесь происходит. В смысле, не наблюдает, а видит. Как мы видим все, что у нас перед глазами — хотим мы того или нет. Только у него перед глазами все окружающее пространство, независимо от стен и прочих препятствий. Он видит не только наши действия, но даже наши желания. Невысказанные, а просто проявленные понимаешь? И он задает вопросы…
— Это я уже понял, — перебил Антон, — и что здесь такого? Ему же действительно интересно. Если бы мы не хотели, могли бы не отвечать. Оэшфн парень не обидчивый.
— Помнишь, как он попросил прокомментировать отдельные эпизоды, когда ты…
— Ну и? Я ведь не телепат, чтобы уж прямо всегда угадывать, что ты… И вообще, могла бы и подсказать.
— В следующий раз подскажу, — Вики-Мэй хихикнула, — но дело не в том. Вот представь себе, двое, у которых Предназначение. Они ведь и сексом тоже занимаются скорее из чувства долга. Ну, типа, так положено. И вдруг им бац — и вопрос…
— О чем?
— Да не важно. Им хватит одного раза, чтобы понять: они наблюдаемы в своих реальных чувствах и желаниях, и эротических желаниях — в первую очередь. Это все открыто, как в ярмарочном балагане!
— Почему — в балагане, а не в театре, например?
— Да потому, что для них все это — балаган, пошлость и, скажу больше, позор. Поскольку это — желания, недостойные Великого Предназначения.
— То есть, — сказал Антон, — эти люди слетели с катушек потому, что не были психологически готовы к восприятию правды о самих себе?
