Спорить не имело смысла. Стефан только молча кивнул.
Влад с Наташей устроились в уголке, а к Стефану выстроилась небольшая очередь желающих сменить деятельность. Это было, с одной стороны, очень странно: он пока ни слова не сказал ни о зарплатах, ни о социальных гарантиях. Зато с готовностью предупреждал, что дело совершенно новое, опасное и неизведанное. Однако по какой-то мистической причине людям это нравилось. Конечно, не всем. Некоторые, узнав, что нужно будет ехать в какую-то неизвестную Монголию, принимали решение остаться дома. Семейным Стефан отказывал сам, твердо и непреклонно. Хватит того, что у него пары нет и теперь уже вряд ли будет – после Николь он уже не решится на серьезные отношения. А несерьезными и смысла не было заниматься. Но ломать чужие семьи – эту ответственность он на себя брать не будет.
А потому из всей кучи народа, пришедшего поприветствовать героя, осталось всего несколько человек – Микаэль, Акира, Влад с Наташей, механики Гунар и Стивен, инженер по связи пан Войта и, как ни странно, стюард Люка Боннар.
Еще до этой встречи Стефан обсудил с Еаном, что именно можно на этом этапе сообщить команде. Решили, что пока им о Еане лучше не знать. Информация могла показаться столь неправдоподобной, что люди утратили бы доверие. По странной аберрации местных верований, эти люди почему-то куда охотнее верили в такие иррациональные вещи, как третий глаз, внутренний голос, вдохновение свыше и тому подобную мистику. Однако поверить с той же легкостью в наличие на планете пришельца без тела вряд ли представлялось возможным. Поэтому Стефан с относительно легким сердцем поведал о голосе свыше, посетившем его во время комы. Тем более что таблоиды совсем недавно без устали перепевали историю невероятного возвращения к жизни смертельно раненного гонщика.
Как и ожидалось, против голоса свыше возражений не возникло.
Команда получила распоряжение через неделю быть в полной готовности приступить к работе. И координаты Питера Ланге, в чью обязанность входило улаживание любых возможных юридических препятствий к новой работе.
Монголия встретила их диким ветром.
Уставшие после почти суточного перелета, они в растерянности остановились перед раздвижной дверью, в которую пытался проникнуть ветер, злобно завывавший снаружи. Клубы снега, которые то и дело устрашающе взлетали кверху, практически закрывали весь обзор, и казалось, что эта снежная ревущая круговерть поглотит людей немедленно, едва они преодолеют эту непрочную стеклянную преграду.
– Не волнуйтесь, все в порядке, – улыбнулась Сайда.
Эту смуглую, дикого восточного вида девочку, которую Карло выслал их встречать, похоже, непогода вовсе не смущала.
Возраст девушки вступал в резкое противоречие с гортанным и грубым, больше похожим на мужской, голосом. Однако английским она владела безупречно.
– Нам надо дойти вон до той машины. – Она показала рукой в просвет, вдруг образовавшийся в этой снежной круговерти, где метрах в пяти от входа действительно стоял внушительного вида внедорожник. – Наденьте варежки.
Варежки, шарф и шапку получил каждый, без исключения.
– Да ладно, – попытался было отмахнуться пан Войта, – небось не замерзнем.
Микаэль переглянулся с Наташей – как гордый поляк реагирует на любую попытку женщины указать, что ему надо делать, знали все.
– Руки отморозите сразу. – Похоже, Сайда умела быть непреклонной. – Сейчас минус 33. – Она показала на табло у входа. – Это по Цельсию, – на всякий случай уточнила она. – Быстрей, пожалуйста, нам до бури успеть надо. – И, не вступая в пустые разговоры, лично проверила, чтобы яркие монгольские шапки закрывали все уши, шарфы – рты, а варежки – руки.
Стефан сразу понял, что девчонка права – более холодного ветра он никогда не встречал, и пройти эти пять-шесть метров, прежде чем забраться в машину, пожалуй, лучше в варежках.
Транспорт – им оказался минивэн, оснащенный большими колесами повышенной проходимости, – тут же тронулся с места.
– Здравствуйте, – поприветствовал их водитель с таким же гортанным выговором.
– Далеко ехать? – обратился к нему пан Войта, не желая иметь ничего общего с женщиной.
Но водитель только пожал плечами, продолжая гнать устойчивый внедорожник сквозь пургу.
– Он вас не понял. – Фраза прозвучала совершенно невозмутимо, хотя монголка, кажется, отлично поняла, почему этот усатый дядька с небольшим пивным брюшком пытается ее игнорировать. – Я пока у вас единственный переводчик, – продолжила она так же невозмутимо. – Что вы хотели узнать?
– Я хотел узнать, далеко ли нам ехать. – Характер характером, но все-таки пан, несмотря на всю шляхетскую гордыню, глупостью не отличался и поражения признавать умел.
– Нам надо объехать Улан-Батор, а потом еще километров семьдесят. Это часа два, может, чуть больше. – Эта Сайда, или как там ее, похоже, тоже решила не обострять ситуацию.
Слева за окном время от времени в просветах виднелись дома, от которых ветер гнал странно желтого цвета смог. Кажется, для обогрева здесь использовали печи.
Вдруг доселе молчавший водитель разбил ленивый диалог пассажиров гортанной руганью, заставившей насторожиться всех присутствующих, кроме Сайды, ответившей ему аналогичным встречным потоком слов. Мужчины напряглись в ожидании неприятностей, а Стефан с Владом переглянулись, прикидывая, кому из них придется сесть за руль, если, не дай Бог, придется вести автомобиль в эту пургу по незнакомой местности.
Ругань закончилась так же внезапно, как и началась, и Сайда вновь повернулась к гостям:
– Водитель сказал, в город не надо. Он хочет успеть засветло, пока дорогу не замело. Здесь-то пока широкая магистраль, а последние несколько километров – не так хорошо.
– А почему он ругался?
– Что вы, Доржоо – милейший человек. Он просто очень ответственный водитель.
Это объяснение показалось приемлемым. Пожалуй, из-за такой погоды стоило переживать.
Несмотря на злобно завывающий ветер за окном, машина шла уверенно, и в теплом салоне задремали даже самые стойкие.
Стефан открыл глаза, когда минивэн остановился у больших ворот, открывшихся только после того, как водитель нажал на сигнал. За воротами оказалась уходящая в вечернем свете вдаль территория, и машина, неторопливо покачиваясь, въехала в ярко освещенный ангар. Ворота закрылись – и ветер тут же пропал.
– Вот мы и приехали. – Сайда с милой улыбкой повернулась к водителю, откинувшемуся на спинку сиденья, и разразилась явной площадной монгольской бранью. Тот, протянув руку и хлопнув ее по плечу, ответил тем же. Выражение лиц настолько не вязалось с речью, что не сразу стало понятно: эти двое вовсе не ругаются, а просто чертовски довольны окончанием поездки.
– Я сказала, что Доржоо – молодец. По радио сообщили, что к ночи буря усилится. Он вовремя нас привез.
– А что он сказал? – Наташа, слегка подняв бровь, ждала ответа.
– Ну, он тоже рад.
Европейцы переглянулись: «Похоже, к монгольскому стилю общения нам еще привыкать и привыкать».
По узкому переходу, не выходя на улицу, они добрались до жилого помещения. Веселый желтый цвет стен сразу же отодвинул куда-то вдаль негостеприимную погоду, встретившую их всего пару часов назад.
– Это наше общежитие. Все номера здесь двухместные. Вот, возьмите ключи.
На доске у входа висело несколько пар ключей специально для приехавших.
– Нет, вам нужно будет пройти в другое здание. Я сейчас покажу.
Обращение относилось к Стефану. Под недоуменными взглядами спутников он, как нашкодивший школьник, отдернул руку. Он и забыл, что является не просто сотрудником, но в некотором роде начальником. Видимо, поэтому ему полагалось жить в другом месте. А может быть, Карло решил, что им с Еаном будет удобно общаться, если в помещении Стефан будет один. Он действительно заметил, что в присутствии посторонних Еан со Стефаном никогда не заговаривает. И все это долгое путешествие, занявшее почти целые сутки, он молчал. «Да, так действительно будет правильно». Стефан согласно кивнул. Надо привыкать к тому, что он капитан.
Для командного состава предназначался другой домик, очень похожий на предыдущий, даже цвет стен был таким же. Разница заключалась лишь в том, что расстояние между дверями в коридоре казалось чуть большим. Сайда вручила Стефану ключ, и тот оказался в комнате, очень напоминавшей обычный номер отеля средней руки. За последние несколько лет он повидал их немало: удобная кровать, небольшой стол у окна, шкаф в прихожей и крошечный санузел с душевой кабиной. Стены, правда, были не белыми, как в Европе, а тоже желтыми, и казалось, что в комнату светит яркое солнце.
– Вы пойдете в столовую или вам заказать ужин в номер?
Стефан отметил, что остальным членам команды подобного вопроса не задали. Видимо, эта привилегия касалась только избранных. Однако он решил ею не пользоваться: сохранение отношений с командой казалось куда более важным, чем усталость.
