в наше время?
— Лук — самое простое и надёжное оружие во все времена.
— Да ты шутишь! Кто это пулял в тебя стрелами?
— Есть такие, представь себе...
— Слушай, я конечно, лезу не в своё дело, но зачем тебе вот эти татуировки на теле и на руках? Это что-то кельтское? Первый раз такие вижу.
— Это не кельтские татушки, — нравоучительно ответила я и вытянула руку. — Это защитные руны жрецов Тора из Старой Уппсалы в Нордланде. Ну как можно спутать спутать кельтов с искусством эпохи Вендела? Это же разные совершенно стили!
— А я вот путаю, потому что не знаю просто, — усмехнулся Александр. — И от чего же они защищают, если не секрет?
— Они защищают моё тело. Если я попаду на другую планету или в другую грань мироздания, где не смогу существовать физически, они сохранят жизнь, перестроив биохимию тела в соответствии с местными условиями.
— Чтооо? — чуть не поперхнулся Саша, с изумлением глядя на меня как на ненормальную. — Да ты шутишь! Нет, скажи что ты угараешь!
— Нет, мой друг, не угараю и не шучу, — солидно ответила я. — Представь себе, что ты попадёшь в одну из граней ада. Там температура триста градусов по Цельсию, высокое давление и ядовитая серная атмосфера. Как ты там выживешь? Никак. Превратишься в высохший труп за минуту. Или попадёшь в недра планеты-гиганта? То же самое. Руны предохранят меня от таких событий.
— Это невозможно! — безаппеляционно махнул рукой напарник и ещё раз с удивлением посмотрел на меня в поисках насмешки, но увидев, что я абсолютно серьёзна, нехотя спросил. — И часто ты там бывала? В этих... О боже, о чем я? Измерениях?
— Нечасто. Но приходилось. Уж поверь мне на слово.
— Ну хорошо... Но тогда... О чёрт, что это? Кто там?
За стеной избушки слышно как кто-то шёл по берегу реки, загребая гальку ногами. Саша вскочил с кровати и подбежал к окну, всмотревшись во тьму, но похоже, ничего не увидел. Потом шаги стихли, удалившись.
— Кто там был? Ничего не видно.
— Медведь. Слышно как когтями задевает за камни.
— Ни разу не слышал как ходит медведь. Мне показалось что это человек.
— А теперь представь себе как услышав такие шаги, некто, к примеру, неопытный турист, с криками выбегает в надежде встретить такого же человека как он, и попадает прямо в лапы зверя.
Неожиданно раздался медвежий рёв. Недалеко, метрах в ста от нас, в районе дороги, по которой мы приехали. Но рёв тут же перерос в разновидность то ли стона, то ли яростного хрипящего визга. Такое ощущение, что зверь вступил в схватку. Затрещали заросли. Да. Во тьме шёл бой не на жизнь, а на смерть.
— Да что там творится-то? — обеспокоенно спросил напарник и встал, зарядил ружьё, опять всмотрелся в окно.
"Дробь. Чем она поможет то" — заметила я и уже вслух добавила. — Успокойся. Нас это не касается. Утром разберёмся.
— Хорошо. Правда твоя, — Александр опустился опять на кровать, но положил ружьё рядом с собой, на пол. — Я теперь не усну.
— А ты попробуй! — рассмеялась я, закуталась в плед и тут же провалилась в глубокий сон.
Утро встретило туманом и плеском хариуса в реке. Неспеша оделись и позавтракали, открыв банки с консервами. Александр ел спешно, в нетерпении поглядывая в окно. Я чувствовала, что напарнику не терпится выяснить, что там случилось ночью. Хотела ли этого я? Возможно.
Однако мы тщательно обыскали окрестности, но кроме поваленных и поломанных кустов тальника чуть поодаль от реки ничего не нашли. Правда, на отсыревших за ночь камнях была видна кровь, а на поломанных ветвях раздувалась ветерком медвежья шерсть, но в целом это ничего не говорило. Возможно, медведь нашёл подранка и прикончил его. Например, матёрого лося, но жертва смогла нанести хищнику серьёзную рану. Бывало и такое.
— Ничего! — разочарованно буркнул Саша. — А реву было, словно битва века.
— Меньше знаешь, крепче спишь, — философски ответила я, спросонья потягиваясь всем телом. Надо бы сделать разминку. Мышцы за ночь затекли на неудобной жёсткой кровати. Хотя, возможно мы ещё добрым словом будем вспоминать эту ночёвку. Предстояли долгие дни и ночи в тайге. Я поёжилась, представляя будущие неудобства и стала собираться в путь.
Меч закрепила на плече, автомат, крошечный УЗИ, повесила на шею, вместе с биноклем. Остальное распихала по разгрузке. Пистолет сунула в кобуру на ремне. Накинув рюкзак на плечи, потопала и попрыгала, проверяя удобство снаряги. Терпимо, можно выступать.
Саша, пока я собиралась, со всё большим изумлением смотрел на мои приготовления и наконец не выдержал.
— Слушай, это же смешно, ты что на войну собралась?
— Кажется, ты это уже спрашивал, — флегматично ответила я, брызгаясь репеллентом из баллончика. — Ответ такой же. Да. На войну. И первым делом на войну с комарами. Лови!
Я бросила баллончик напарнику, с трудом поймавшему его и тоже залившему себя с ног до головы.
Река за ночь не поднялась. Хорошо. Можно попробовать переправиться. Квадроцикл ревел, болтаясь по осклизлым камням из стороны в сторону, но всё таки ехал вперёд. Через несколько минут мы уже стояли на другом берегу реки и даже не замочили ног.
— Ну, поехали! — Саша крутнул ручку газа и мы почти залетели по камням на высокий берег. Тут пока неплохо. Несмотря на много лет, прошедших с того времени, когда по дороге ездили автомобили и тяжёлая техника, кое-как по ней ещё можно продвигаться. И хотя на дороге временами выросли молодые деревья и высокий бурьян, которые приходилось либо срубать, либо ломиться напрямую, мы ехали. Однако расход горючего был конечно ни к чёрту, мотор постоянно работал на пределе.
— Скоро придется идти пешком, — мрачно заявил напарник, заливая последнюю канистру бензина. — Не думал, что так получится.
— Значит, пойдём пешком, — согласилась я. — Мы и так проехали порядком.
— Слабое утешение.
Дорога постоянно, вроде бы незаметно, но понемногу шла в гору. Сначала она петляла по логам, где было довольно топко и мы с трудом продирались по высокому бурьяну. Потом вышла на вершину невысокого хребта и уже петляла по нему. На пути то и дело попадалась молодая поросль осин и берёз.Тайга немного
