– Он сказал, что сегодня отомстит нам, – стоял на своем Антон, – вдруг мы не успеем ничего придумать?
– Придумаем, – уверенно говорил Славик. Его так вдохновили собственные идеи, в результате которых, как предполагал Славик, духи были повержены основательно, что в собственных умственных способностях он нисколько не сомневался. – В крайнем случае Леньку найдем.
Антон забыл о своем коме, который вновь подкатил к горлу и ни в какую не соглашался проглатываться. Он чуть не запрыгнул на шею друга от радости. А шея была такая заманчивая, широкая для мальчишки и без шарфа.
– Правильно, – выпалил он, – прямо сейчас и найдем.
Славик не ожидал такой бурной поддержки своих идей со стороны друга и совсем загордился. Может, зря ему учителя на уроках тройки ставят? Вот же он какой умный. И Антон заметил.
Они пошли по улицам города, заглядывая в каждый переулок и тупичок. Ленька, всегда ранее как по заказу каждый день встречавшийся ребятам, сейчас словно в отпуск ушел. Нигде его не было видно вот уже добрых полчаса.
– И где этого Леньку носит? – не выдержал Славик, став около одной из многочисленных пятиэтажек города.
– Леньку это ж какого? – переспросили его со скамейки. Только теперь ребята обратили внимание на небольшую группу старушек, добросовестно сидящих на своем посту. Так уж завелось в их городке, что ко всем скамейкам словно привязывают или на цепь сажают старушек, и они высиживают с утра до вечера там, собирая всю проходящую мимо информацию. – Не с четвертого ли этажа Леньку фрезеровщика?
– Нет, того, что «долой психиатров» всегда кричит, – поправил Антон.
– Ах, того Леньку, – говорила с ними самая маленькая из бабушек, с очками на носу, дужки которых заменяла засаленная резинка, – тот Ленька в соседнем доме живет. Горемычный.
Мальчишки переглянулись: такой удачи они не ожидали.
– Почему горемычный? – чтобы хоть что-то сказать спросил Антон.
– Так как же. Раньше ж он нормальный был, ничего так, вежливый. Со мною всегда здоровался и иной раз о погоде спрашивал. Уважительный такой был, горемычный. Да только на работе помешался.
– Как это? – не понял Славик.
– Работал он в институте, что на Комсомольской, этим, как его… – старушка призадумалась, почесав нос и сдвинув очки на бок. Вид у нее сразу стал какой-то разбойнический, казалось, она сейчас вскочит, схватит Антона или Славика за ноги, перевернув головой к земле, и начнет вытряхивать из них всю мелочь, которую мамы им дали на школьные обеды. – Хвилологом! – вскрикнула она, вспомнив. – Все то про пословицы у меня спрашивал, то про поговорки. А одно время заговорами стал интересоваться. Тогда-то он и свихнулся.
– Из-за заговоров? – не понял Славик.
– Что ты, сынок, нет, – махнула рукой бабулька. – Из-за нечистой.
Ребята переглянулись: а не зря ли они здесь простаивают? Старушка-то тоже вроде как с умом не дружит.
– Как счас помню, идет он однажды домой с работы, а припозднился, темно уж на улице было. Говорит: Филипишна, с завтрашнего дня сажусь энту, для медиков-то… – старушка еще раз тронула очки, и они перекосились на другую сторону, – дохтурскую писать. Рассказывает, значит, нашел хороший материал о том, как наши люди в старые времена в духов всяких верили. Вот, – она вздохнула. – А потом в квартире у него всю ночь громыхало и шумело. Нечистая там была. С тех пор он и чумной какой. А все из-за того, что с нечистой связался.
Старушка, закончив свою речь, оглянулась на подруг, ожидая поддержки. Те согласно закивали, вставляя реплики, вроде «с духами он связался» или «он теперь без них никуда». Антону такая информация совсем не понравилась, Славик же ничего, спокойно слушал, словно ему рассказывали о неравенствах с переменной, а не о духах.
Ребята спросили, в какую квартиру им нужно зайти, чтобы увидеть Леньку, и отправились к подъезду.
– Стоит ли нам к нему идти, если он связался с Ромюсом? – сомневался по дороге Антон. – Вдруг они сейчас на пару над нами так пошутят, что и убежать не удастся.
Но Славик шел напрямик. Он давно уже, месяца два как, решил не поддаваться своим страхам и идти им наперекор. И сейчас сердце тревожно сжималось в груди, а он не сворачивал, наоборот, ускорял шаг, чтобы переупрямить свой страх.
Они поднялись на второй этаж и нашли нужную квартиру.
– «Тут завыли ветры и гром загремел», – прочитал Антон вслух надпись на двери. – Может, не пойдем?
Жутко как-то было стоять около этой квартирки. Обшарпанный подъезд, наверное, никогда не знал в своей жизни тряпки и воды. На стенах какие-то темные подтеки. «На кровь похоже», – подумалось Антону. Он стоял в нерешительности, рассматривая окружающую обстановочку, поэтому потянулся к звонку Славик.
– Не работает, – определил он, после того, как с силой надавил на замызганную кнопку. В ней что-то хрустнуло, и она выпала из своей ячейки, покатившись к лестнице. – Лови, – крикнул Славик другу.
Он наступил на отвалившуюся кнопку, остановив ее, подобрал и осторожно вставил на место. Если дверью не хлопать, то еще кого-нибудь вид кнопки обманет. Славик звонить больше не осмелился, он постучал. Не понравилось, видно, кнопки ловить.
За дверью, ребята четко услышали, кто-то прошел, но им не открыл. Славик постучал громче, отчего дверь скрипнула и немного подалась назад.
– Здесь же не заперто, – удивился мальчик. Он осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь одним глазком. Ну и темнота же там.
– Может, не надо? – засомневался за спиной Антон.
Славик так не думал, он уже вошел в азарт.
– Дома кто есть? – крикнул он в темноту. Отозвалась ему одна лишь кукушка, выскочившая из часов и отметившая своим появлением половину четвертого. Два раза скрипнули половицы под чьими-то ногами и снова притаились.
– Пойдем обратно, – шепотом попросил Антон.
Но Славик уже стоял одною ногой в квартире. Он тихо пробрался в коридор. Глаза погрузились во мрак. Славик постоял немного, чтобы привыкнуть к темноте, попробовал пойти дальше. За спиной тревожно дышал Антон, он не хотел оставлять друга одного.
Коридор оказался узким и длинным, двери во все комнаты закрыты, оттого в нем стояла такая темнота. Славик засомневался: какую дверь открывать? Он толкнул самую первую, уводящую вправо. Наверное, это кухня, хотя мальчик в этом был неуверен. Там стола не было. А на стене висел лошадиный череп, правда, почему, Славик не понял. На нем были нарисованы какие-то пиктограммы, торчали крашеные вороньи перья, нитки с сушеной рябиной вместо бус. На полу разбитая банка с вареньем. Вообще, было такое ощущение, будто здесь происходила борьба или кто-то поспешно бежал из квартиры.
За стенкой скрипнули половицы.
