— Он рассердится, сильно рассердится!
— Дело важное и не терпит отлагательств.
Сон у Быка был крепкий, и он терпеть не мог, когда его будили среди ночи. Когда Аистиха и Скорпион вошли в его логово, могучий глава клана не стал скрывать своего недовольства.
— Что случилось?
— Одна из моих посланниц вернулась с Севера.
— Вот оно что… С хорошими новостями?
— С плохими. Ливийцы захватили почти все твои земли, и только укрепленный лагерь до сих пор в осаде.
Судя по всему, эта новость не произвела на Быка особого впечатления.
— Этим дикарям никогда не взять мой лагерь! Я оставил гарнизону оружие, которому враги не смогут противостоять!
— Ты говоришь о быке, защищенном магической силой жрицы Нейт, — уточнила Аистиха. — Но если ливийцы возьмут ее в плен, твой бык станет уязвимым.
— Жрица сумеет себя защитить!
— Да сохранит ее богиня… Моя прислужница сказала также, что священный город Буто по-прежнему невредим и окружен стеной тумана.
— Души Буто сумеют дать завоевателям отпор! — заявил Бык.
— Их могущество не беспредельно, — заметила Аистиха. — Оставшись без поддержки перед лицом захватчиков, они могут покинуть наш мир.
— Ну, до этого дело не дойдет!
Пожилая женщина улыбнулась.
— У меня есть и хорошая новость: моя посланница видела Шакала, Нармера, Северного Ветра и целое стадо ослов. Они шли по пустыне и находились на расстоянии дневного перехода от Нехена.
— Прекрасно! — воскликнул Бык. — Они несут с собой магию Абидоса, которая обеспечит нам победу. Я был прав, решив подождать.
— Я не разделяю твоей уверенности, — сказал Скорпион.
— Ты предпочел бы, чтобы твой друг умер?
В черных глазах Скорпиона полыхнуло пламя.
— Понимаешь ли ты, в каком положении мы оказались? Мы окружены, и пройти через месторасположение врага невозможно! Нармер и Шакал умрут либо от жажды в пустыне, либо от вражеских стрел. И единственный способ им помочь — первыми пойти в наступление и прорвать осаду.
Пока Бык размышлял, Скорпиона не оставляла надежда, что глава клана наконец согласится с его доводами и перейдет к активным действиям.
— Об этом не может быть и речи. Как главнокомандующий, я не стану развязывать сражение, пока не узнаю, каким будет решение Душ Нехена. Если они откроют ворота, у нас появится шанс выбраться из этой передряги. Если же нет, будем действовать по обстоятельствам.
— То есть ты обрекаешь Шакала и Нармера на смерть?
— Думай что говоришь!
— А ты посмотри правде в лицо! Если мы ничего не сделаем, они не смогут к нам пробиться.
— Шакал — глава клана, он сумеет найти путь.
— Это невозможно! Если мы не поможем, они погибнут.
Бык тоже рассердился.
— Предложи мне приемлемое решение, Скорпион, и я подумаю!
Молодой воин вышел, вздернув подбородок.
* * *
Северный Ветер замер на месте, а вслед за ним и все его четвероногие собратья. Шакал глубоко вдохнул.
— Никто не идет за нами следом, — сказал он. — И Нехен совсем близко. Но если мы двинемся вперед, скоро нас заметят вражеские часовые. Особенно я опасаюсь охотящихся львиц. Они умеют скрывать свой запах с помощью ветра.
— Если армия Быка окружена со всех сторон, как мы доберемся до своих?
— Думаю, это будет очень трудно.
— Хочешь сказать — невозможно?
— Я пока не знаю, преодолимы ли эти трудности.
— И каким же образом ты это узнаешь? — спросил Нармер.
— Оставайся с ослами здесь, в безопасности, а я подберусь поближе к позициям врага и попытаюсь наметить путь.
— Это слишком рискованно, Шакал!
— Я — глава клана, и это мой долг! Если через две ночи я не вернусь, возвращайся в Абидос. Может быть, Предок укажет тебе иной путь. Поверь, другого решения не существует.
Нармер не стал убеждать Шакала отказаться от своего намерения. С надеждой в сердце он стоял и смотрел, как тот удаляется легким и стремительным шагом.
Распластавшись на вершине холма, Шакал смог оценить количество и расположение войск Льва и Крокодила. Армия Быка, стоявшая лагерем у стен священного города Нехен, была окружена со всех сторон. От армии противника ее отделяла довольно широкая и практически пустая полоса земли, кое-где щетинившаяся рядами заостренных кольев. Там, где, казалось бы, можно было пройти свободно, наверняка располагались ловушки.
В наспех обустроенном лагере, охраняемом солдатами Крокодила, собрались многие тысячи чибисов, которых, судя по всему, Лев и Крокодил намеревались принести в жертву во время первой массированной атаки. После этого им осталось бы лишь нанести последний, решающий удар по ослабленной армии противника.
Если ворота Нехена не откроются, Быку придется обороняться, не имея возможности хоть как-то маневрировать. Ни храбрость, ни выдержка не спасут главу клана и его солдат: они попросту будут раздавлены превосходящими силами противника. Шакал увидел нескольких членов своего клана, несущих караул. Он знал, что они будут сражаться до последней капли крови, пусть и без надежды на победу.
И тут он их учуял.
Несколько львиц обнаружили его присутствие. Слишком близко подойдя к вражеским позициям, Шакал подверг себя серьезной опасности.
Он не боялся смерти, но и не собирался без борьбы отдаться на волю обстоятельств. Он взял на себя обязательства и знал, что должен сделать все, что от него зависит, чтобы их выполнить. Стараясь не паниковать, он вырыл несколько ямок и помочился в них, а потом прочертил бороздки. После этого он лег спиной на песок и покатался на нем, оставляя свои отпечатки и запах.
Хищницы потеряют несколько минут, изучая эти следы… К несчастью, они приближались с севера и с запада, лишая его возможности вернуться к Нармеру. Если Шакалу все-таки удастся уйти от них живым, ему придется долго добираться до места, где он оставил своего спутника…
Отбежав немного от этого места, он вырвал несколько клочьев своих волос и укусил себя за ногу до крови. Теплая кровь капала теперь на камни — еще один след для львиц. Достаточно ли приманок он оставил? Пока между Шакалом и преследователями было приличное расстояние, оставалась надежда выжить за счет скорости. Если, конечно, чутье не подвело его и впереди не ждала засада…
Теперь важней всего было оторваться от стаи опытных львиц-охотниц…
* * *
Чем сильнее Скорпиона снедала ярость, тем более страстно занимался он любовью с Ирис. Она была весьма довольна этим обстоятельством и с радостью удовлетворяла все его желания. Но, против обыкновения, на этот раз его пылкость утомила даже ее, утомила и встревожила.
