— Да нет, — поморщился Илья, — она здесь ни при чем. Там действительно кто-то обживает верхние этажи. Я на крыше как-то раз видел двоих ночью. Они не говорили, а просто стояли. Я хотел к ним подойти, но они как увидели меня, сразу шарахнулись на чердак. Конспирация у них там, что ли, или еще чего, не знаю. Какая-нибудь криминальная подпольщина. Или неформалы.
— А чего ты от них хочешь? — Митя почесал в затылке и наткнулся на тонзуру со шрамом. От бинта он избавился, когда пришел домой. Заметив в куче тряпья красный козырек, водрузил бейсболку на голову.
— Ничего не хочу, — пожал плечами Илья. — Но как-то это все… стремно. Я туда потом сунулся. Просто так, посмотреть. До пятого этажа поднялся — так чуть обратно не полетел. Как привидение вырос передо мной…
— Кто? — не выдержал Митя. — Упырь с пятачком?
— Не, парень. Моложе меня, наверное, весь в черном и смотрит… как будто насквозь дырку буравит. И молчит. И дальше не пускает. Ну я объясняю: я не вредный, просто хочу познакомиться. Он молчит, а потом к нему второй подошел. Я и второму тоже самое вешаю, а сам думаю — глухонемые они что ли, ни бельмеса не понимают. И вообще, какие-то странные. Почти одинаковые, в черных каких-то тряпках, на театральный реквизит похоже. Физиономии только разные. И глаза ненормальные. Как будто не на тебя смотрят, а сквозь тебя. Я плюнул да и пошел обратно. Психи какие-то. Может, все-таки ментам сообщить? Вдруг это сборище маньяков?
— Или штаб гуманоидов, — с серьезным видом добавил Митя. Он не стал рассказывать, что уже встречался с двумя из этих «психов-инопланетян». — Оставь их в покое. Почему-то мне кажется, что от милиции у них найдется какое-нибудь сильнодействующее средство.
— Ну ладно. Тогда я пошел. Так ты зайдешь к матери? — грустно спросил Илья. — Ей, наверно, уже недолго осталось.
Митя кивнул.
— Пошли.
А на лестнице он вдруг вспомнил утренние похороны. Наверное, потому, что Илья часто говорил, что собирается вступить в ДРП и начать политическую карьеру.
— А все-таки странное время выбрали для похорон. Ты был там?
— Где? Какие похороны?
— Ну, Дубянского же хоронили утром. Ты не знал?
— Дубянского? — Илья выкатил глаза и стал как вкопанный.
— Его, — ответил Митя растерянно. — А ты что, не знал, что его убили?
— Когда? — спросил Илья ошарашенно.
— Я вообще-то тоже не знал, мне на похоронах один человек рассказал. Я туда случайно попал, когда из больницы шел домой. Он сказал, три дня назад, и шуму было порядочно. Странно, что ты не в курсе.
— А ты ничего не путаешь? — Илья смотрел на Митю пристально и непонимающе. — Дубянский вчера улетел в Европу. Никто его не убивал три дня назад. Может, этот твой человек пошутил?
— Может, и пошутил, — промямлил Митя. — Только не похоже было, что это шутка. И митинг там был нешуточный. Вся площадь народом была забита.
— В шесть часов утра? — уточнил Илья. — Ты пришел в шесть с чем-то, я видел.
— Ну да, я поэтому и удивился, почему так рано и… — Митя осекся, потому что до него дошла абсурдность диалога.
Илья, видимо, подумал о том же и, выразительно посмотрев на Митину бейсболку, молча зашагал наверх. Митя поплелся за ним.
Илья впустил его в квартиру.
— Мам! Ты не спишь? Я привел Митю.
Любовь Андреевна лежала на кровати. Она сильно исхудала и как будто уменьшилась в размерах. Посеревшее лицо было почти безжизненным.
— День добрый, Любовь Андреевна, — сказал Митя.
Ее серые, истончившиеся губы чуть растянулись в улыбке.
— Митя! Я рада, что ты пришел. Подойди поближе. Дай руку.
Когда-то Любовь Андреевна и Митина бабушка были большими подругами, несмотря на разницу в возрасте.
— Как вы себя чувствуете, Любовь Андреевна? — спросил Митя.
— Да я ничего, потихонечку, — ответила она слабым голосом. — Главное — ты. Я видела тебя, Митя… Тебе суждено что-то… необычное. Ах, если бы ты знал, Митя, какой это был чудесный сон. — Ее голос слабел, речь становилась невнятной и путаной, глаза устало закрылись.
— Мама, тебе нельзя много говорить, — вмешался Илья.
— Ничего, сынок. — Любовь Андреевна открыла глаза. — Кто-то говорил со мной, там… но я плохо запомнила. Ах, боже мой… Я должна тебе сказать, Митя… что же я должна… От тебя ждут ответа, за тобой придут… скоро, ты только жди. Ты должен прийти к ним. Они ищут тебя… — Она задыхалась, глаза горели, и вокруг них ярче проступили синие круги.
Ее рука вдруг разжалась и бессильно упала вниз с кровати.
— Мама! — позвал Илья.
Но она не ответила.
— Идем, она заснула, — сказал Илья.
Они вышли в коридор.
— Бредить начала, — мрачно произнес Илья.
— Одним бредом больше, одним меньше, — ответил Митя. — Все вокруг бредят, разве ты не замечаешь?
Илья истолковал это по-своему. Посмотрев на Митю внимательно и с сочувствием, он вздохнул:
— Да-а, замечаю.
Митя спустился к себе. Это не бред, его мать говорила вполне здраво, он был уверен в этом. И то, что он не понимал ее слов, ничего не значило.
«Жди, за тобой придут!» Хорошенькая перспектива. Звучит как дымно-пепельный отголосок тысяча девятьсот тридцать какого-то года. Романтика постреволюционного империализма: ночь, «черный ворон», глухой стук в дверь, путешествие в никуда.
Это утро засыпало его ворохом загадок. Похороны отца местной демократии — ну, это, допустим, можно еще как-то отклассифицировать, если бы там был… Митя хлопнул себя по лбу. Конечно же, там был кто-то из них! А не заметил он его потому, что мудрено найти в траурной толпе парня в черной одежде.
Молодые люди в черном со взглядом не от мира сего начинали обретать реальные очертания и их сфера интересов вырисовывалась вполне конкретно. Они что-то делали со временем. А что если тоже нагрянуть к ним в гости и спросить, как они проделывают эти штуки?
Разумеется, они ничего не расскажут, подумал Митя.
Он вновь принялся за уборку. Чудеса чудесами, но на очереди стояли и другие тайны мадридского двора, имеющие гораздо более реальные очертания. Отбойные кулаки Витеньки не шли у Мити из головы, а ведь это самое простое оружие из их арсенала. Потом пойдут в ход раскаленные утюги, а там и до пули в лоб недалеко. «Как же вбить в их безмозглые ослиные головы, что нет у меня никакого архива?» — решал он. Ослиные головы… хм… пожалуй, не стоит оскорблять уважаемых животных этим сравнением. Вот совсем недавно, например, он познакомился с одним вполне разумным ослом…
От стремительной догадки у Мити чуть не подкосились ноги. Он медленно сосчитал до десяти, а потом захохотал. Может, у него действительно что-то стало с головой после падения? Это же надо было так глупо забыть о любвеобильном кавказце, одарившим его изобличительным чемоданом!
