— Когда я был в туалете, я попытался вернуть ауры. И на этот раз у меня не получилось.
— Зачем тебе это понадобилось, Ральф?
Он пожал плечами, не желая рассказывать ей про приступ дикого страха, охвативший его, когда он стоял у раковины, мыл руки и смотрел на свое странно молодое лицо в забрызганном водой зеркале. Ему вдруг пришло в голову, что он может быть здесь не один. Хуже того, Лоис в женском туалете за соседней дверью тоже могла быть не одна. За ее спиной к ней мог подкрадываться Атропос, совершенно невидимый, с бриллиантовыми сережками, сверкающими в крошечных мочках ушей… с вытянутым скальпелем…
Потом перед его мысленным взором вместо сережек Лоис или панамы Макговерна возникла скакалка, через которую прыгал Атропос, когда Ральф впервые засек его
(три-четыре-пять, гусыня пьет опять)
на пустыре между кондитерской и салоном загара, — скакалка, когда-то принадлежавшая маленькой девочке, которая однажды запуталась, играя с ней в квартире, выпала из окна второго этажа и умерла, сломав себе шею (какой ужасный несчастный случай, у нее вся жизнь была впереди, если есть Бог на свете, почему Он допускает такое, и прочее и прочее, не говоря уже об ай-ай-ай и ой-ой-ой).
Он приказал себе прекратить; сказал себе, что все и так достаточно паршиво без его отвратительных фантазий, где Атропос отрезает «воздушный шарик» Лоис. Но самовнушение не очень помогало, поскольку он знал, что Атропос на самом деле может быть здесь, в ресторане, и сделать с ними все, что захочет. Все, что угодно.
Лоис потянулась через стол и коснулась тыльной стороны его ладони:
— Не волнуйся. Цвета вернутся. Они всегда возвращаются.
— Наверное. — Он взял меню, раскрыл его и окинул взглядом перечень блюд на завтрак. Первым его впечатлением было, что он хочет каждое.
— Первый раз, когда ты увидел Эда, ведущего себя так, словно он спятил, тот выезжал из аэропорта, — сказала Лоис. — Теперь мы знаем, почему он оказался там. Он брал летные уроки, верно?
— Конечно. Триг даже сказал, когда подвозил меня обратно на Харрис-авеню, что нужен пропуск, чтобы проезжать через служебные ворота. Он спросил, не знаю ли я, как его раздобыл Эд, и я сказал, что нет. Теперь знаю. Их, должно быть, дают всем, кто учится в «Дженерал авиэйшн».
— Ты думаешь, Элен знала про это его хобби? — спросила Лоис. — Наверное, нет?
— Уверен, что не знала. Еще ручаюсь, он перешел в «Костал эйр» сразу после того, как напоролся на того парня — «Садовода Вест-Сайда». Тот случай мог подсказать ему, что он теряет контроль над собой и ему лучше перенести свои уроки чуть дальше от дома.
— А может быть, его убедил Атропос, — мрачно проговорила Лоис. — Атропос или кто-то даже повыше.
Ральф не придал значения этой мысли, однако она была похожа на правду. Сущность, подумал он и вздрогнул. Малиновый король.
— Его заставляют плясать как марионетку, да? — спросила Лоис.
— Ты хочешь сказать, Атропос заставляет?
— Нет. Атропос — маленький поганый ублюдок, но в остальном, мне кажется, он не очень отличается от Мистера К. и мистера Л. — служащий низшего разряда, в иерархии, быть может, лишь на одну ступень выше чернорабочего.
— Санитары?
— Ну да, что-то вроде, — кивнула Лоис. — Санитары и курьеры. Скорее всего Атропос выполнил основную часть работы с Эдом, и ставлю крекер на то, что он любит такую работенку, но я готова поставить дом на то, что ему приказывают сверху. Как по-твоему, это похоже на правду?
— Да. Мы никогда точно не узнаем, насколько Эд был психованным перед тем, как все это началось, и когда именно Атропос отрезал его «воздушный шарик», но в данный момент меня больше всего интересует вполне прозаичный вопрос. Мне бы очень хотелось узнать, как он, черт возьми, сумел выплатить залог за Чарли Пикеринга и как он платил за эти проклятые летные уроки.
Прежде чем Лоис успела ответить, к ним подошла официантка, вытаскивая на ходу из передника блокнот и шариковую ручку:
— Что вам, господа?
— Мне, пожалуй, омлет с грибами и сыром, — сказал Ральф.
— Угу. — Она перекатила комок жевательной резинки с одной стороны челюстей на другую. — Два яйца или три, а?
— Четыре, если вас не затруднит.
Она слегка приподняла брови и уткнулась в блокнот:
— Меня не затруднит, если не затруднит вас. Что-нибудь еще?
— Да, пожалуйста. Большой стакан апельсинового сока, порцию ветчины, порцию сосисок и порцию жареной картошки. Нет, лучше двойную порцию картошки. — Он подумал и ухмыльнулся: — Да, и у вас остался датский пирог?
— По-моему, есть один с сыром и один с яблоком. — Она глянула на него: — Слегка проголодался, родной?
— Да, словно не ел целую неделю, — кивнул Ральф. — Пожалуй, съем датский с сыром. И кофе для начала. Много черного кофе. Все записали?
— Ну конечно, родной. Только хочу взглянуть, на кого ты будешь похож, когда встанешь из-за стола. — Она перевела взгляд на Лоис: — Вам что, мэм?
Лоис сладко улыбнулась:
— То же самое, что и ему. Родная.
4
Ральф взглянул мимо удаляющейся официантки на настенные часы. Всего десять минут восьмого, и это хорошо. Они смогут добраться до Садов Барретта меньше чем за полчаса, а с их мысленными лазерами, обращенными на Гретхен Тиллбери, вполне возможно, что выступление Сюзан Дэй будет отменено — если хотите, ликвидировано в зародыше — уже к девяти утра. Однако вместо облегчения они испытывали неустанно ноющую тревогу… Как если бы у него чесалось там, куда невозможно дотянуться.
— Хорошо, — сказал он. — Давай подведем итог. Думаю, мы можем предположить, что Эда давно уже волновала проблема абортов, что он, вероятно, долгие годы поддерживал «Друзей жизни». Потом он начинает терять сон… слышать голоса…
— …Видеть маленьких лысых человечков…
— Ну, строго говоря, одного, — согласно кивнул Ральф. — Атропос становится его гуру, натравливая его на Малинового короля, Центурионов и всех прочих. Когда Эд говорил мне о царе Ироде…
— …Думал он про Сюзан Дэй, — закончила Лоис. — Атропос… как это называют по телевизору… программировал его психику. Превращал его в управляемую ракету. Как ты думаешь, где Эд достал шарф?
— Атропос, — сказал Ральф. — Ручаюсь, у Атропоса полным-полно таких вещичек.
— Как ты думаешь, что у него будет в самолете, на котором он полетит сегодня вечером? — спросила Лоис дрожащим голосом. — Взрывчатка или отравляющий газ?
— Скорее взрывчатка, если он действительно собирается прикончить всех; сильный ветер может осложнить ему задачу, если это газ. — Ральф сделал глоток воды и обратил внимание, что его рука слегка дрожит. — С другой стороны, мы не знаем, какие приправы он мог соорудить у себя в лаборатории, верно?
