– Я все чувствую! – Уж тут-то профессиональный гонщик знал, что ответить. – Тут все вместе – и как резина сцепляется с асфальтом, прочно и устойчиво или проскальзывает, как бывает после дождя, как движок рычит, разгоняя болид, и я знаю, в каждое мгновение знаю, что случится, как только я чуть подожму педаль или хотя бы слегка шевельну руль. Я все-таки чертовски хороший гонщик!
Он улыбнулся, почувствовав, что потерянная было почва под ногами вновь обретена.
– Отлично! Так и с телом. Разве ты не знаешь, с какой силой надо нажать на ручку, чтобы открыть, например, дверь? Или, когда бежишь по ступенькам, ты же точно знаешь, на какой высоте должна оказаться нога в каждый последующий момент. Так или нет?
– Ну да.
– Кто сообщает телу, насколько сильно, быстро или высоко оно должно двигаться?
– Я, наверное.
– Точно! Именно ты – хозяин тела.
На картинке точно над головой тела с первого рисунка появился некий размытый символ, похожий на солнышко, как его рисуют дети.
– Вот видишь? Это ты. Или то, что вы на этой планете зовете словом «душа». Душа – всадник, а тело – лошадь. Но, кстати, давай подумаем, откуда ты, духовное существо, знаешь, какую силу приложить, чтобы открыть дверь?
– Ну, и откуда?
Стефану и в самом деле стало интересно – никогда раньше он не задумывался над этим, в сущности, простым вопросом.
– А вспомни. Вспомни, например, когда ты в первый раз сел за руль. Что было? Ты знал, как действовать?
– Ну, теоретически знал, конечно, – видел же, как все происходит.
– А когда сел сам, что, сразу вот так взял и начал свободно передачи переключать?
– Нет, не сразу. – Стефан усмехнулся, вспоминая. – Я со второй передачей все промахивался, сразу на четвертую переключал. Ну и глох, конечно.
– И долго?
– Нет. Что я, косорукий какой-то! С какого-то пятого или шестого раза поймал, и все, дальше пошло как по маслу.
– Спасибо, – непонятно за что поблагодарил Еан. – Так что произошло? Что именно ты «поймал»?
– Ну не знаю… – Стефан задумался, припоминая. – А вот: я пробовал, пока не получилось. А потом, когда понял, дальше делал уже правильно.
– Смотри. Ты использовал разум. – Картинку дополнил третий предмет – что-то вроде бездонной коробки, заполненной листками бумаги. Коробка расположилась строго между душой и телом. – Первая функция разума – запоминать. Каждое мгновение жизни он запоминает. Другая функция – сравнивать, думать и рассчитывать. Когда ты переключал передачу, разум запоминал. Когда ты переключился правильно, он рассчитал, что этот опыт надо использовать. Ну а дальше уже все просто: запоминаем и делаем как получается.
– Здорово!
Стефану картинка показалась логичной. Но все равно это никак не объясняло то, что он каким-то мистическим образом оказался вдруг парящим в небе в то время, когда лежал себе на кровати. Он покосился на окно, за которым потихоньку начала рассеиваться тьма.
– А, ты об этом. – Еан уловил замешательство. – Помнишь мое сравнение со всадником и лошадью? – Получив утвердительный ответ, он продолжил: – А разве всаднику обязательно все время сидеть верхом? Разве он не может слезть и пойти рядом? Или вообще оставить коня в конюшне, а сам выйти и пройтись пешком. Значит ли это, что если в этот момент времени он не сидит верхом, то он уже и не он?
– Нет, ну может, конечно.
– Ну вот и ты смог. Ты просто оставил своего «коня» нежиться под одеялом, а сам вышел посмотреть, что там делается на белом свете.
– А как? Как я это сделал?
– Это ты мне скажи, как ты это сделал.
И вдруг Стефан догадался! Он так привык, что бестелесный Еан может легко обходиться без тела, что приглашение посмотреть с высоты, сопровождаемое картинкой, принял как самую естественную на свете вещь. А потом он увлекся, и ему показалось мало чужой картинки и захотелось посмотреть самому. Оказывается, для этого достаточно всего лишь желания! Как просто.
– Я и дальше смогу так делать?
– Если захочешь, почему нет? Разумеется.
– А тело?
– А что тело? Оно лошадка послушная – где его оставишь, там и найдешь.
– А от расстояния зависит? В смысле, я далеко улететь могу?
– Не знаю, как захочешь, наверное.
– А ты? Почему тогда ты не можешь вернуться в свое тело? Я же вернулся! Зачем тебе нужен корабль и все такое прочее? – Теперь, после того, как он сам испытал это ощущение, все еще больше запуталось.
– Со мной немножко другой случай. Видишь ли, я не выбежал из тела полюбоваться звездами. У меня его украли. И я даже не знаю, где оно сейчас. Видимо, они используют какой-то экран, потому что сигнал рассеивается, и максимум, что я могу, – это указать направление, в котором нужно двигаться. Я даже пока не знаю, насколько это далеко или близко. Вот зачем мне нужен корабль. Да и еще кое-что. Скорее всего, мое тело хорошо охраняют. Ты подумал, что произойдет, если, допустим, я его даже найду и попытаюсь получить обратно? Даже если я оседлаю свою «лошадку», вряд ли мне удастся сбежать оттуда, не имея ни транспорта, ни поддержки. Телу, в отличие от души, необходимы тепло и пища. Вот потому мне нужна помощь. Мне необходим корабль, чтобы доставить в нужное место. И необходима команда, способная вызволить меня из плена.
Возразить было нечего.
Задачу следовало решать.
С утра вокруг закипела жизнь. За окном сновали какие-то машины, что-то стучало и лязгало.
Стефан прошел в столовую, куда потихоньку стекалась вся группа. Столики, сдвинутые вчера, так и дожидались их. К тому же кто-то позаботился, чтобы там уже стоял большой кофейник и поднос с чашками, сахаром, молоком и прочими привычными вещами. Остальное нужно было выбирать по вкусу.
Однако выбрать-то как раз оказалось непросто.
– Что-то не так? – Переводчица оказалась тут как тут.
– А чего-нибудь не мясного нет?
– Сейчас спросим. – И она повернулась к официантке.
Та взирала на группу с неменьшим недоумением, не понимая, почему эти люди не берут то, что для них с таким тщанием приготовили.
– Она спрашивает, что вы обычно едите на завтрак.
Команда принялась перечислять. Сайда послушно переводила, а узкие монгольские глаза у женщины в белом халате постепенно становились все шире и круглее. Эти странные люди, отказывающиеся есть мясо, кажется, сами не знают, чего хотят. Впрочем, ее можно понять: разброс пожеланий включал в себя все, что угодно: и круассаны, и овсянку, и омлет с беконом.
В итоге сошлись на вареных яйцах и маленьких блинчиках, которые на скорую руку соорудила одна из поварих, уточнив на будущее:
– Вы только сегодня не будете мясо на завтрак есть или всегда?
Выяснив, что это не временная прихоть, она только пожала плечами и, пробурчав что-то, ушла в кухню.
– Она сказала, постарается завтра о вас позаботиться, – перевела Сайда.
Но, похоже, персонал столовой не одобрял их выбор.
В кофейнике еще оставался кофе, и путешественники еще не успели как следует приналечь на удивительно вкусные блинчики, как возле стола раздался голос:
– Buongiorno, amici.[13]
Конечно, это был Карло.
Со всей мыслимой бездной итальянского обаяния он расцеловал обеим дамам – Наташе и Сайде – ручки, без всякого стеснения обнялся со Стефаном и вежливо поинтересовался, как всем спалось на новом месте. Выслушав ответы и пошутив, что среди желтых стен утром вставать значительно веселей, он предложил Стефану продолжить завтрак у него в кабинете.
Сайду и просить не пришлось. Легкой тенью метнувшись в кухню, она немедленно организовала внушительного размера поднос с кофейником, блинчиками и всем, что к этому полагалось. Стефан с удивлением наблюдал, как коренастая монголка в халате и белых носочках почти рысью потрусила впереди по коридору, торопясь приготовить завтрак к их приходу.
– Я смотрю, тут они не ходят, а бегают, – заметил он.
– Похоже на то. – Итальянец довольно улыбнулся. – Нам с тобой тоже побегать придется. Сам знаешь, проект большой. – И он распахнул дверь, пропуская выходящую с пустым подносом работницу.
Стефан с интересом осматривался.
Удивительно, но итальянец даже здесь, в этом царстве ветров и сэндвич-панелей, умудрился создать себе кабинет, удивительно похожий на тот, в котором партнеры собирались в Штутгарте. Даже явно дешевый письменный стол выглядел вполне солидно. Впрочем, и сам Карло, несмотря на обстановку, являл собой образец элегантности.
– Прошу к столу.
Сделав приглашающий жест рукой, он принялся разливать кофе, наполнивший небольшое помещение своим ароматом.
После завтрака они перешли к другому столу, на котором ждал макет площадки. На огромной территории раскинулись различные строения – преимущественно квадратные или прямоугольные белые коробки. Но несколько коробочек выделялось желтым цветом. Судя по всему, они обозначали те самые желтые домики, в которых гостей вчера поселили.
