— Вполне! — кивнул Вадик.
— Вот и я тоже так думаю, — пристально, глядя на него, произнес Плетнев. — По крайней мере, честно.
Спецназовец лишь молча, пожал могучими плечами и уклонился от прямого ответа.
— Иди сюда, я не кусаюсь! — подозвал его майор, разворачивая карту района, так хорошо известную Вадику. — Как я уже сказал, нужно будет отправиться в джунгли и забрать оттуда посылку. Во время последней транспортировки из дома, груз по невыясненным обстоятельствам почему-то разбросало. Повторюсь — груз сверхценный, и с этого момента ты лично отвечаешь за него головой! А находится он в квадрате номер двадцать, вот тут!
Плетнев решительно ткнул пальцем, едва не проделав при этом в карте дырку.
— А откуда ты знаешь, что он именно там? — задал резонный вопрос Вадик.
Плетнев страдальчески закатил глаза:
— В него радиомаяк вмонтирован! Предвосхищая твой очередной вопрос, отвечу сразу — теперь маяк не работает, потому что у него закончилось питание. Так что пеленгатор тебе не понадобится. Еще вопросы есть?
— Есть! — выпалил Вадик. — Что в посылке?
Плетнев некоторое время кусал губы, прикидывая сказать правду или по-своему обыкновению соврать.
Наконец, видимо приняв решение, он махнул рукой и честно признался:
— Тактическая ядерная боеголовка!
— Капитан, вы в курсе того, что служба охраны лагеря организована из рук вон плохо? — принялся распекать Неверова майор, едва тот перешагнул порог его палатки.
— А в чем собственно дело? — довольно строптиво поинтересовался тот.
Перед его глазами все еще стоял нелицеприятный облик Плетнева, в котором тот впервые предстал перед ним. По скромному мнению капитана, человек, опустившийся столь низко, должен был вести себя много скромнее. По крайней мере, с теми людьми, которые видели его еле живым от беспробудного, многодневного пьянства.
— А дело в том, господин капитан, что ваши бдительные часовые выпустили из лагеря семерых вооруженных человек, которые самовольно покинули расположение вверенного мне гарнизона! — побелев от бешенства, вскричал Плетнев. — Куда и зачем они отправились, я не имею ни малейшего понятия! При этом у меня есть сильные подозрения, что все они благополучно дезертировали!
Неверов стоял оглушенный, словно бык на бойне, получивший удар в лоб тяжеленной кувалдой. Предъявленные ему обвинения были, по меньшей мере, несправедливыми, если не сказать большего.
— Вы же сами, несколько часов тому назад, отдали этому спецназовцу Вадику, какие-то приказания, после чего тот собрал группу и срочно отправился в джунгли! — медленно закипая, произнес Неверов. — Я полагал, что он действует в соответствии с полученным от вас приказом.
— Уж не знаю, что такое вам показалось, но лично я никаких приказов капитану Петрову не отдавал! — презрительно оттопырив нижнюю губу, отчеканил Плетнев. — Так, что оставьте ваши домыслы при себе и извольте отвечать — на каком таком основании ваши бойцы выпустили этих семерых ублюдков, хотя от меня не поступало никаких распоряжений на этот счет? Что это — преступная халатность или злой умысел?
— В таком случае, я отправлю вслед за ними группу преследования! — решительно заявил Неверов. — Которую сам и возглавлю!
— Чтобы вас всех перебили в джунглях? У меня не так много людей, чтобы ими можно было вот так вот бездумно разбрасываться! Не надо никого, никуда посылать и ничего возглавлять! Поберегите свой воинственный пыл для настоящего дела! — прикрыв глаза рукой, устало проворчал Плетнев. — Скажите еще спасибо, что этот дезертир Петров, уходя, не прихватил с собой пару наших танков.
— Мне он не показался способным на предательство! — обиженно вздернув подбородок, произнес капитан.
— Если я говорю, что этот человек дезертир, значит, так оно и есть! — Плетнев сделал внушительную паузу и смерил Неверова тяжелым взглядом с головы до ног. — Дослужившись до звания капитана, пора бы уже научиться прислушиваться к мнению своего непосредственного начальства! То, что я до сих пор терпел общество этого так называемого Вадика, объясняется хронической нехваткой людей. Мне давно надо было его шлепнуть за нарушение субординации и за, мягко говоря, своеобразную интерпретацию моих приказов. В связи с этим, хочу привести вам слова выдающегося японского воина Миямото Мусаши, который говорил, что у хорошего полководца, как и у хорошего плотника, в дело идет весь имеющийся в его распоряжении материал. Даже такие корявые сучья, как капитан Петров и иже с ним могут принести известную пользу. Из них можно сколотить строительные леса…
— Или использовать в качестве дров для костра, — закончил мысль майора Неверов. — Я знаком с «Книгой Пяти Колец», написанной господином Мусаши.
— Весьма похвально, — иронически хмыкнул майор Плетнев. — Надеюсь, мы поняли друг друга. Что же касается капитана Петрова и тех шестерых, что сбежали с ним вместе, если вдруг вам каким-то чудом удастся их вновь повстречать, я приказываю уничтожить их всех до единого. А попросту говоря, расстрелять без всякого суда и следствия, не вступая ни в какие переговоры. Для того чтобы у вас опять не разыгрался приступ ненужной фантазии, я подчеркиваю, что это мой приказ! Если, больше нет вопросов, я вас не задерживаю!
— Вопросов нет! Разрешите идти? — вытянувшись в струнку, с видом оскорбленной добродетели произнес Неверов.
— Идите! Вот привалило счастье-то, прислали помощничка! — пробормотал Плетнев, буравя глазами широкую спину Неверова, решительно удаляющегося от палатки. — Слишком много вопросов задает этот настырный капитан! Чует мое сердце, что мы не сработаемся!
Тем временем, Вадик не подозревающий, что над его головой сгущаются грозовые тучи, во главе группы уверенно двигался в сторону квадрата номер двадцать. С ним были Борис, Батек и еще четверо десантников из первой спасательной экспедиции, прибывшие вместе с Плетневым.
Капитан спецназа уходил из лагеря с тяжелым сердцем. Ему совсем не нравилась метаморфоза, произошедшая с Плетневым, да и активность, проявляемая майором, внушала сильные подозрения. В связи с этим, Вадик с большим удовольствием прихватил бы с собой еще и Михалыча с Семеном Марковичем, да и Вику взял бы в придачу. Но присутствие этой троицы существенно снизило бы скорость продвижения группы через непроходимые джунгли. В то время как отправленную из дома деликатную посылку требовалось доставить в лагерь как можно скорее.
Если бы на это адское приспособление наложили свои цепкие щупальца шримпы, это стало бы настоящей катастрофой. Этого нельзя было допустить ни в коем случае. По этой причине Вадик гнал своих людей без передышки, сведя количество привалов к минимуму. Даже еду принимали на ходу.
