— Зассал, сука? — прошипел парень в футболке с логотипом Slayer, который познакомился с длинноволосым юношей два часа назад. Они вместе пришли сюда. — Иди-ка, ответь за базар. Ребята, тащите его!
Юноша, задыхаясь, начал кричать. Кулак «друга» врезался в его губы. Кто-то зажал ему рот ладонью, другой перехватил за талию, третий просунул руку между ног. Юношу подняли в воздух и, как мешок картошки, кинули на сцену, под ноги Судье, который взирал на происходящее с ледяным спокойствием. Его поза выдавала усталое равнодушие.
Парень в кожаной куртке, поднявшись, приложил ладонь к губам. Со страхом взглянул на кровь. Затравленно оглядел лица внизу.
— Суки, — сказал он, грозя кулаком. — Узнаю, кто сделал — убью!
Над ним только посмеялись.
— Ты хотел доказательств?
Парень вздрогнул, повернулся к Судье. На его лице отразился страх, тут же сменившийся наигранной самоуверенностью.
— Ну, — парень сунул руки в карманы джинсов, покачивая отставленной ногой. — Че ты сделаешь? Споешь песенку?
Смех.
Баринов взирал на все глазами, полными тревоги.
Судья коснулся лица юноши.
Ухмылка исчезла, рот скривился от ужасной боли. Глаза вылезли из орбит, налились кровью.
Смех прекратился. Люди вытягивали шеи, разинув рты.
По телу парня прошла дрожь. Он захрипел и свалился под ноги Судье. Его рука свесилась со сцены. Все пять пальцев два раза конвульсивно сжались.
Тишина.
«Друг» упавшего замертво протолкнулся к эстраде. Взял свесившуюся руку парня, проверил пульс. Побледнел.
— Мертв… — прошептал он. Поднял глаза. Судья бесстрастно смотрел на него сверху вниз. «Друг» заворожено смотрел на Судью, не в силах отвести взгляд.
— Дьявол, — выдохнул он. Два раза перекрестился. — Господи!
Тишину разорвал пронзительный крик маленькой девочки.
И — толпа зашевелилась, начала рассыпаться, стремясь по трем узким аллеям выдавиться из парка. Паника распространялась от человека к человеку, как чума.
Когда Ира увидела, как бедный парень падает замертво, она впала в странное оцепенение. Девушка пропустила момент, когда толпа дрогнула, и ее вместе с людским потоком повлекло к выходу из парка. Со всех сторон ее сдавило телами, она задыхалась. Открыла рот, чтобы закричать, но не смогла вдохнуть. В глазах потемнело.
Ее толкнули. Ира полетела лицом вниз, вытянув перед собой руки. Ударилась подбородком. Рот наполнился теплой кровью из прокушенного языка. Охваченные ужасом люди стремились дальше, толпа напирала. Ира попыталась встать на колени, но ее снова толкнули в грязь. Кто-то тяжелым каблуком наступил ей на руку, раздавив все пять пальцев. Хруст сломанных косточек показался Ире оглушительным. Сознание заполнила алая пелена нестерпимой боли.
«Андрюша», прохрипела она и провалилась в небытие.
На этом празднике было еще несколько жертв. Девушку с молодым парнем задавили насмерть. Одной женщине в давке оторвало кисть руки. Кровь хлестнула из обрубка фонтаном, обрызгав всех, кто находился рядом. Паника била людей хлыстом, гнала вперед, заставляла спасать свою жизнь.
Самые сильные, которым удалось вырваться вперед, застыли, увидев, что из парка нет выхода. Парк кольцом окружила ледяная стена высотой в два человека. В исступлении некоторые начали царапать стену, раздирая пальцы в кровь, теряя ногти. Другие пытались влезть на деревья рядом со стеной, чтобы перелезть через нее. Но на верхних этажах их встречали незаметные прежде стайки птиц. Птицы бросались на людей, цепляясь в волосы, выклевывали глаза. Смельчаки с истошными воплями падали на землю, ломая шеи.
— Остановитесь! — прогремел суровый голос Судьи. — Вы не можете уйти, пока Я не позволю. Остановитесь, пока Я не убил еще одного!
Баринов, застывший в углу сцены, выступил вперед. Его ноги дрожали. Он уже не думал о том, чтобы покрасоваться перед телекамерами. Когда началось столпотворение, операторы побросали камеры, под напором толпы треножники повалились на землю. Сотни ног раздавили хрупкие приборы. Потому не осталось записей случившегося в тот день.
Баринов приблизил губы к микрофону, слабым голосом сказал:
— Граждане, сохраняйте порядок! Прекратите панику! К чему лишние жертвы?
Никто его не услышал.
Судья, спрыгнув со сцены, нырнул в толпу. Избегая женщин и детей, Он выхватывал из толпы то одного, то другого. Каждый, кого Он касался, падал замертво.
Это подействовало, как хорошая оплеуха. Паника схлынула, людей охватило безвольное оцепенение. Самые покорные медленно побрели к эстраде.
Около минуты Павел прижимался губами к губам Инны.
Она стояла у окна в белом платье. Золотые волосы волнами растекались по шее и плечам. Пол у ее ног устилал ковер розовых лепестков.
В окно сочился белый свет, создавая огненный ореол вокруг ее головы.
Инна, позвал Павел.
Он был в комнате, в ее гостиной, устланной лепестками роз, и в то же время прижимался ртом к ее губам, ощущал соленый вкус крови. Его тело дрожало от холода. В левое колено стреляло болью.
Инна обернулась, глядя на него через плечо с нежной усмешкой.
Павла охватила волна любви к ней. Он встал с дивана, удивляясь боли, огнем охватившей коленную чашечку, шагнул к девушке.
Из угла к Инне подскочил Судья. Лицо Инны исказилось ужасом. Судья тонкими пальцами схватил Инну за горло, и начал душить, трясти как куклу.
Инна, закричал Павел.
В реальности он не издал ни звука.
Он не мог вмешаться, не мог спасти любимую. Мог только смотреть.
Инна лежала на постели из роз. Мертвая. Павел плакал, глядя на позеленевшее лицо трупа с застывшим на нем выражением ужаса. Над трупом с мерзким жужжанием роились мухи. Они ползали по ее лбу, носу, глазам, щекам. По языку, тряпкой висевшем на подбородке. Во рту Инны копошились черви, и Павел целовал ее, и черви заползали ему в рот со склизким звуком, и ползли дальше, через горло по пищеводу в желудок. Павел захрипел, давясь, содрогаясь от омерзения. Сотни могильных червей прогрызали путь в его внутренностях, извиваясь и сворачиваясь кольцами.
Павел отпрянул. Как только его губы разъединились с губами Инны, все исчезло. Он снова был здесь, на улице, дрожал на пронизывающем ветру.
Закрыв глаза, Павел несколько раз глубоко вдохнул. Воздух входил в горло кристаллами льда.
Он снова припал губами к холодным губам любимой.
К Вратам Смерти.
Проснулся, лежа в постели. Его разбудило странное ощущение, будто что-то холодное, мокрое и склизкое ползает по ноге. Похоже на влажные поцелуи.
Он открыл глаза и сразу зажмурился. Солнечный луч, проникший в щель между занавесками, бил прямо в лицо. Павел поднял ладонь, защищаясь от луча. До чего же неудачно спланирована спальня! Окна выходят на восток.
