Линкольн Чайлд - Реликварий

Она ответила ему поцелуем и что-то прошептала.

– Пока смерть не разлучит нас, детка. – Он приник к её губам, положив ладонь ей на грудь. На сей раз поцелуй был долгим.

– Ник! – засмеялась она, отстраняясь.

– Здесь никого нет. – Он снова привлек её к себе.

– Если не считать того, что на нас смотрит весь город, – прошептала она.

– Ну и пусть смотрит. Глядишь, чему научится.

Его ладонь скользнула под блузку, и он провел пальцами по маленькому затвердевшему соску, краем глаза отметив, как подкрадывается тьма.

– Лучше нам поехать ко мне, – прошептал он.

Таня улыбнулась и, отстранившись от него, направилась к каменным ступеням. Ник смотрел, как она идет, восхищаясь естественной грацией её походки и чувствуя, как дорогое шампанское, играя, бежит по жилам. “Нет выпивки лучше, чем шампанское, – подумал он. – Сразу ударяет в голову”.

– Подожди, мне надо опорожнить главный сосуд.

Таня остановилась, а Ник направился к башне. Он вспомнил, что в глубине её, рядом с металлической лестницей, ведущей от пруда к метеорологическим приборам, имеются туалеты. В тени башни царил покой, лишь откуда-то издали доносился приглушенный уличный гул. Он отыскал дверь мужского туалета и, расстегивая на ходу молнию, зашагал по кафельному полу мимо кабинок к ряду писсуаров. Как он и предполагал, в туалете никого не было. Прижавшись лбом к прохладному фаянсу, Ник закрыл глаза.

И тут же открыл снова: какой-то слабый звук прорвался сквозь порожденные шампанским грезы. “Ерунда”, – подумал он, покачал головой и усмехнулся, изумляясь той паранойе, которая свойственна даже самому прожженному ньюйоркцу.

Звук повторился, на сей раз гораздо громче. Не прерывая своего занятия, он в удивлении и страхе оглянулся и увидел, как в одной кабинке возник некто и быстро двинулся к нему.

Таня стояла у парапета, подставив лицо легкому ветерку. На пальце она чувствовала обручальное кольцо – тяжелое и непривычное. Ник, видимо, не торопится. В парке уже стемнело, Большая лужайка опустела, а на поверхности пруда мерцали отражения огней Пятой авеню.

Потеряв терпение, она подошла к башне и, обойдя кругом её темную громаду, нашла дверь мужского туалета. Дверь была закрыта. Таня постучала – сначала застенчиво, потом – громче.

– Ник! Эй, Ник! Ты здесь?

Ей ответило молчание. Лишь ветер шумел в деревьях. Ветер донес до неё странный запах, похожий на запах брынзы.

– Ник! Кончай дурачиться!

Она толчком распахнула дверь и шагнула внутрь.

Мгновение над Замком Бельведер висела тишина. А потом ночь прорезал наполненный рыданием крик. Крик становился все громче и громче.

Смитбек занял место у стойки в своей излюбленной греческой кофейне и заказал обычный завтрак: два яйца “в мешочек” и двойную порцию рубленого бифштекса. Отхлебнув кофе, он удовлетворенно вздохнул и положил перед собой пачку свежих газет. Первым делом он просмотрел “Пост”, слегка поморщившись при виде статьи Ханка Макклоски об убийстве в Замке Бельведер. Статью поместили на первую полосу, а его, Билла, материал о демонстрации был сослан на четвертую. Первая полоса по праву принадлежала бы ему, напиши он об участии музея в изучении следов зубов. Но он обещал Марго… Ничего, завтра все будет иначе. Не исключено, что его терпение будет вознаграждено дополнительными сведениями.

Прибыл завтрак, и Смитбек принялся за бифштекс, отодвинув в сторону “Пост” и развернув перед собой “Нью-Йорк таймс”. Он насмешливо пробежал глазами основные, со вкусом размещенные заголовки. В нижней части страницы его взгляд задержался на простеньком заголовке МУЗЕЙНЫЙ ЗВЕРЬ ВОЗВРАЩАЕТСЯ? под которым значилось имя Брайса Гарримана и имелась надпись

Исключительно для “Таймс”.

Смитбек принялся за чтение, и бифштекс мгновенно потерял вкус.

Восьмое августа. – Ученые Музея естественной истории продолжают исследование обезглавленных останков Памелы Вишер и второго неустановленного лица, пытаясь определить, появились ли следы зубов на костях посмертно, в результате укусов бродячих животных, или же причиной смерти послужили сами укусы.

Вчерашнее зверское убийство и обезглавливание Николаса Биттермана в Замке Бельведер вынуждает ученых ещё активнее искать правильный ответ. Несколько убийств, имевших место среди бездомных за последнее время, также совершено по этому образцу. Неизвестно, доставлялись ли тела убитых в музей для исследования. Останки Памелы Вишер возвращены семье. Траурная церемония состоится сегодня в пятнадцать часов на Кладбище Святого Креста в Бронксвилле.

Аутопсия проводилась под завесой секретности в помещении музея. “Они не хотят паники, – сообщил наш источник информации, – Но у всех на уме одно непроизнесенное слово – “Мбвун”.

Мбвун, известный ученым под именем Музейный зверь, – необычное существо, случайно доставленное в музей одной из неудачных экспедиций в бассейн Амазонки. О присутствии чудовища в подвалах музея стало известно в апреле прошлого года после зверского убийства нескольких посетителей и работников охраны. Существо совершило нападение на большую группу лиц, приглашенных на презентацию выставки. В результате возникшей паники погибли сорок шесть человек, около трехсот получили ранения. Это самое большое бедствие, случившееся в Нью-Йорке за последние несколько лет.

Имя Мбвун было дано существу племенем индейцев котога, ныне прекратившим свое существование. Котога жили в бассейне Амазонки, в верхнем течении реки Шингу – первоначальном ареале обитания Мбвуна. Много десятилетий до антропологов и охотников за каучуком доходили слухи о том, что в верховьях Шингу обитает крупный зверь, по-видимому, рептилия. В 1987 Джон Уиттлси – антрополог музея – организовал экспедицию к истокам Шингу, чтобы найти следы племени котога и самого Мбвуна. Уиттлси исчез в сельве, а остальные участники злополучной экспедиции погибли в авиакатастрофе на обратном пути в Нью-Йорк.

Ящики с артефактами, добытыми экспедицией, были доставлены в Нью-Йорк. Артефакты были упакованы в древесное волокно, служившее пищей Мбвуну. Хотя появление существа в музее не получило удовлетворительного объяснения, музейные смотрители предположили, что Мбвун случайно оказался в транспортном контейнере вместе с собранной экспедицией коллекцией. Существо мирно обитало в обширных подвалах музея до тех пор, пока не закончилась его естественная пища. Когда же это произошло, зверь начал нападать на посетителей и охрану.

В результате ожесточенной схватки Мбвун погиб, а его тело забрали власти. Тело было уничтожено без тщательного таксономического исследования. До сих пор это создание окружено ореолом тайны, однако ученые полагают, что оно обитало на изолированном плато, именуемом тепуи. В последние годы добыча золота сильно изменила ландшафт, что, возможно, привело к полному исчезновению вида. Профессор Уитни Кадваладер Фрок из антропологического отдела музея, автор теории фрактальной эволюции, считает, что Мбвун является эволюционной аберрацией, ставшей результатом его изолированного обитания в амазонской сельве.

Наш источник высказывает предположение, что недавние убийства могут быть делом второго Мбвуна, возможно, самца или самки первого. Создается впечатление, что именно этого опасается и департамент полиции Нью-Йорка. Судя по всему, полиция обратилась к лаборатории музея с просьбой определить, чьим зубам соответствуют следы на костях: зубам собаки или, может быть, челюстям более могучего существа?

Трясущейся от ярости рукой Смитбек оттолкнул так и не съеденные яйца. Он не знал, что хуже: то, что этот мерзавец Гарриман вставил ему фитиль, или сознание того, что он, Смитбек, уже имея в кармане статью, позволил себя отговорить её печатать.

“Такое никогда не повторится, – поклялся себе Смитбек. – Никогда”.

А на пятнадцатом этаже департамента полиции на Полис-плаза лейтенант д’Агоста отложил в сторону тот же номер “Нью-Йорк таймс”, сопроводив это действие весьма смачным выражением. Чтобы предотвратить массовую истерию, специалистам департамента по связям с общественностью придется потрудиться сверхурочно. Д’Агоста твердо решил, что кто бы ни допустил утечку информации, он зажарит этого типа на углях, предварительно насадив его на вертел. По крайней мере хорошо, что это не написал его “приятель” Смитбек. Не приятель, а заноза в заду.

Сняв телефонную трубку, лейтенант набрал номер шефа полиции. Коль скоро речь зашла о задах, то прежде всего следует позаботиться о своем. Зная характер Хорлокера, д’Агоста счел за лучшее позвонить первым, не дожидаясь звонка.

Но ему удалось услышать лишь голос секретарши.

Д’Агоста снова взялся за газету – и тут же отбросил её. Можно не сомневаться, что через минуту в кабинет шефа ввалится Уокси и начнет нести околесицу об убийстве в Замке Бельведер и о том, как самоотверженно он выполняет задание. При мысли о неизбежной встрече с Уокси д’Агоста невольно закрыл глаза. Однако навалившаяся на него усталость была столь велика, что д’Агоста не мог сидеть спокойно. Сегодня ему удалось поспать не больше двух часов. Все кости ломило от ночного лазания по Замку Бельведер.