Около года Олег и Диана провели в больницах, пока врачи занимались опытами с лекарством, проводили химический анализ и создавали на его основе более совершенный препарат. Еще месяц научный консилиум города вел наблюдение за ходом выздоровления. Когда же их наконец отпустили, выяснилось, что «Аномалия» прекратила свое существование. Газету выкупили городские власти и сразу же прекратили ее выпуск, а редакторшу, по слухам, забрали на повышение в какое-то центральное издание.
— Наталья Семеновна, мы решили, — сообщил Олег. — Возьмем мы эту девчушку.
— Отлично, — заулыбалась директриса. — Машенька чудесный ребенок!
— Так уж и чудесный? — чуть насмешливо наклонила голову Диана. Чем изрядно смутила собеседницу, судя по тому, как та мрментально покраснела.
— Ну разумеется, в таком возрасте многие дети еще хулиганят, балуются… — засуетилась директриса.
Бывшая журналистка снова вспомнила Ольгу Кузнецову. Красавица-блондинка, но с жестким характером… Малышка пошла в маму.
— Не беспокойтесь, — сказала Диана, — мы все решили окончательно.
Низенькая женщина вздохнула.
— Действительно, Наталья Семеновна, — подтвердил Олег. — Пойдемте, подпишем бумаги, какие нужно.
— Конечно-конечно, — директриса направилась было к своему кабинету в дальнем конце коридора, но потом вдруг замерла.
— Да! Еще один маленький нюанс…
— Понимаю, — кивнул Олег, доставая из кармана бумажник. — Как насчет благотворительного взноса в пользу вашего детдома?
— Нет, что вы! — встрепенулась директриса. — То есть, мы, конечно же, не против, вот только…
Диана с мужем выжидающе смотрели на нее.
— Прежде чем мы подпишем бумаги… — миниатюрная дамочка, казалось, умудрилась еще сильнее уменьшиться в размерах, так неуверенно она сейчас выглядела. — С вами хочет поговорить еще один человек.
— В смысле? Что еще за человек? — Олег нахмурился.
В ответ директриса многозначительно ткнула указательным пальцев в потолок и одними губами сказала: «Оттуда!», а уже затем, открывая дверь кабинета и пропуская их вперед, вслух добавила:
— Собственно, вас уже ждут. Вы побеседуйте, а я пока за Машенькой схожу…
Комнатка была небольшая, но обставлена со вкусом, хоть и не богато. На одной стене висел портрет Президента, у другой пристроился секретер с книжными полками. На корешках соседствовали фамилии Макаренко и Карнеги, а рядом с книгами пристроилась толстая кипа газет и журналов по педагогике. Напротив входа было большое, как и по всему зданию, окно, из которого открывался вид на песчаный берег протекающей по соседству речушки. Между окном и входом расположился письменный стол и несколько кресел. На месте хозяйки кабинета устроился человек неопределенного возраста в сером деловом костюме. В пальцах сцепленных на краю стола рук он держал маленькую копию государственного флага.
— Прежде всего, позвольте запоздало поздравить вас со свадьбой, господа Сергеевы, — негромко, но отчетливо произнес мужчина.
— Кто вы такой? — подалась вперед Диана.
— Не стоит нервничать, — человек приподнялся, поставил флажок на его законное место в сувенирной деревянной подставке для ручек, в компанию к десятку других, и, запустив правую руку в карман пиджака, выудил оттуда небольшой кусок оплавившейся пластмассы.
— Узнаете? — все так же спокойно поинтересовался незнакомец. — Год назад такие модели были еще в ходу. Не правда ли, Олег Петрович? А это, должно быть, ваше, гражданка Самарина. — На крышке стола рядом с останками мобильного телефона появилась запачканная черным письменная ручка.
Диана медленно осела в кресло.
— Все-таки выследили — констатировал Олег, вставая рядом с женой. — И что вам от нас нужно?
— А вы надеялись, что о вас так просто забудут? — человек улыбнулся. — Но повторяю — волноваться не стоит. Как видите, я пришел один. И пришел лишь для того, чтобы посмотреть на вас двоих, так сказать, «вживую»… И сообщить кое-что.
Диана переглянулась с Олегом. Муж успокаивающе положил ей ладонь на плечо.
— Дело закрыто, окончательно и бесповоротно. Думаю, вам будет интересно узнать, что проект «Лепрозорий» больше не существует как официально, так и неофициально. Болезни с таким смешным названием, «лепра-икс-на-два», также нет. И никогда не было. Имел место случай появления странной мутации обычной проказы. Два человека заразились ею в каком-то лесу или на болоте, предположительно от москитов. Да мало ли что бывает в жизни? Назовем все это аномалией… и забудем о ней, как забыли все о газетенке с одноименным названием.
Незнакомец чуть заметно подмигнул Диане и, после паузы, продолжил:
— Можно, разумеется, попробовать что-либо доказать, обратиться в правоохранительные органы и так далее… Вот только таким образом будет легче попасть в психиатрическую лечебницу. А вам, господа Сергеевы, учитывая обстоятельства — и прежде всего то, что вы пожелали удочерить одно весьма милое создание — вряд ли хочется туда попасть.
— Только угрожать не надо, — процедил Олег.
— Да что вы, кто же вам угрожает? — человек прошел мимо них в двери. — Считайте наш разговор… устной формой подписки о неразглашении. А если хотите совет — лично от меня… — Он задержался, уже сжав ручку двери. — Забудьте обо всем, что произошло. И о нашей милой беседе тоже забудьте.
— А теперь мне пора. Не буду занимать ваше драгоценное время, тем более, что, похоже, кое-кто уже заждался встречи с мамой и папой.
Мужчина, улыбнувшись, приоткрыл дверь, и в комнату неуверенно, но с потаенной надеждой оглядываясь, вошла Машенька Кузнецова.
Диана чувствовала, что все будет хорошо.
Поразмыслив на досуге, я обнаружил для себя ряд свойств или признаков, присущих современной популярной или стремящейся таковой стать отечественной литературе. Ниже следуют плоды этих размышлений, не претендующие на абсолютную верность и однозначность. А поскольку, как всем известно, ум мой болен всяческими извращениями и прочая, то уж не судите строго жалкий побочный продукт его болезненности.
С уважением,
Парфенов М.С. Некоторые признаки того, что автор произведения — графоман (проверено на собственном опыте):1. Автор четко делит критику на «конструктивную» и «плохую», но при этом обычно затрудняется определить, что включает в себя критика «конструктивная».
2. Автор всегда свято уверен, что рецензенты и читатели ОБЯЗАНЫ понимать то, что он написал потому, что он сам понимает это. То, что автор и читатель находятся «по разные стороны баррикад», его не интересует. Я сказал ОБЯЗАНЫ!!!
