держа ружьё в руке.
— Аня, что это было, чёрт возьми? Впервые слышу такое, сколько ни ходил по тайге! — голос напарника был испуган и встревожен. — Ты ничего не видела?
— Нет, — соврала я. Вступать в долгие дискуссии не хотелось. Да и время неподходящее рассказывать про снежных людей. — Но слышала. Несомненно это не человек. Некое живое существо. Мы все ближе к территории тьмы.
— Какой ещё тьмы, да ты издеваешься! — негодующе крикнул напарник и закашлялся, вдохнув дым от разгорающегося костра.
— Не издеваюсь, — невозмутимо ответила я. — Ты ж не будешь отрицать что некая таинственность всё больше нарастает?
— Да. Конечно. Извини. Забыл про твой сарказм. Сейчас он вовремя. И что мы будем делать?
— Спать по одиночке, как и всегда. Один спит, другой в дозоре.
— И кто сейчас будет спать, а кто будет в дозоре?
— Конечно спать моя очередь, ты ж спал уже, — рассмеялась я. — А ты в дозоре. Через три часа сменимся. Доброй ночи!
Я забралась в палатку, положила пистолет рядом с собой и уснула крепким беспробудным сном. Всё таки устали за день порядочно.
Перед рассветом напарник разбудил меня. Вид у него довольно измученный и продрогший. Кончились дрова, костёр погас, а идти в лес за новой партией он не решился, что конечно же, правильно.
Я в шерстяном спортивном костюме, сверху короткая парка, но всё равно немного замёрзла. Без движения во влажном холодном воздухе зябко невзирая на любую одежду. Я ещё накинула сверху плед и так просидела до рассвета, временами разглядывая окрестности в прибор ночного видения и положив пистолет рядом. Но больше никаких криков и чужого присутствия не было. Даже животные затихли.
Утром пришёл туман. Ещё до рассвета он седыми космами начал подниматься из темных ущелий и распадков, заросших черными кривыми ёлками и быстро надвинулся, заполонив всё вокруг. Одежда, тяжёлая от росы, потяжелела ещё больше. Двигаться не имело смысла, поэтому я сходила в лес, притащив охапку валежника, развела костёр и к тому времени как напарник выполз из палатки, уже успела разогреть банки с завтраком. Тушёнка, кукуруза, персики. Вот и весь завтрак.
— А ты можешь быть полезна, — рассмеялся Саша. — Спасибо!
Неспеша мы умылись в ближайшем ручье, потом позавтракали, разговаривая так... Ниочём. Подначивая друг друга и пересмеивая. Потом собрались в дорогу. Время показывало уже полдень, когда мы собрали рюкзаки и пошли дальше, оставив квадроцикл в кустах. Бензина в нем осталось совсем немного, на обратную дорогу может и не хватить. Да и возвращаться назад я собиралась, вызвав вертолёт. Спецназовцев же эвакуировали оттуда. Впрочем, об этом думать рано ещё.
Отбросив ненужные мысли прочь я споро зашагала за напарником. К середине дня туман окончательно рассеялся и тут же пришла жара. К полудню температура поднялась до тридцати градусов и роса моментом испарилась с травы. Пришлось раздеваться до маек, иначе продираться по дурнине стало совсем невозможно. Сильно докучали оводы и слепни.
Продвижение было тяжёлым — на дороге высокий дурман из мышиного гороха с шиповником, ноги постоянно путались в них, а шипы царапали кожу. Но всё же здесь недавно прошли люди, сначала геологи, потом спецназовцы и тропа какая-никакая, а всё-таки сохранилась.
Пообедали уже у начала подъёма на гору, во второй половине дня. Буйная растительность понемногу отступила. Земля здесь не такая плодородная как в низине — суглинок сменился на камни. Дорога стала посвободнее, уже видно старые колеи от машин, тянущиеся вверх по каменистой почве. По молодым осинам и соснам, выросшим на ней, можно судить что дорогой не пользовались лет тридцать, даже с учётом что деревья росли в неблагоприятной среде.
— Я тут подумала... Впрочем, наверняка об этом судить невозможно... — неуверенно сказала я, собираясь в путь и оглядываясь.
— Что? Говори.
— По местной легенде, этой дорогой давно не пользовались, со времён Сталина, но судя по деревьям, выросшим на ней, ещё лет тридцать - сорок назад здесь ездили. Годах в тысяча девятьсот девяностых или начале двухтысячных. За семьдесят лет тут стволы вот такие бы были, — показала я руками. — Да и внизу мало что выросло, кроме мелколесья.
— Твоя версия? — Саша внимательно глянул мне в глаза.
— Не знаю. Нет версии, — я закинула рюкзак на плечи и рассовала оружие по местам. — Ну, хорошо. Геологи эти никакие вовсе не геологи. На плато что- то ищут. Кто — не знаю. Но судя по широкому кругу задействованных лиц, вплоть до армейского спецназа и... меня, это или государство или влиятельный частный наниматель. Ищут нечто секретное. И ценное. Что-то такое приходит на ум.
— И что это может быть? Как думаешь?
— Не знаю. Но дорогой пользовались относительно недавно. Уже почти в наше время.
— Это невозможно, — недоверчиво протянул Александр. — А как же местные? Они бы наверняка знали. Сюда добраться только через поселок можно. Там каждая машина это событие. В такой-то глуши.
— Может, сюда ещё дорога есть, мимо посёлка. Да и на чём наша уверенность обосновывается, что сюда никто не ездит? На словах местных?
— Ну... Не знаю. Что тут гадать-то... Ань... Нам-то какая разница — ездил туда кто, не ездил. Как это с нашим- то заданием соотносится, я всё-таки не пойму, хоть убей? Предположим, кто-то из местных ездил туда в девяностые годы. Что дальше?
Спорить мне совсем не хотелось, поэтому я манула рукой и пошла по дороге вверх.
— Ладно. Пошли. Сейчас спорить нет смысла.
Понемногу стали подниматься. Травы мало, но приходилось внимательно смотреть под ноги, чтоб не подвернуть лодыжку или не поскользуться — камни покрыты мхом и свалиться вниз только так.
— Какая тут высота, как думаешь? — мы остановились передохнуть у большой скалы, нависающей над дорогой. Саша тяжело дышал и сразу же сбросил рюкзак, сел на землю. — Давай передохнем. Устал. Рюкзак тяжёлый.
— Сделаем привал, — согласилась я и села рядом. — Метров пятьсот - шестьсот. Половину мы одолели.
— Кажется, будто на километр уже поднялись.
— Сапун гора. Долгий подъём на пять - десять градусов и через километр уже сядешь на жопу. Прям как мы сейчас. А поднимешься всего на сотню метров по высоте.Терпи.
Посидев и отдышавшись мы пошли
