Линкольн Чайлд - Реликварий

Д’Агоста снова взялся за газету – и тут же отбросил её. Можно не сомневаться, что через минуту в кабинет шефа ввалится Уокси и начнет нести околесицу об убийстве в Замке Бельведер и о том, как самоотверженно он выполняет задание. При мысли о неизбежной встрече с Уокси д’Агоста невольно закрыл глаза. Однако навалившаяся на него усталость была столь велика, что д’Агоста не мог сидеть спокойно. Сегодня ему удалось поспать не больше двух часов. Все кости ломило от ночного лазания по Замку Бельведер.

Д’Агоста нервно встал с кресла и подошел к окну. Далеко внизу среди городских домов виднелась темная прогалина – игровая площадка триста шестьдесят второй школы. По ней носились крошечные фигурки. Дети играли в салки и чехарду, шумно радуясь большой перемене. “Господи, – подумал он, – все бы отдал, чтобы оказаться сейчас одним из них”.

Вернувшись к столу, д’Агоста заметил, что край газеты прикрыл фотографию десятилетнего Винни-младшего. Лейтенант тщательно поправил снимок, привычно улыбнувшись в ответ на улыбку мальчугана. Почувствовав себя после этого несколько лучше, он запустил руку в карман пиджака и извлек оттуда сигару. Хорлокер может проваливаться ко всем чертям. Что будет, то будет.

Он зажег сигару, бросил спичку в пепельницу и подошел к приколотой к большой доске карте западной части Манхэттена. Карта была испещрена красными и белыми пятнами булавочных головок. В пояснении, подклеенном в углу, говорилось, что белые булавки означают исчезновения людей за последние шесть месяцев, а красные – убийства, совершенные одним и тем же способом. Д’Агоста взял с пластикового подноса ещё одну красную булавку и аккуратно воткнул её чуть южнее Резервуара Центрального парка. Затем, отступив на шаг, он внимательно посмотрел на карту, пытаясь уловить какую-нибудь закономерность.

Число белых головок превосходило число красных в пропорции примерно десять к одной. Конечно, многие из них придется снять. Люди исчезают в Нью-Йорке в силу множества причин. Тем не менее белых головок было необычайно много, примерно в шесть раз больше, чем обычно бывает за полугодовой период. И поразительно много их сконцентрировалось в районе Центрального парка. Д’Агоста не сводил взгляда с доски. Размещение цветных пятен не казалось ему случайным. Разум подсказывал, что здесь есть система, но понять эту систему он пока не мог.

– Витаете в облаках, лейтенант? – послышался знакомый чуть глуховатый голос. От неожиданности он чуть не подпрыгнул. Обернувшись, д’Агоста увидел Хейворд, которая теперь наряду с Уокси официально была поставлена на расследование этого дела.

– Вы когда-нибудь слышали о том, что, входя, следует стучать?

– Слышала. Но вы говорили, что хотели бы получить эти сведения как можно скорее.

В своих изящных ручках Хейворд держала внушительную пачку компьютерных распечаток. Д’Агоста взял листки и начал их просматривать. За последние шесть месяцев среди бездомных произошло множество убийств, большая часть их приходилась на округ Центральный парк – Вест-Сайд, подпадавший под юрисдикцию Уокси. Ни одно из убийств, разумеется, не расследовалось.

– Боже! – Он покачал головой. – Пожалуй, следует нанести их на карту.

Он стал называть места преступлений, а Хейворд вкалывала в доску красные булавки. Сделав паузу, д’Агоста, так чтобы она не заметила, посмотрел на её темные волосы и бледную кожу. В глубине души он был рад тому, что Хейворд ему помогает. Ее непоколебимая уверенность в себе была для него тихой гаванью посреди бушующего шторма. Кроме того, следовало признать, что её облик не оскорблял взора.

Из зала послышались голоса и топот бегущих ног. На пол с грохотом свалился какой-то тяжелый предмет. Д’Агоста нахмурился и кивком направил сержанта посмотреть, что происходит. Вскоре из коридора снова донесся шум, и д’Агоста услышал чей-то визгливый голос, выкрикивающий его имя.

Не в силах сдержать любопытство, он глянул в полуоткрытую дверь и увидел невероятно грязного и оборванного типа, героически сражающегося с двумя копами из отдела по расследованию убийств. Хейворд стояла в стороне, ловя момент, чтобы ввязаться в драку. Д’Агоста окинул взглядом грязные, свалявшиеся волосы, вялую, землистого цвета кожу, отощавшее от вечного голода тело и непременный черный пластиковый мешок для отбросов, в котором хранился весь земной скарб бродяги.

– Я хочу видеть лейтенанта! – визжал бездомный. – У меня для него информация! Я требую…

– Мужик, – сказал с гримасой отвращения один из копов, удерживая его за полы засаленного пиджака, – если тебе есть что сказать, скажи мне. О’кей? Лейтенант очень занят.

– Да вот же он! – завопил бродяга, ткнув трясущимся пальцем в сторону д’Агосты. – Ничем он не занят! Уберите руки, или я напишу на вас жалобу! Слышите? Я сейчас же звоню своему адвокату!

Д’Агоста шагнул в кабинет, плотно закрыл дверь и вернулся к изучению карты. Возня продолжалась. Визгливые вопли бродяги перемежались остервенелыми репликами Хейворд. Парень явно не желал уходить.

Неожиданно дверь со стуком распахнулась, и бродяга, едва не упав, ввалился в кабинет. Следом за ним, дрожа от ярости, влетела Хейворд. Гость проковылял в дальний угол и, вжавшись в стену, поднял как щит свой мешок.

– Вы должны выслушать меня, лейтенант! – визжал он.

– Ну и скользкий же негодяй, – прошипела Хейворд, вытирая ладони о стройные бедра. – В прямом смысле слова!

– Не подходите! – снова взвизгнул бродяга.

– О’кей, сержант, – безнадежно вздохнул д’Агоста и повернулся к посетителю: – Ну хорошо. Пять минут. И оставь это за дверьми. – Он указал на мешок, источавший невыносимое благоухание.

– Они его сопрут! – просипел бродяга.

– Это полиция! – рявкнул д’Агоста. – Здесь никто не станет красть твое дерьмо!

– Никакое это не дерьмо, – огрызнулся бродяга, но тем не менее передал мешок Хейворд, которая, поспешно выставив его в зал, вернулась и плотно закрыла за собой дверь.

В то же мгновение поведение бродяги разительно изменилось. Он вышел из угла и уселся в кресло для посетителей, закинув ногу за ногу. Можно было подумать, что хозяин кабинета здесь он. Вонь сделалась ещё сильнее.

– Надеюсь, ты удобно устроился, – проговорил д’Агоста, стратегически располагая сигару перед своим носом. – У тебя осталось четыре минуты.

– Вообще-то, Винсент, – спокойно сказал бездомный, – учитывая то состояние, в котором вы меня видите, я чувствую себя вполне комфортно.

Д’Агоста медленно опустил сигару.

– Очень жаль, что вы по-прежнему курите. Тем не менее я вижу, качество ваших сигар улучшилось. Доминиканская республика, если не ошибаюсь? Если уж курить, так, конечно, этот сорт, а не ту, простите, вонючую дешевку, которую вы употребляли прежде.

Д’Агоста утратил дар речи. Он узнал этот голос, узнал певучий южный акцент. Но разум отказывался связать их с сидящим напротив него грязным вонючим типом.

– Пендергаст? – выдохнул лейтенант.

Бродяга кивнул.

– Что за?..

– Надеюсь, вы простите мне столь театральное появление, – сказал Пендергаст. – Мне хотелось проверить реалистичность образа.

– О… – только и смог сказать д’Агоста.

Хейворд выступила вперед и посмотрела на начальника. Похоже, она в первый раз растерялась.

– Лейтенант…

– Сержант, это… – Он вобрал побольше воздуха и, махнув рукой в сторону посетителя, закончил: – …это спецагент ФБР Пендергаст.

Хейворд посмотрела на лейтенанта, перевела взгляд на Пендергаста и коротко бросила:

– Брехня!

Пендергаст удовлетворенно рассмеялся, водрузил локти на подлокотники кресла, сложил руки и, уперевшись подбородком в кончики пальцев, посмотрел на Хейворд:

– Счастлив познакомиться с вами, сержант. Я охотно предложил бы пожать друг другу руки, но…

– Не надо. Не беспокойтесь, – поспешно перебила его Хейворд, по-прежнему поглядывая на все это с явным недоверием.

Д’Агоста резко поднялся с кресла и, подойдя к посетителю, взял его неопрятную, но изящную руку в свои ладони.

– Господи, Пендергаст, до чего же я рад вас видеть! Меня давно интересует, что произошло с вашей тощей задницей. Слышал только, что вы отказались от руководства Нью-Йоркским отделением, но не видел вас с того времени, как…

– Со времени событий, получивших название “Музейных убийств”, – закончил за него Пендергаст. – Теперь, как я мог заметить, они снова вышли на первые полосы газет.

Д’Агоста вернулся за письменный стол, криво усмехнулся и кивнул.

– Перед вами очень серьезная проблема, Винсент, – сказал Пендергаст, бросив взгляд на карту. – Серия зверских убийств на земле и под землей, овладевшее городской элитой беспокойство и слухи о возвращении Мбвуна.

– Вы даже не представляете, Пендергаст…

– Простите, что вынужден противоречить вам, но я все прекрасно представляю. По правде говоря, я пришел к вам узнать, не пожелаете ли вы получить некоторую помощь.