Баринов подумал — сколько среди них уволенных с фирмы Нестерова? Он знал — их будет много. Но не боялся, садясь в машину, чтобы ехать на День Города. Был уверен в себе. Кроме публичных обещаний, способных — как он надеялся — растопить лед недоверия, существовало множество более эффективных способов пробиться во власть. Вся эта чушь, которую его рот изрыгал в микрофон, предназначалась на для народа — для СМИ.
Но все пошло не так. Его помощники исчезли. Убита Нестерова или нет — Баринов не знает. И эта гроза. Из-за нее все идет насмарку.
— Хватит врать! — послышался из толпы грубый мужской голос. — Дай людям слово! Долго мы вас слушали! Сыты по горло пустыми обещаниями!
Баринов облизнул губы. Этого, черт возьми, НЕ БЫЛО В ПЛАНЕ! Убить Нестерову, навешать лапши на уши — на пять минут дела. Откуда взялась орда злобных лиц, эти голодные, сверкающие ненавистью глаза?
Толпа загудела, начала раскачиваться. Стадо смирных овечек на глазах превращалось в стаю лютых волков.
И все это снимают телевизионщики!
Выпрямившись, Баринов сказал как можно спокойнее:
— Хорошо-хорошо. Пусть, кто хочет, выскажется. В конце концов, сегодня ваш праздник. У нас свободная страна. Только попрошу вас подниматься на сцену, чтобы все могли вас видеть и слышать. Кто первый?
Люди переглядывались. Баринов уже готовился облегченно выдохнуть. Открыл рот, но из задних рядов глухим, но отчетливым голосом кто-то сказал:
— Я возьму Слово.
Взгляд Баринова лихорадочно ощупывал толпу, выискивая смельчака.
Люди, оборачиваясь, толкались, вставали на цыпочки, вытягивали шеи.
Баринов увидел Его первым. Охнул.
Илья, увидев Его, закричал от пронзившего сердце холода.
Ира, разглядывая Его, ощутила странное чувство защищенности.
Диме пришлось встать на скамейку, чтобы поверх голов увидеть Его. Лицо мальчика просветлело. Махая рукой, он закричал:
— Я здесь! Это я, Дима! Твой друг! Ты слышишь?
Все взгляды обратились на него — его крик разорвал напряженную тишину.
Только Один не слышал Диму, и сейчас Он шел к эстраде, не обращая на мальчика никакого внимания.
Повинуясь неясному импульсу, толпа разделилась на две половины и разошлась, как воды Красного моря, освобождая Судье путь.
Никто не видел, как Он объявился.
Все взгляды поневоле обращались на Него. Судья казался нереальным, словно существовал отдельно от всех, в другом мире. Его движения, походка, манера держаться — походили на плохую актерскую игру того, кто, из тени наблюдая за людьми, пытается имитировать поведение человека.
Взрослые смотрели на Него настороженно, молодежь — со страхом и восхищением. Дети, смеясь, протягивали к Нему маленькие ручки. Несколько женщин следили Его путь к эстраде голодным взглядом.
По скрипучим деревянным ступенькам Судья поднялся на сцену. Операторы спешно меняли точки съемки, направляя на Судью объективы. Дело пахло сенсацией.
Стараясь сохранять хладнокровие, Баринов отступил от микрофона, уступая место странному человеку в черном одеянии. Тот, покачав головой, остановился в трех шагах от Баринова. Повернулся к людям.
Снова прогремел гром.
Баринов смотрел на Судью сбоку. Капюшон скрывал Его лицо, застывшая поза не выражала ничего. Баринов понятия не имел, что этот сумасшедший выкинет. Но он чувствовал в Судье опасного врага. Его все сильнее охватывало желание бежать отсюда со всех ног, причем во все четыре стороны сразу.
Из толпы послышались крики:
— Это еще что за пугало?
— Что ты нам скажешь, приятель?
— Очередное вранье, что же еще?
— Да все они заодно!
— Я его знаю! Это он Нестерова замочил!
— Молодец! Пусть теперь девку замочит!
— Самозванец! Гнать его отсюда!
Кто-то кинул в Него пустую пивную бутылку. Она пролетела над левым плечом Судьи. Тот не пошевелился.
Гул затих. В напряженной тишине Судья негромко сказал:
— Друзья! Рад приветствовать вас на моем празднике.
«Павел».
Он вздрогнул. Поднял глаза.
Юра стоял рядом с «вольво».
— Уходи, — глухо сказал Павел, глядя на застывшее лицо Инны. На ее остекленевший правый глаз села муха. Переползла на щеку, потерла лапками. Взлетела и, описав короткую дугу, приземлилась на кончик носа. Заползла в ноздрю.
Скривившись, Павел закрыл глаза.
«Отец».
Ему в затылок вонзили раскаленный прут боли. Павел закричал, сжав голову ладонями.
— Уходи, — прошептал он. — Зачем ты меня мучаешь? Ты мертв.
Он выждал минуту. Открыл глаза. Его мертвый сын все еще был там.
Юра положил ладонь на корпус «вольво». Мотор заработал.
«Видишь?»
Павел взглянул на мертвое лицо Инны с застывшим на нем выражением ужаса.
«Я не знаю, в чем твоя сила», вспомнил он.
Павел сделал глубокий вдох, как будто собрался нырять в море до самого дна. Прильнул пересохшим ртом к соленым от запекшейся крови губам Инны.
— Вы знаете, кто Я такой. Убийца. Но Я не сумасшедший. Газеты написали много лжи обо Мне. Но правда скрыта за семью печатями. Правда много ужаснее, чем вы могли предположить. Я постиг истину, и перестал быть человеком. В Моей власти убить всех, ваших жен, ваших детей. Я — новый Бог.
Наступила звенящая тишина.
— Господи, — прошептала Ира, бледнея. Она развернулась и начала расталкивать людей, пробираясь к выходу из парка. Девушка задыхалась, глотая тяжелый влажный воздух с запахами пота, пива и кислой вони, которая есть везде, где скапливается много людей.
«Куда прешь, сука!» — прошипел кто-то. Иру толкнули, она пошатнулась. Грубые руки подхватили девушку и прижали к себе.
— Подожди немного, — прошептал на ухо коротко стриженый парень в джинсовой куртке. — Скоро здесь будет весело.
Безумная улыбка скривила его губы.
Баринов, нервно сглатывая, начал пятиться к краю сцены. Спрыгнув, ползком добраться до машины. Бежать, бежать!
— Я - новый Бог, — повторил Судья.
В толпе послышались отдельные смешки. Маленький снежок покатился с горы, и на Судью обрушилась лавина всеобщего хохота.
— Докажи! — закричал юноша в кожаной куртке, тряхнув длинными сальными волосами. — Хватит болтать!
Юношу поддержали одобрительным свистом.
Судья поднял ладонь. Ропот утих.
— Я докажу. Тебе и всем остальным. Поднимись сюда.
Длинноволосый юноша побледнел, неуверенно огляделся.
Он развернулся, начал расталкивать людей, пытаясь сбежать. «Пропустите, пропустите», бормотал он. Со всех сторон его окружала стена тел, насмешливый блеск глаз. Сильные руки схватили парня, вытолкнули к сцене.
